Сергей Довлатов - Интервью
- Ясно. Как я улавливаю, ваша профессия близка к понятию "служащий"? Нет. Мы рабочие. Это рабочая профессия.
- В чем же вы видите разницу?
- Трудно сказать. Мы не служим, а работаем.
- Довольно туманно. Вы не любите служащих?
- Ничего подобного. Просто я рабочий.
- В чем же все-таки разница? На вас халат, перед вами приборы. Чисто. Похоже на лабораторию.
- Ничего общего. Мне трудно объяснить. Мы работаем руками. Делаем вещи...
- Создаете материальные ценности?
- Во-во.
- Вы любите свою работу? Только говорите правду.
- Между прочим, я говорю правду, даже когда меня об этом специально не просят.
- Извините. Что же вас в ней привлекает?
- Я люблю приборы, люблю точность. Когда начинал, то было все равно. А сейчас имеется некоторый опыт. Мне кажется, если умеешь что-то делать, то начинаешь это дело любить.
- И не надоедает?
- Как может надоесть хорошая работа? Надоедает конвейер, надоедает халтура.
- Стоп. Вы против конвейера? А знаете, что сказал на суде Генри Форд по этому поводу? Когда автомобильный король Генри Форд внедрил конвейер, американский суд привлек его было к ответственности за антигуманизм. И вот Генри Форд заявил на суде, что ему искренне жаль человека, которому для работы необходима атмосфера удобства и симпатии. Что вы в принципе думаете по этому поводу?
- Я не умею думать "в принципе". Я не министр и не начальник главка. Давайте говорить о конкретных вещах. Конвейер - это реальность. На нашем заводе есть цеха, где без него не обойтись. Но это работа не по мне, хотя и высоко оплачивается. Туда идут в основном люди без квалификации. Если у человека голова на плечах, он через год осваивает хорошую специальность и, как правило, уходит с конвейера. Такая же картина у подсобников. Ведь у нас еще много участков, где используется ручной труд.
- В том числе и тяжелый физический!
- Да, к сожалению. Нас и в "Правде" за это ругали.
- А говорят, физический труд полезен, развивает мышцы и так далее.
- Чепуха. Если и развивает, то однобоко. На это есть спорт. Когда-нибудь с черной работой будет покончено. А с Генри Фордом мы по-разному смотрим на вещи. Он хочет сказать, как я понял, что работа в тяжелых условиях закаляет человека. Это бред. Конечно, никому не нужен труд, как говорится, "не бей лежачего". Хорошему футболисту неинтересно бить по пустым воротам. Если коллекционера завалить марками с ног до головы, он перестанет их собирать. Хорошему, квалифицированному мастеровому нужна серьезная работа, требующая усилий, напряжения, такая, где он может себя проявить, но не изнурительная...
- Извините, "мастеровой" - это распространенное выражение?
- Не очень. Но мне оно нравится.
- Мастер лучше.
- Мастер - это должность.
- Не только. Например: "Мастер своего дела".
- Звучит нескромно.
- Впрочем, мы отвлеклись. Поехали дальше. Осталось еще минут десять...
- Нет, погодите. Вот, скажем, я осваиваю новый прибор, ломаю голову, сижу тут допоздна, и, наконец, работа сделана. Такое напряжение дает эффект, приносит пользу и у-до-вле-тво-ре-ни-е. Ну, а если человек с утра до ночи драит шабером железную болванку, когда это можно сделать на шлифовальном станке? После этого одно желание - напиться.
- Ясно. Простите, что это за штука?
- Магазин сопротивлений.
- Значит, вы склонились над магазином сопротивлений?
- Вроде бы склонился.
- Вас, очевидно, можно сравнить с хирургом, который щупает у больного пульс. Могу я так выразиться: "Напряженный пульс прибора"?
- Почему бы и нет?
- Что вы смеетесь?
- Да уж очень красиво.
- Пусть это вас не волнует.
- Не обижайтесь. Я же пошутил. Вам видней.
- Опишите, пожалуйста, одну из производственных операций.
- В общем, так. Тут лежат приборы, которые я должен настроить. Ну, например, кодовый приемник. Подключаем его к проверочной схеме, которая имитирует работу станции, то есть прибор как бы оказывается в системе и режиме АТС. Если прибор не дышит...
- Минуточку. "Не дышит" - это специфическое выражение?
- У нас так говорят.
- Извините. Дальше.
- Если прибор не дышит, вы начинаете искать дефект. Видите, тут до черта проводов. Какой-нибудь из них неверно припаян. Берете схему, проверяете монтаж. Сейчас я вам эту схему покажу. Куда же я ее сунул? Вообще-то я работаю без монтажной схемы.
- Вы хотите сказать, что на глаз определяете, в чем неисправность?
- Не только я так делаю, все, у кого есть некоторый опыт. На худой конец имеются показательные образцы, вот ты по ним и ориентируешься.
- Это признак высокой квалификации?
- В общем, да. Но так многие делают.
- Понятно. Дальше.
- Находишь дефект, монтируешь, как положено. Бывает, что прибор немного врет. Например, в точке А напряжение пять вольт, а тебе нужно восемь. Выпаиваешь сопротивление в тридцать килоом и ставишь на это место тридцать шесть. Вам не скучно это слушать?
- Вы за меня не беспокойтесь. Что значит килоом?
- Единица сопротивления.
- На манер киловатт?
- Во-во, примерно.
- Впрочем, что такое киловатт, я тоже нетвердо помню. Ладно, бог с ним. Продолжайте.
- На чем мы остановились? Иногда смотришь, пайка чистая, а контакта нет. Между прочим, у нас говорят: "пайка чистая, как слеза".
- Что-что?
- Мне показалось, вас интересуют образные выражения.
- Вы очень любезны. Мы остановились на том, что контакта нет. Что же вы предпринимаете в таком случае?
- По-разному. Иногда нервы не выдерживают. Как начнешь пинцетом дергать за все концы!
- И помогает?
- Редко. Еще существует проверка "на дым".
- Это еще что такое?
- Включаешь схему - дым идет.
- То есть брак?
- Вот именно.
- У вас, наверное, есть какие-нибудь профессиональные секреты?
- Нет, мы ничего друг от друга не скрываем.
- Но есть же какие-то тонкости, производственные тайны?
- Ну, например, возился я целый день с одним прибором. Не работает мой прибор...
- Не дышит...
- Вот именно, не дышит. Я и схему перебрал и перепаял все от и до. Что делать? Тут я психанул да как грохну его об кафельный пол. Потом думаю, нехорошо так с народной собственностью обращаться. Подымаю его, на стол кладу. Включил еще раз схему. Надо же, заработал, подлец!
- Любопытно.
- Да вы не записывайте, это не для печати. А то достанется мне за прогрессивную технологию.
- Ладно. Вычеркиваю. А это что такое?
- Стеллаж.
- Нет, вот эти круглые штуки.
- Это термостаты.
- Для чего они?
- Некоторые приборы с ферритовыми элементами надо как следует прогревать, испытывать теплом. Например, катушки индуктивности.
- Ясно. То есть ничего не ясно...
- Катушки индуктивности служат...
- Не будем углубляться. Постепенно освою. А это что лежит в термостате?
- Осторожно, это мой завтрак.
- Почему же вы не ходите в буфет?
- В очереди не люблю стоять... Так, с производственными тайнами вопрос как будто ясен...
- Почему замолчали? Кто это приходил?
- Да так, инженер из ОГМ, Махаев.
- Что он за личность?
- Я же говорю, инженер ОГМ.
- По-моему, вас что-то расстроило. Вы, конечно, можете не отвечать...
- Нет такого вопроса, на который я не захотел бы ответить.
- Этот человек вам не нравится?
- Да, не нравится.
- Это имеет отношение, к производству? Я не для печати спрашиваю, а для себя.
- Имеет. Хоть бы и для печати...
- Могу я узнать подробности?
- Почему бы и нет?
- Впрочем, мы забегаем вперед. Давайте покончим с первым вопросом, а к этому делу еще вернемся. Итак, если я вас правильно понял, вы не жалеете, что стали рабочим?
- Конечно, нет.
- Простите, сколько вы зарабатываете?
- В среднем - двести, иногда - до двухсот пятидесяти.
- Ого, инженер, я знаю, получает меньше.
- Да, в среднем.
- То есть материальный фактор играет свою роль. Я имею в виду денежный стимул. Вам нравится эта работа еще и потому, что она вас хорошо обеспечивает?
- Это сложный вопрос. С одной стороны, конечно. Я человек семейный. Потребности, как говорится, растут, да и вообще ненавижу пустые карманы. Но вот один пример. Есть у нас на заводе такая профессия - мойщик деталей. У тебя специальный барабан, наполненный керосином. Ты опускаешь туда грязные детали и вертишь ручку, вот и все. Гарантия - триста рублей. Но никто больше месяца на этой работе не выдерживает. И денежный стимул не помогает. Человек не может делать работу, которая глупее его...
- Кажется, мы снова отвлеклись.
- Как раз говорим о деле.
- Время-то идет, а я, в сущности, еще и не приступил. Давайте начнем издалека, чтобы с разбега перейти к текущим событиям. Кто вы по происхождению?
- Из рабочих.
- Ваш отец рабочий?
- Нет, инженер.
- Кто же тогда рабочий?
- Я.
- Вы не поняли. Меня интересует ваше происхождение, ваши корни.
- Отец начинал механиком, потом стал инженером. Выбился в люди, так сказать. А дед был рабочим всю жизнь.
