KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская классическая проза » Максим Горький - Жизнь Клима Самгина (Часть 3)

Максим Горький - Жизнь Клима Самгина (Часть 3)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Максим Горький, "Жизнь Клима Самгина (Часть 3)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Впервые она назвала имя своего мужа и снова стала провинциальной купчихой.

- Ну - и что же Лидия? - спросил Самгин.

- Приехала сегодня из Петербурга и едва не попала на бомбу; говорит, что видела террориста, ехал на серой лошади, в шубе, в папахе. Ну, это, наверное, воображение, а не террорист. Да и по времени не выходит, чтоб она могла наскочить на взрыв. Губернатор-то - дядя мужа ее. Заезжала я к ней, лежит, нездорова, устала.

Марина взяла рюмку портвейна, отхлебнула и, позванивая по стеклу ногтями, продолжала:

- Неплохой человек она, но - разбита и дребезжит вся. Тоскливо живет и, от тоски, занимается религиозно-нравственным воспитанием народа, кружок организовала. Надувают ее. Ей бы замуж надо. Рассказала мне, в печальный час, о романе с тобой.

- Представляю, как она рассказала, - пробормотал Самгин.

- Очень хорошо, - ты ошибаешься, - строговато возразила Марина. Трогательный роман, и без виноватых. Никто не виноват, кроме вашей молодости, - это она хорошо понимает.

- Странно, что ни у нее, ни у тебя детей нет, - неожиданно для себя и вызывающе проговорил Самгин. Марина тотчас же добавила:

- И у тебя нет.

Помолчали. Затем она спросила:

- А не кажется тебе, Клим Иванович, что дети - наибольше чужие люди родителям своим?

О Лидии она говорила без признаков сочувствия к ней, так же безучастно произнесла и фразу о детях, а эта фраза требовала какого-то чувства: удивления, печали, иронии.

- Вот - соседи мои и знакомые не говорят мне, что я не так живу, а дети, наверное, сказали бы. Ты слышишь, как в наши дни дети-то кричат отцам - не так, всё - не так! А как марксисты народников зачеркивали? Ну - это политика! А декаденты? Это уж - быт, декаденты-то! Они уж отцам кричат: не в таких домах живете, не на тех стульях сидите, книги читаете не те! И заметно, что у родителей-атеистов дети - церковники...

Самгин подумал, что все это следовало бы сказать с некоторым задором или обидой, тревогой, а она сказала так, как будто нехотя дразнила кого-то, а сказав - зевнула:

- Ой, извини!

Самгин встал, нервно потирая руки, похрустывая пальцами.

- Интересный ты человек...

- Спасибо, - сказала она, улыбаясь.

- Но - я тебя не понимаю...

- Потолкуем побольше - поймешь!.. К Лидии-то зайди, я сказала, что ты здесь. Будь здоров...

В пронзительно холодном сиянии луны, в хрустящей тишине потрескивало дерево заборов и стен, точно маленькие, тихие домики крепче устанавливались на земле, плотнее прижимались к ней. Мороз щипал лицо, затруднял дыхание, заставлял тело съеживаться, сокращаться. Шагая быстро, Самгин подсчитывал:

"Торгует церковной утварью и вольнодумничает. Хвастает начитанностью. Ест и пьет сластолюбиво. Грубовата. Врет, что "в женском смысле - одна", вероятно - есть любовник..."

Кроме этого, он ничего не нашел, может быть - потому, что торопливо искал. Но это не умаляло ни женщину, ни его чувство досады; оно росло и подсказывало: он продумал за двадцать лет огромную полосу жизни, пережил множество разнообразных впечатлений, видел людей и прочитал книг, конечно, больше, чем она; но он не достиг той уверенности суждений, того внутреннего равновесия, которыми, очевидно, обладает эта большая, сытая баба.

"Если она читала не те книги, какие читал я, - этим еще ничего не объясняется. Ее слова о духе - какая-то наивная чепуха..."

В конце концов он должен был признать, что Марина вызывает в нем интерес, какого не вызывала еще ни одна женщина, и это - интерес, неприятно раздражающий.

На другой день он пошел к Лидии.

Она жила на углу двух улиц в двухэтажном доме, угол его был срезан старенькой, облезло" часовней; в ней, перед аналоем, качалась монашенка, над черной ее фигуркой, точно вырезанной из дерева, дрожал рыжеватый огонек, спрятанный в серебряную лампаду. Часовня примыкала к стене дома Лидии, в нижнем его этаже помещался "Магазин писчебумажных принадлежностей и кустарных изделий"; рядом с дверью в магазин: выступали на панель три каменные ступени, над ними - дверь мореного дуба, без ручки, без скобы, посредине двери- - медная дощечка с черными буквами: "Л. Т. Муромская".

Самгин позвонил, спрашивая себя:

"Зачем это я засоряю голову мелочами?"

Дверь открыла пожилая горничная в белой наколке на голове, в накрахмаленном переднике; ладо у нее было желтое, длинное, а губы такие тонкие, как будто рот зашит, но когда она спросила: "Кого вам?" оказалось, что рот у нее огромный и полон крупными зубами.

На лестнице было темновато, горничная с каждым шагом вверх становилась длиннее, и Самгину показалось, что он идет не вверх, а вниз.

"Как в Дарьяльском ущелье..."

Сумрак в прихожей был еще более густ; горничная, сняв с него пальто, строго сказала:

- Пройдите направо.

Самгин шагнул в маленькую комнату с одним окном; в драпри окна увязло, расплылось густомалиновое солнце, в углу два золотых амура держали круглое зеркало, в зеркале смутно отразилось лицо Самгина.

"А пожалуй, верно: похож я на Глеба Успенского", - подумал он, снял очки и провел ладонью по лицу. Сходство с Успенским вызвало угрюмую мысль:

"Среди таких людей легко сойти с ума".

Слева распахнулась не замеченная им драпировка, и бесшумно вышла женщина в черном платье, похожем на рясу монахини, в белом кружевном воротнике, в дымчатых очках; курчавая шапка волос на ее голове была прикрыта жемчужной сеткой, но все-таки голова была несоразмерно велика сравнительно с плечами. Самгин только по голосу узнал, что это - Лидия.

- Боже мой, - вот неожиданно! Хотя Марина сказала мне, что ты здесь...

Бросив перчатки на стул, она крепко сжала руку Самгина тонкими, горячими пальцами.

- А я собралась на панихиду по губернаторе. Но время еще есть. Сядем. Послушай, Клим: я - ничего не понимаю! Ведь дана конституция, что же еще надо? Ты постарел немножко: белые виски и очень страдальческое лицо. Это понятно - какие дни! Конечно, он жестоко наказал рабочих, но - что ж делать, что?

Она говорила непрерывно, вполголоса и в нос, а отдельные слова вырывались из-за ее трех золотых зубов крикливо и несколько гнусаво. Самгин подумал, что говорит она, как провинциальная актриса в роли светской дамы.

За стеклами ее очков он "е видел глаз, но нашел, что лицо ее стало более резко цыганским, кожа - цвета бумаги, выгоревшей на солнце; тонкие, точно рисунок пером, морщинки около глаз придавали ее лицу выражение улыбчивое и хитроватое; это не совпадало с ее жалобными словами.

- Он был либерал, даже - больше, но за мученическую смерть бог простит ему измену идее монархизма.

Самгин, доставая папиросы, наклонился и скрыл невольную усмешку. На полу - толстый ковер малинового цвета, вокруг - много мебели карельской березы, тускло блестит бронза; на стенах - старинные литографии, комнату наполняет сладковатый, неприятный запах. Лидия - такая тонкая, как будто все вокруг сжимало ее, заставляя вытягиваться к потолку.

- Ты, конечно, тоже за конституцию? Самгин утвердительно кивнул головой, ожидая, скоро ли иссякнет поток ее слов.

- Я - понимаю, ты - атеист! Монархистом может быть только верующий. Нравственное руководство народом - священнодействие...

Нет, она не собиралась замолчать. Тогда Самгин, закурив, посмотрел вокруг, - где пепельница? И положил спичку на ладонь себе так, чтоб Лидия видела это. Но и на это она не обратила внимания, продолжая рассказывать о монархизме. Самгин демонстративно стряхнул пепел папиросы на ковер и почти сердито спросил:

- Почему ты так торопишься изложить мне твои политические взгляды?

- Нужна ясность, Клим! - тотчас ответила она и, достав с полочки перламутровую раковину в серебре, поставила ее на стол: - Вот пепельница.

- Я тебя задерживаю?

- Нет, нет! Я потому о панихиде, что это волнует. Там будет много людей, которые ненавидели его. А он - такой веселый, остроумный был и такой...

Не найдя слова, она щелкнула пальцами, затем сняла очки, чтоб поправить сетку на голове; темные зрачки ее глаз были расширены, взгляд беспокоен, но это очень молодило ее. Пользуясь паузой, Самгин спросил:

- Ты очень близка с Зотовой?

- Ради ее именно я решила жить здесь, - этим все сказано! торжественно ответила Лидия. - Она и нашла мне этот дом, - уютный, не правда ли? И всю обстановку, все такое солидное, спокойное. Я не выношу новых вещей, - они, по ночам, трещат. Я люблю тишину. Помнишь Диомидова? "Человек приближается к себе самому только в совершенной тишине". Ты ничего не знаешь о Диомидове?

- Нет, - сухо ответил Самгин и, желая услышать еще что-нибудь о Марине, снова заговорил о ней.

- Но ведь ты знал ее почти в одно время со мной, - как будто с удивлением сказала Лидия, надевая очки. - На мой взгляд - она не очень изменилась с той поры.

Тон ее слов показался Климу фальшивым, и сидела она так напряженно прямо, точно готовилась спорить, отрицать что-то.

"Глупо выдумала себя и натянута на чужие мысли", - решил Самгин, а она, вздохнув, сказала:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*