К Енко - И В Сталин (Новая биография)
Удивительно то, что, говоря о монополии США на атомное оружие, Сталин даже не мог и предполагать, насколько он прав: ведь именно равновесие в обладании ядерным оружием и привело к разрядке "холодной воины" во времена М.С.Горбачева (первого президента СССР).
Уже на следующий год после войны, в феврале 1946 г., Сталин выдвинул программу дальнейшего развития страны.
Он сказал, что необходимо втрое по сравнению с довоенным уровнем поднять уровень промышленности.
И промышленность была восстановлена, а 70-90% ныне действующих машиностроительных и металлургических заводов во всех странах Восточной Европы. а также в Китае и Северной Корее были построены советскими специалистами, рабочими и оснащены советским оборудованием в 1946-1956 гг. Через несколько лет после войны советская экономика и внешняя торговля были более стабильны и конкурентноспособны в мире, чем теперь.
После начала "холодной войны" (1946 год) между социалистическим лагерем и лагерем капитализма Сталин создал мощное всемирное движение за мир, сыгравшее огромную роль в предотвращении ядерной воины между социалистическими и капиталистическими странами.
Сейчас над человечеством нависла угроза экологической катастрофы, но никто не создает всемирного экологического движения по примеру движения за мир. Ведь если применение ядерного оружия можно остановить, то разразившуюся экологическую катастрофу, имеющую глобальный характер, остановить невозможно.
Последний год жизни был трудным для И.В.Сталина. У него не было друзей, от дочери он отдалился.
Светлана Аллилуева писала о времени, когда видела своего отца незадолго до его смерти:
"В последнее время отец жил особенно уединенно, поездка на юг осенью 1951 года была последней. Больше он не выезжал из Москвы и почти все время находился в Кунцево...
В последние годы рядом с большим домом выстроили маленький деревянный дом - там лучше был воздух; в комнате с камином отец часто и проводил дни. Никакой роскоши там не было - только деревянные панели на стенах и хороший ковер на полу были дорогими.
...Я была у него 21 декабря 1952 года, в день, когда ему исполнилось семьдесят три года. Тогда я и видела его в последний раз.
Он плохо выглядел в этот день. По-видимому, он чувство вал признаки болезни, может быть, гипертонии, так как неожиданно бросил курить и очень гордился этим - курил он, наверное, не меньше пятидесяти лет. Очевидно, он ощущал повышенное давление, но врачей не было. Виноградов был арестован, а больше он никому не доверял и никого не подпускал к себе близко. Он принимал сам какие-то пилюли, капал в стакан с водой несколько капель йода, - откуда-то брал он сам эти фельдшерские рецепты; но он сам же делал недопустимое: через два месяца (после дня рождения. - Прим. ред.) за сутки до удара он был в бане (построенной у него на даче в отдельном домике) и парился там по своей старой сибирской привычке. Ни один врач не разрешил бы этого, но врачей не было...
И вот я у него последний раз, но я ведь не знала, что это - последний раз. Обычное застолье, обычные лица, привычные разговоры, остроты, шутки многолетней давности. Странно - отец не курит. Странно - у него красный цвет лица, хотя он обычно был бледен (очевидно, было уже сильно повышенное давление). Но он, как всегда, пьет маленькими глотками грузинское вино слабое, легкое, ароматное".
Из воспоминаний охранника А.Т.Рыбина:
"Сталину пошел семьдесят четвертый год. Сказывалась постоянная гипертония. Раз на ходу чуть не упал от головокружения. Туков успел поддержать. Порой с трудом поднимался по лестнице на второй этаж в свой кремлевский кабинет. И как-то невольно пожаловался Орлову:
- Чертова старость дает о себе знать..."
И о последних часах И.В.Сталина тот же свидетель:
"27 февраля 1953 года в Большом театре шел балет "Лебединое озеро". В восемь часов сопровождаемый Кириллиным в своей ложе появился Сталин. До конца спектакля он был один. Затем попросил директора поблагодарить артистов... После чего уехал на ближнюю дачу.
28 февраля вместе с "соратниками" он посмотрел в Кремле кинокартину. Потом предложили всем членам Политбюро приехать на дачу. В полночь прибыли Берия, Маленков, Хрущев и Булганин. Остальные в силу возраста предпочли домашние постели. Гостям подали только виноградный сок, приготовленный Матреной Бутузовой. Фрукты, как обычно, лежали на столе в хрустальной вазе. Сталин привычно разбавил кипяченой водой стопку "Телиани", которой хватило на все застолье. Мирная беседа продолжалась до четырех часов утра уже 1 марта. Гостей проводил Хрусталев. Потом Сталин сказал ему:
- Я ложусь отдыхать. Вызывать вас не буду. И вы можете спать. Подобного распоряжения он никогда не давал. Оно удивило
Хрусталева необычностью. Хотя настроение у Сталина было бодрым... С утра все занимались положенными делами. В полдень заметили, что в комнатах все ещё нет никакого движения. Это насторожило. Но заходить без вызова к вождю не полагалось. А соответствующего сигнала по-прежнему не было. Наконец полседьмого вечера в кабинете вспыхнул свет. Все облегченно вздохнули, полагая, что сейчас последует приглашение. Однако не дождались его. Охрану стала охватывать тревога: происходило явное для Сталина нарушение распорядка дня. Пусть даже воскресного.
В десять тридцать охрана окончательно убедилась в скверности положения. Лозгачев послал Старостина в кабинет. Но тот уклонился. Дескать, раз ты старший, то иди первым. Пока препирались, привезли свежую почту из ЦК. Это давало возможность войти на законном основании. Твердым шагом Лозгачев направился в большую столовую, где Сталин мог отдыхать. Не заметил его в темноте. Миновал одну, другую комнату. Пусто. Из приоткрытой двери малой столовой лился свет. Заглянув туда, оцепенел...
У стола на ковре лежал Сталин, как-то странно опираясь на локоть. Рядом стояли бутылка минеральной воды и пустой стакан. Видимо, Сталин ещё не потерял окончательно сознание, но говорить уже не мог. Заслышав шаги, он чуть приподнял руку, словно подзывая. Бросив почту на стол, Лозгачев подбежал, выпалив:
- Что с вами, товарищ Сталин?
В ответ послышалось непонятное "дз-з-з...". По внутреннему телефону Лозгачев позвал Старостина, Тукова и Бутузову. Они мигом прибежали. Лозгачев спросил:
- Вас, товарищ Сталин, положить на кушетку?
Последовал слабый кивок головы. Все вместе положили больного на кушетку, которая оказалась короткой. Пришлось перенести Сталина в большой зал на диван. По пути стало видно, как он оэяб. Наверно, лежал в столовой без помощи несколько часов. Бутузова тут же распустила ему завернутые под локоть рукава нижней рубашки. На диване Сталина тщательно укрыли пледом. Лозгачев сел рядом ждать врачей.
А Старостин немедленно позвонил о случившемся Игнатьеву. Но всемогущий шеф КГБ робко предложил обратиться к Берии. Поскольку его все просто не переваривали, а потому предпочитали с ним даже не разговаривать. Старостин разбудил Маленкова. Как и следовало ожидать, этот безвольный человек не сделал ничего конкретного. Лишь через полчаса торопливо сообщил, что не нашел Берию, и предложил искать его самим. Наконец объявился, приказав:
- О болезни Сталина никому не говорите и не звоните?
Все-таки Лозгачев, не покидая больного, продолжал ждать помощь. Только в три часа ночи подъехала машина. Думалось, это "скорая"! Наконец-то можно передать больного врачам, переведя дух, избавившись от гнетущей бездеятельности. Но это явились "друзья" - Берия с Маленковым. Задрав голову и поблескивая очками. Берия прогромыхал к Сталину. У Маленкова скрипели новые ботинки. Сняв их, пошел в носках. Оба встали поодаль от дивана. Вдруг Сталин захрапел. Может, увидал их да так выразил свое отношение. Кто знает...
Однако Берия отреагировал сразу, бросив Лозгачеву:
- Ты что панику наводишь? Видишь, товарищ Сталин крепко спит! Нас больше не беспокой и товарища Сталина не тревожь!
Лозгачев стал доказывать, что больному необходима медицинская помощь. Но Берия перебил его грязным сквернословием. С тем друзья покинули зал. Встретив Старостина, Берия устроил ему разнос:
- Кто вас, дураков, к товарищу Сталину приставил? Вы недостойны работать у него! Я ещё вами займусь!
Наконец они уехали. Часы отбивали уходящее время. И все очевидней становилось: врачи не спешат на помощь. Лишь в половине восьмого приехал Хрущев, утешив:
- Скоро будет медицина.
Около девяти часов действительно появились врачи во главе с профессором Лукомским. Руки у всех от волнения тряслись так, что не могли снять с больного нижнюю рубаху. Пришлось разрезать её ножницами. Осмотрев Сталина, врачи установили диагноз: инсульт с кровоизлиянием в мозг. Принесли кислородную подушку, сделали уколы камфары, приложили пиявки. Наверное, предлагали применить ещё что-то, действующее сильней, потому что Берия нагонял страху:
Кто же был на такое способен, если даже здоровые люди не имели сейчас гарантии выйти отсюда. 2 марта вызвали Светлану и Василия. Тот сразу где-то выпил и с порога закричал:
