Александр Браудо - Очерки и воспоминания
Необычайную осведомленность А. И-ча широко использовал выходивший заграницей в Штутгарте еженедельник "Освобождение". А. И. стоял близко к кругам, основавшим этот орган, и старался доставлять редакции такую информацию о событиях, для которой были закрыты столбцы русских газет. И эти фрагменты информации, всегда точные, без преувеличений, словно выхваченные из бесстрастной летописи, особенно ценились "Освобождением" и его тайными читателями, жадно глотавшими каждую строку запретного органа. А. И. умел обставлять свое сотрудничество в заграничной вольной печати чрезвычайной осторожностью и конспиративностью. Еще поразительнее было искусство, с каким он организовал получение из-за границы №№ "Освобождения" и др. нелегальных изданий, а затем распространение их в самой {14} России. Отрезанные от страны революционные органы сразу стали ближе, слышнее на родине!... Заслуги А. И. Браудо на этом поприще прошли, как и многое в его политической работе, совершенно незаметными, и они еще ждут своего историка.
А реакция тем временем выше поднимала голову, и всесильный Плеве неограниченно правил Россией. Произошел Кишиневский погром (1903), предуказанный из Департамента полиции. Началось кровавое подавление крестьянских беспорядков, пошли бесчисленные аресты, высылки, казни.
А. И. делает еще один шаг на облюбованном им поприще политической работы. С огромным риском для себя и своей семьи, он принимается за систематическое осведомление общественного мнения заграницей о том, где корень зла, о том, куда сходятся нити произвола, творящегося на всем пространстве обширной Российской Империи. Он связывает свое осведомление об общеполитических условиях тогдашней России с разоблачением антиеврейских махинаций. При его участии возникают в Германии, Франции и Англии специальные информационные органы (1903-1910 годы) под названием: "La Correspondance Russe", "Russische Korrespondenz", выезжают молодые писатели для сотрудничества в этих изданиях и т. д.
И опять он же, Браудо, является главным источником снабжения их неиссякаемым запасом новостей, никому не ведомых. Недаром о нем, шутя, говорили в кругу приятелей, что в любой момент он знал о том, что происходит в чайной Дубровинского "Союза русского народа", и о том, чем заняты в каждый данный момент в министерских кабинетах. Ему всегда было известно, о чем говорят в придворных сферах, и что творится в подпольном мире русской революции.
Эта широкая осведомленность помогла ему и в тех замечательных разоблачениях, которые - как мало кому известно - составляют самоценную, крупную историческую заслугу покойного А. И.
По его инициативе были собраны официальные документы, определенно свидетельствующее о том, как в эпоху 1903-1905 г. еврейские погромы либо подготовлялись, либо поощрялись местными властями под покровительством центральных {15} органов в Петербурге. Напечатанная под его редакцией книга "Материалы по истории контрреволюции в России" является настоящим памятником его усилий в этом направлении.
Ему принадлежит также инициатива по производству частного расследования об убийстве членов 1-ой Государственной Думы - Герценштейна и Иоллоса, расследование, неопровержимо доказавшее причастность к убийству ни кого иного, как членов Союза Русского Народа, действовавших под прикрытием местных гражданских чинов.
А. И. очень интересовался в свое время (1912 г. и след.) выяснением обстоятельств, при которых чины киевской полиции и прокуратуры, вдохновляемые тогдашним министром юстиции И. Г. Щегловитовым, подготовляли процесс о ритуальном убийстве против Бейлиса. А. И. принимал также активное участие в организации защиты Бейлиса и в широком осведомлении о ходе этого процесса.
Фактом, совсем мало кому известным, является крупная роль А. И. Браудо в разоблачении знаменитого провокатора - Азефа. Еще не сказано последнее слово обо всех обстоятельствах этого дела, и в частности о роли, которая в этом разоблачении выпала на долю А. И.
В своих записках об этом деле В. Л. Бурцев упоминает о косвенной помощи, оказанной ему А. И. Браудо. Писал об этом в своих воспоминаниях и А. А. Аргунов (В помещаемых ниже воспоминаниях названные авторы дают более подробные сведения о роли А. И. в этом деле.). Фактически дело происходило так, что только благодаря исключительному доверию, каким пользовался А. И. как со стороны представителей партии социалистов-революционеров. - так и Лопухина и близких ему людей, удалось осуществить то сопоставление показаний, которое в этом историческом разоблачении явилось решающим. Участие в этом разоблачении стоило А. И-чу не мало здоровья и сил.
Оно представляло, к тому же, огромный личный риск для А. И. Петербургское охранное отделение имело какие-то подозрения о причастности А. И. к этому делу. Был даже момент, когда у А. И. был произведен обыск, ничем {16} однако не кончившийся. Одно время близкие друзья А. И-ча советовали ему бежать заграницу, и помню, какой переполох его отъезд произвел в его семье. Он однако не долго отсутствовал и скоро вернулся.
