Даниил Салва - Стена моего путешествия
Гражданка даже не обернулась.
Смеркалось.
В воротах появился мерзкого вида старик, его голова через подбородок была перетянута белым платком. Он уселся в уеди- нении на вовремя принесённый официантом деревянный склад- ной стул, достал шариковую ручку, листок бумаги и принялся что-то чертить.
Тем временем в самом центре арены появился отряд солдат, шагающих под песню на месте. На каждом было по две пары очков. Раздался дикий скрежет, загремел Вагнер, и вновь, как танки, выползли чистящие, лязгающие ножами машины. Восседающие на них шофёры устремили свою чудо-технику по обычному маршруту. Одна из машин на полном ходу врезалась в служивую гущу. Как по линеечке, замертво упала целая шеренга. С упавших на землю солдат слетели очки. И тут же места героически погибших гениев штыка-молодца были заняты другими доблестными воинами, и, перестроившись, дивизия продолжала маршировать.
- Но, помилуйте, я же, право, ничего не понимаю, - еле слышно раздалось с трибун. Из-за сумерек не было никакой возможности рассмотреть лица говорящего.
- Чай с лимоном. И с шиповником. Больше пить. Пить, пить и пить, - чей-то старческий баритон из толпы.
Когда паркеточистящие, мерзкогремящие машины проезжали мимо уже пригревшего своё место мерзкого старика с платком на голове, ему оторвало кусочек пятки, закапала кровь. Реакция ста- рика была на удивление спокойной. Он поднял с паркета кусок своего мяса и стал рассматривать его на свет. Затем вызвал по- сыльного, потребовал конверт и, получив, запечатал в нём род- ной кусок плоти. Потом надписал адрес и немедленно отправил почтальона, после чего кликнул служанку и велел привести в порядок его двуспальную кровать.
180
Выбегая из ворот, мальчишка-посыльный задел стоящего на выходе мужчину. Тот отрешённо смотрел на луну.
- Опять здесь, - зло заорал грязный мальчуган. - Ну какого, спрашивается, чёрта рогатого? Что ни ночь, стоит тут, и хоть ты убейся, а он стоять будет.
- Зря кричишь, сынок, - мягко проговорил входящий на стади- он мужчина с царской звездой на груди, - он глухой. Ты беги лучше, выполняй поручение...
(сон...)
181
13
Как только вошёл в её спальню, увидел это письмо. На туа- летном столике.
Мужской почерк.
Мы с ней пятый год вместе; всё пишут.
Взгляну от кого; это почти в рамках приличия. А ну-ка. Её ша- ги. Резкий поворот. Ей навстречу. Сделал вид, что грызу ноготь на безымянном. Голова наклонена вниз: появляются её стройные, красивые, молодые загорелые ноги. Люблю, люблю, люблю, люблю.
Игра.
Влада:
- Джек, дорогой, когда ты перестанешь грызть ногти?!
Обняла меня. Прижалась всем телом.
- Ты как ребёнок.
- А я разве это отрицал?
Целую её.
Стоим обнявшись. Бах! - время замерло. Болтаем о прошед- шем дне. Кончались ещё одни сутки, что вместе. А чёрт, это письмо. За столько времени ни одного повода для ревности. И всё же. Роет внутри. Чешет. Мешает. Жж-жу.
- Я ушла принимать ванну.
- А я почитаю газеты. И помечтаю о том, как увижу тебя голой, горячей и очень вкусной.
- Так почитаешь или помечтаешь?
Улыбается лукаво.
Уходит. Шум воды.
Какого чёрта? Очередной вздыхатель. Посмотрим адрес: это несколько тысяч километров на запад. Или на восток? А это, смотря куда поедешь; земля-то круглая. Хм.
Неинтеллигентно... Фу, некрасиво. Сам понимаю: это уже хо- рошо. Значит, не пропащий. Вот возьму, прочту, и больше никог- да... В конце концов, могла спрятать, если бы захотела. Значит, наплевать. Даже в ящик стола не бросила, уж там бы я не копо- шился. Среди её баночек, духов, губных помад - валяется себе сверху.
182
Сердце сейчас выскочит.
Люблю её.
Всё, не могу больше.
Надо запомнить, как было сложено. Вот так, по изгибу. Ага...
Дорогой мой человек...
Эй, парень, полегче.
Кто ещё из нас двоих хуже?.. Ведь знает, что она моя невеста.
...Не могу даже имени твоего написать. Ты режешь, режешь
меня по живому...
Столько лет я люблю тебя... Столько... я мечтаю о том дне,
когда смогу назвать тебя своей. Человек! Боже...
Ну, это уже слишком. Это ведь моя невеста!.. Ну ладно, валяй дальше.
Уселся на кровать. Подпёр голову. Удобно. Как он смеет?!
...Ты ни разу не ответила мне. Хоть пару строк. Как ты
живёшь, человек дорогой?
И ни строчки обо мне. А я как живу, тебя не интересует, това- рищ?
Солипсист!
- Джек!
Аж передёрнуло. Голос из ванной.
- Что, малыш?
- Я забыла, там на столике маленькая белая бутылочка. Напи- сано "мыло для лица". Пожалуйста!
Ага. На столе, значит. Бросила и забыла.
- Джек, не хочешь присоединиться?!
Ванна вся в пене. Нет уж, в другой раз. Письмо брошено на кровати. Никогда не простит. И будет права. Спасающая правду ложь - святая ложь.
- Держи. Я согрею тебе кровать.
Сладкие губы её.
183
...Недавно напился и разбил о стекло руку. Семь швов.
Серёжа Грибов - наш бывший однокурсник, ты помнишь его?
маленький, с рыжей бородой - спрашивал, нет ли вестей от
тебя. Признался, что любил тебя тайно. Боже, я готов был
убить его, чтоб только замолчал.
Куда, говорит, мне до неё...
Прав маленький Грибочкин Серёжа с маленькою рыжею боро- дою. Взял бы и ты, мой таинственный и страдающий в колодках Кент, с него пример.
Семь швов. Следующий раз головой попробуй. Чтоб наверняка. Говорят, чертовски помогает.
Вновь её голос.
- Джекушка, чуть не забыла. Мне предложили на кафедре тему для второй степени.
- Я плохо слышу, Влада. Выйдешь - расскажешь. У меня зани- мательное чтиво.
- Вредина!.. Мне скучно.
Надувает щёки. Под обиженную. У неё это здорово получает- ся... Жить не могу без неё.
Так, опять то же самое. Нет, братец, так дело не пойдёт. Над стилем придётся поработать. Никуда, Отелло, это не годится; язык совершенствовать придётся. Заладил: люблю, человек, люб- лю, человек. Как там этого тартовца звали, ну лингвиста извест- ного? Лер... Лир... не помню. Почитай, короче.
А это ещё что?.. Матери святые! на тридцати языках "я тебя люблю" написал. Даже турецкий не забыл. Ну ты, полиглот, да- ёшь! Совсем, видать, по моей Владе мозгой съехал.
Так, по изгибу. Обратно. Прощай, старина. Не обессудь, коли что не так. Неизвестно, кто ещё более счастлив.
Теперь постель. Моя подушка, как всегда, в салоне перед теле- визором. Простыни для подогрева - просто сказка. Во дают эти электронщики!
Больше так никогда.
- Что?
О-бо-жаю её голос! И не собираюсь чувствовать себя засран- цем.
184
Зевок.
Что у нас в прессе?..
Вдруг вспомнил.
Стойка бара. Один.
Лена приглашала к себе. Два выходных впереди. Будет много наших. Ещё немного выпью.
Вошёл, читая по памяти выдержки. Не говоря, откуда и почему.
- "Ах, как я люблю тебя, человек мой!" Не правда ли, веет па- тетикой?! Шествие слабости, что покоряет материнские сердца! Эдипова свадьба! "Я разбил себе руку. Семь швов". Семь! - про- орал Джек, подняв вверх вытянутый палец.
Никто не знал, о чём говорит Ранинг.
- Слишком вычурно, - бросил Макс.
- Ты прав, Горацио, - воскликнул Джек (Макс потянулся к бу- тылке), - мы не приходим на похороны своих дедов, а потом, по- корно голову склоня, не носим серых мы одежд. Зато, мы знаем слово "вычурно"... Слова. И хрен под пузом, не ведающий стыда.
Капитон в прихожей:
- Ногам холодно. Куда я засунул свои кроссовки?
- Выпьешь с нами? - спросил Макс Джека.
- Отчего же не выпить?! - И выполнив па вперёд и тут же па назад, воскликнул. - За семь швов!
- И семь морей! - добавил Рыж.
- Замечательная концовка, - заметил Макс. И выпил.
Джек, склонившись над плечом друга:
- А хрен тебе, концовка.
Никто никому не мешал.
Девушка Виктора перевернулась с бока на бок. Обняла его. По- ложила руки на грудь... Красиво.
Виктор:
- Ты оголила мне спину. Прикрой, пожалуйста. - И Джеку. - Кто не был бы на земле достоин жалости, будь нам известно всё
185
о всех.
Захар:
- Чуть не забыл, Джек, Макс. Вас искала какая-то Оля. Голо- сом, полным любви. Просила любого из Вас. Вы что, оба с ней спите?
Джек:
- Захар, непристойный интеллигентному человеку вопрос. Но коль спросил (Макс потянулся к бутылке), то да. Но только вме- сте. Это как на пару снимать квартиру.
Захар не ответил.
Джек:
- Да мы и похожи с этим красавцем.
Макс:
- Я блондин, Джек.
Капитон:
- Куда я затусовал свои кроссовки?.. Шиза сплошная.
Все подняли рюмки.
Джек:
- За шов восьмой!
Капитон из коридора, в тон Ранингу:
- Прекрасно, парень!
Тебе хоть в пору
Плетением словес заняться.
Джек:
- Уже.
Капитон:
- На старость хоть чего-нибудь оставь.
Джек:
- Оставлю смерть на старость. Смерть.
Выпили.
Лена:
- Вашими темпами даже хирурги швы не накладывают.
Зашёл Аркадий.
Злой и изощрённо колкий Рыж:
- Нейрон пожаловал (Нейрон не ответил).
Захар Аркадию:
