Вадим Жмудь - Дела амурные
- Ну, разумеется! А знаете что? Не пойти ли нам по этому случаю "Под яблоко" и не взять ли нам по пивку?
- Я угощаю!
- Не буду спорить с влюблённым безумцем.
* * *
- Иннокентий Аврельевич, позвольте, я в вашем кабинете пол вымою.
- Глафира, вы же утром его мыли.
- Народ приходил, запачкался пол.
- Мне кажется, тут чисто. Позвольте-ка, я вспомнил: вы же и днем тут прибирались!
- Днем прибирала, а сейчас - вечер.
- Что же это вы по три раза в день убирать затеяли?
- Иннокентий Аврельевич, если надо будет, я и четыре!..
- Глафира, голубушка, зачем же так себя изводить? Довольно одного раза в день.
- Голубкой меня назвал! Кеша, неужели и ты меня любишь? Неужели моя любовь не осталась незамеченной?
- Как? Что вы сказали?
- Милый! Не смущайся. Ты уже проговорился! Иди же ко мне, иди к своей Глаше!
- Нет уж, увольте. Глафира... как вас по батюшке? Гавриловна, да! Вы бы шли уже отдыхать. Мне тут поработать надо, а с уборкой на сегодня достаточно. Тут чисто. Вполне опрятно и уютно, благодарю вас.
- Как же так? Ты меня прогоняешь?
- Да, видите ли, вам пора. День рабочий кончился. До свидания.
- До свидания. Милый. Какое замечательное слово - свидание! Когда же, когда? - Ты мне назначаешь свидание, да? Где?
- Хм. Вот тут же, на этом самом месте, завтра, ровно в десять вы помоете этот кабинет. Ключ будет на вахте.
- Но в десять часов у тебя лекция, я твое расписание наизусть знаю!
- Вот и чудненько, у меня лекция, и я вам не помешаю, а вы - мне.
- Ты мне никогда не мешаешь, милый!
- Конечно, конечно. До завтра.
- До свидания.
- Хм ... Странная, однако, болезнь... И, похоже, что заразная...
* * *
- Глашенька, здравствуйте. Мне нужно с вами поговорить?
- Здравствуйте, а по какому вопросу?
- Я - жена Иннокентия.
* * *
- Папа, я люблю...
- Что-что?
- Я люблю физику, папа.
- Как?! Физику? Или физика?
- Ну вот, опять ты смеешься.
- Я не смеюсь, Женечка, я уточняю.
- Ну, в общем, я поняла, что мне нравится эта наука. Да что там нравится я просто влюблена в физику!
- И давно?
- Давно. Уже целых пять с половиной часов.
- Женечка, это, конечно, великолепно. Я рад, что моя профессия тебе нравится.
- Папа, ты не понял! Не нравится, а я влюблена! Ну, как ты не понимаешь?
- Не вижу большой разницы в определения, действительно. Если ты хочешь, чтобы я понял, то не злись, а объясни, доченька.
- Я мечтаю сделать физику своей профессией. Я жить без неё не могу! Я её люблю!!!
- Дочь, хорошая моя, это, безусловно, замечательно, но боюсь, что физика не ответит тебе взаимностью. Поверь мне, как отцу, это - не твоё призвание.
- Меня не удивляют твои слова, папуля. Редкие родители способны поверить в своих детей.
- Женечка, я в тебя верю, но только не в области физики, уж не обижайся.
- На профессоров не обижаются.
- Ну, вот ты так, да? Ну... Хорошо, скажи, в чем состоит второе начало термодинамики?
- Второе начало - это конец.
- Ну, вот видишь? А закон Гей-Люссака?
- Про геев, папа, я знаю лучше тебя, можешь не сомневаться. Но только я этим не интересуюсь?
- Что? Гм... Нет, дочь, так не пойдет.
- Скажи прямо, папа, ты мне запрещаешь поступать на свой факультет?
- Ну, как же я могу тебе запретить это? Просто я не верю в результат и не хочу в этом участвовать.
- Спасибо!!!
***
- Иван Моисеевич, тут у нас в приемной комиссии документы подала Евгения Иннокентьевна Гвоздецкая. Это...
- А вы сомневаетесь?
- Практически, нет. Однофамильцы, конечно, встречаются, но ведь Иннокентьевна. Такое имя встречается не часто, а в сочетании с фамилией.
- А почему бы вам прямо не спросить?
- Зачем? И вообще! Как будто это что-то значит!
- Вот именно.
- Ну и как она, кстати, сдает?
- Как и полагается, неплохо. Мне, правда показалось, что наш предмет она знает слабовато, но, учитывая... Вы понимаете.
- Хорошо?
- Обижаете! Отлично!
- Зачем же отлично, если знает слабовато?
- Я думаю, что наверстает. Возможности есть. Папа проконсультирует, да и потом, зачем портить отношения? Все равно ведь пройдет. Уж если дочь Гвоздецкого не поступит, то кому и учиться у нас?
- Вы правы, коллега.
* * *
- Сэр, рядовой О'Либенс по вашему приказанию прибыл!...
- Тихо, сынок. Не шуми. Как тебя зовут? Кажется, Генри?
- Так точно, сэр! Генри О'Либенс, сэр!
- Да не кричи ты. Мы тут одни. Присядь, Генри.
- Есть, присесть.
- Почитай-ка стенограмму с земли.
- Тут гриф "секретно", сэр.
- Читай, сынок, читай.
***
- Ну, что скажешь?
- Сэр, я не знаю... Я виноват... Сэр, разрешите пять нарядов вне очереди? Десять? Сэр, я исправлю!
- Не суетись, сынок. Что ты исправишь?
- Я допустил оплошность. Ошибку. Грубую ошибку... Я исправлю, сэр.
- Включи-ка вот эту штуковину.
- Экстраполятор, сэр?
- Вот-вот. Экстрапопулятор.
- Есть сэр. На кого настроить? На Иннокентия? Или на его жену? Или на Глафиру?
- Вздор! Всё это - чепуха. Настрой-ка на Евгению Гвоздецкую.
- Я не понимаю, сэр. Там, мне кажется, всё в порядке.
- Это тебе так кажется, Генри. Давай-ка, не спорь, и настраивай на эту Женечку.
***
- Иван Моисеевич, вы уже прочитали диссертацию Евгении Гвоздецкой?
- Оставьте.
- Ну что я могу поделать?
- И повезло же нам быть у неё оппонентами!
- И не говорите.
- Ведь не кто-нибудь, а дочь Гвоздецкого. К тому же, девочка трудолюбивая, упорная. Пять лет упорной учебы. Диплом с отличием. Три года аспирантуры. Два года работы на кафедре. Если её сейчас зарубить, у неё просто руки опустятся. Жалко человека. Ну, нет у неё таланта, зато есть упорство, трудолюбие. Работает же человек!
- Это всё так, Иван Моисеевич, но всё же. С такой темой - защищаться... Существуют же какие-то границы, рамки, нормы. Работа же пустейшая!
- А вот тут вы не правы, Павел Рашитович. К теме она не имеет никакого отношения. Тему ей руководитель давал. И ученый совет утвердил.
- Вы же знаете, как ученый совет утверждает - списком. Пятницы, конец рабочего дня, кто-то спешит на дачу поливать огурцы, кто-то на рыбалку, кто-то на концерт, все торопятся, каждый думает о своем.
- Но ведь из названия же ясно, что в этом ничего быть не может!
- Не скажите! Название - это ещё не вся работа.
- В данном случае название гораздо лучше содержания. Пустая работа.
- К оформлению претензии есть?
- Ну, с этим всё в порядке. Нынче на компьютере и графики и таблицы такие можно нарисовать, что любая дипломная работа выглядит не хуже докторской.
- Значит, нет претензий.
- Что же, по-вашему, любую ерунду можно красиво оформить и защищать в качестве диссертации?
- Ну, уж прямо ерунду. Тему утвердил ученый совет!
- Опять вы об этом. Но ведь нету ничего в работе! Ни цели, ни метода, ни результатов, ни выводов, пережевывание известных истин, компиляция работ других авторов.
- Но, по сути, всё ведь правильно?
- Да и ничего нового же нет!
- Раз человек работал, значит, нового не быть не может.
- А вот тут как раз такой случай.
- Просто недостаточно хорошо представлены результаты.
- Да и нету результатов никаких.
- Если правильно представить, то будут. Ей надо просто помочь.
- Кто будет помогать? Вы?
- Хоть бы и я. Да и вы могли бы!
- Это же беспринципно!
- Почему? Вы хотите, чтобы она не защитилась? Кому от этого будет лучше?
- Науке!
- Наука в любом случае не пострадает. Её диссертацию никто не заметит. Мало ли защищается кандидатских диссертаций и складывается на полку? Просто человеку дадут диплом, и он станет капельку больше получать. Разве это плохо?
- Да поймите же вы, что это девальвация научного звания!
- Не звания, а степени.
- Ну, степени. Нельзя так.
- Хорошо, дадите вы отрицательный отзыв. Знаете, что дальше будет?
- Знаю. Найдут другого оппонента, который даст положительный.
- Вот именно!
- А ко мне больше не будут обращаться с подобными предложениями.
- Разумеется.
- По крайней мере, моя совесть будет чиста.
- А почему? Ведь вы могли бы дать рецензию с ценными критическими замечаниями, указать на основные недостатки, а потом отметить, что они не снижают ценности работы. В целом рецензия была бы положительной, но всем было бы понятно, что недостатки есть и их много. А так вы умываете руки, Понтий Пилат этакий. А другой такую рецензию даст, что и предопределит стопроцентный успех при голосовании. Да и кстати: ведь будет же голосование. Почему вы считаете, что там сидят люди глупее вас? Ведь они могут проголосовать против.
- Да потому, что они рассуждают точно так же! Они скажут: раз оппоненты дают положительную рецензию, то работа стоящая. Нам за двадцать минут доклада разобраться сложнее, они всю диссертацию прочитали от корки до корки.
- Тут вы, мне кажется, утрируете.
- Ничего подобного! Так и будет.
- В конце концов, раз так будет, стало быть, тому и быть. Беда не велика.