Во время процесса Лопухина, обвинявшегося в выдаче важной государственной тайны, был поставлен вопрос, через кого осуществилась связь с заграничными революционерами. Лопухин отказался назвать имя, заявив на суде, что не может этого сделать по моральным соображениям. Только наиболее посвященные люди знали, кого имел в виду опальный сановник, сидевший на скамье подсудимых...
Большую организационную работу по собиранию документов, изобличавших произвол властей, особенно в отношении евреев, А. И. развил также во время существования Государственных Дум.
Уже во время первой Думы (Автор настоящей статьи принадлежал к составу 1-ой Думы и близко знал историю этого запроса.), в 1906 г., необычайную сенсацию, - помню, - вызвало появление запроса по поводу обнаруженной в Департаменте Полиции типографской машины ("бостонки"), на которой печатались возбуждающие к погрому воззвания. Отыскать материал для обоснования этого запроса, - запроса, крайне взволновавшего членов первой Думы, - помог никто иной, как А. И.
Во время 3-ей и 4-ой Госуд. Дум, при содействии А. И., в распоряжение еврейских депутатов, были предоставлены сотни документов, отражающих бесконечную трагедию еврейской жизни в России. Под руководством А. И. шла усиленная разработка этого материала. Он сам был незаменимым участником совещаний при еврейских депутатах, входил в бюро политической защиты, в Центр. К-т Союза полноправия евреев, был инициатором и активным членом "Еврейской Демократической Группы (1905-1906). А. И. Браудо положил также много сил на создание популярной литературы для борьбы с антисемитизмом. Он принимал участие в издательстве "Разум", стоял близко к редакции "Еврейского Mиpa", подготовлял к печати сборники в пользу жертв погромов, и т. д.
"Метод политической работы А. И. - сказал про него после смерти один из его личных друзей - был не {17} эстрадный, не публичный, не партийный". Он даже не принадлежал ни к какой российской партии. А вместе с тем "его - как утверждает близкий товарищ его по библиотечной работе - не выкинешь из русской истории последнего века. Нельзя написать историю революции 1905 г., историю февральской революции 1917 г., во всем не учитывая роли А. И."
При Временном Правительстве (март-октябрь 1917 г.) знания и опыт А. И. были использованы для разбора исторических документов разными учреждениями. Он был желанным гостем на частных политических совещаниях эпохи Временного Правительства. Опубликование в марте 1917 г. закона об отмене ограничений для всех исповеданий и национальностей, установившего равноправие для евреев, было большим утешением для А. И., столько лет боровшегося за эту заветную цель.
После октябрьских дней 1917 г. А. И. отходит от политики и возвращается всецело к своему любимому занятию: библиотечному делу.
По его инициативе в Библиотечном Государственном Совещании 1918 г. принимаются решения об организации справочного бюро при главном российском книгохранилище, о систематическом обмене книгами между библиотеками, об издании периодического журнала, посвященного вопросам библиотечного дела; учреждаются курсы библиотековедения. Побывав на юге Poccии в разгар советского военного коммунизма, он еще успевает в течение 1919 г. заняться организацией сборов в пользу жертв погромов, посвящает 1920-ый год Одесской библиотеке и к 1921 году возвращается в Петербург-Ленинград. Там, на посту вицедиректора Публичной Библиотеки, А. И. проектирует дальнейшие реформы и самолично проводит их в жизнь. Основная мысль преобразований, поставленных на очередь А. И-чем заключалась в том, чтобы сделать библиотечную книгу возможно более доступной для широких кругов, а из Библиотеки создать живой организм, индивидуально обслуживающий читателя, идущий навстречу его запросам, а не только музей книжных редкостей.
Охраняя целость богатых коллекций Публичной Библиотеки, А. И. выдержал нелегкую борьбу с покушениями на достояние книгохранилища, с которым он весь сроднился за {18} 40 лет своего служения его задачам. Особых усилий со стороны А. И-ча потребовало посягательство польских делегатов. Они настаивали на возврате значительной части книг, являвшихся - по их словам наследием со времен самостоятельного существования бывшей Речи Посполитой. Мне недавно пришлось побывать в Праге, и от своего старого знакомого проф. А. Ф. Изюмова я наслышался интересных подробностей о том, как А. И., участвуя в работах по выделению книг для других государств, отстаивал каждый том, каждый манускрипт, которого требовала иноземная сторона. Его коллеги прямо заражались этой беззаветной любовью к каждой книге и рвением, с каким проводилась защита прав на то или иное издание. Он прямо подрывал свое здоровье в один очень решительный момент этой борьбы у А. И. появилось усиленное сердцебиение, и с ним сделался обморок... (Об этом эпизоде жизни А. И. см. ниже статью проф. Изюмова.)
