Сулейман Велиев - Триглав, Триглав
- Варвары! - прошептала Зора. Нет, надо писать не красоту каналов, мостов и великолепных зданий! Она изобразит фашиста, избивающего итальянку. Пусть это будет обвинительным актом против оккупантов, пусть люди никогда не забывают о том, что делали чужеземцы...
Так родился замысел картины "Печальная Венеция"...
...Зора ехала, вспоминала. Ей и в голову не могло прийти, что сутками раньше этим же путем ехал Сила - до Гориции.
...В полдень автобус из Триеста прибыл в Горицию.
Гориция - небольшой городок. Он весь утопает в пышной зелени каштанов и яблонь и совершенно не похож на Триест. Дома можно увидать только с северной стороны - со стороны монастыря, стоящего на холме. Шпили монастырской церкви, наоборот, видны издалека. Если смотреть сверху, город напоминает гигантский раскрытый цветок.
Главная улица делит Горицию на две части и выходит на дорогу к Удине. Зора направилась этой дорогой, затем, миновав большой мост, свернула в сторону.
В первом же селе Зору удивила непринужденность жителей. Из ближайшего переулка, распевая известную итальянскую песенку "Виени кон ме"*, вышла навстречу ей миловидная девушка. Петь она не перестала, даже увидев незнакомку.
______________
* "Виени кон ме" - "Иди ко мне" (ит.).
Зору поразило это. Время было такое - не до песен. "Может быть, песня условный сигнал, извещающий о появлении в селе чужих людей?" - подумала она.
Приятное, искреннее, простодушное лицо девушки располагало к доверию. Зора поздоровалась с ней:
- Буона сера!
- Буона сера! - ответила девушка, с любопытством разглядывая Зору. Хотя Зора шла до Габриа, на всякий случай она спросила:
- Скажите, далеко ли до Кашины?
- Не очень.
- А дорога туда не опасна?
Девушка передернула плечами. Мол, смотря для кого.
- Партизан нет? - снова спросила Зора.
- Если и есть - они вас не съедят! Но, пожалуй, их тут нет, они где-то дальше.
Зора с трудом сдержала улыбку. По разговору и выражению лица девушки она поняла, что молодая итальянка наверняка сочувствует партизанам, если сама не партизанка. Расспрашивать подробнее она не стала - Павло требовал осторожности. Под любопытными взглядами жителей Зора прошла по селу.
Сердце девушки забилось от радости, когда впереди показалось наконец Габриа. Она зашагала быстрее. Но до места добралась все-таки только в сумерках. С трудом разыскав портняжную мастерскую, она два раза постучала в дверь. Из дома вышел седобородый мужчина.
- Вам кого?
- Мне нужен портной. Я принесла заказ.
- Пожалуйста, заходите, - старик, оглянувшись, пропустил ее впереди себя в дом. - Мастера нет, он придет через полчаса.
В большой комнате за столом сидела старушка с двумя детьми. Перед ними на тарелке дымились горячие макароны.
- Просим обедать с нами, - сказала хозяйка.
Старик пододвинул Зоре стул.
- Не стесняйтесь, девушка.
Зора с утра ничего не ела, но усталость оказалась сильнее голода. Она только попросила воды. Старушка подала ей ковш.
- Это вино, девочка. Оно восстанавливает силы. Не бойся, оно молодое и не крепкое, пей.
- Еще раз спасибо, - сказала Зора.
- А теперь кушайте, - почти приказал старик. - И вот что я вам скажу: если у вас, словен, хорошо готовят паленту*, то у нас хорошо готовят макароны. Кушайте. И увидите, я говорю правду.
______________
* Палента - словенское национальное блюдо.
Зора взглянула на него с любопытством. Откуда старик узнал, что она не итальянка? Видно, она еще не так хорошо владеет итальянским языком, как ей говорили... А может быть, старик осведомлен о ее приезде?
Без скрипа открылась дверь; вошел мужчина лет тридцати, с черными пышными усами.
- Сынок, эта девушка пришла к тебе с заказом, - представил Зору старик.
Черноусый пригласил ее к себе в приемную.
- Чем могу служить? - с улыбкой спросил он.
- Я пришла заказать пальто и хочу знать, сколько это будет стоить.
- Приближается весна, - задумчиво проговорил портной. - Мы приняли много заказов. Теперь за пальто берем тысячу пятьсот лир.
- Тысячу пятьсот? - изумилась Зора.
- Разве это много?
- Конечно.
- Такие уж теперь цены, - пожал плечами черноусый.
- Это слишком дорого, - заявила Зора.
- Ну, а сколько вы можете дать?
- У меня всего триста пятьдесят лир. Портной засмеялся и взял ее за руку.
- Вы хорошо держитесь. Молодец! С чем вас послали?
- Я пришла к вам, чтобы передать важные документы.
Она достала из-под кофты пакет, подала собеседнику.
- Ну что ж, отлично! - сказал черноусый, просмотрев документы. Это были указания и план по ведению совместных операций против врага. Когда завяжутся бои за Триест, итальянские партизаны должны во что бы то ни стало задержать фашистов, которые начнут отступать из Удины, чтобы они не могли прорваться в город.
Черноусый с уважением смотрел на девушку, доставившую важные бумаги. Он заботливо спросил, когда она намерена возвращаться.
- Я могла бы остаться и здесь... Но... если нельзя, то я выйду завтра утром...
- Тогда вам надо отдохнуть. Представляю, как вы измучились в дороге. На машинах еще ничего, а пешком...
- Да, я устала. Но все же мне хотелось бы посмотреть на партизан...
- А что на них смотреть! - засмеялся черноусый. - Обыкновенные люди... Как я, например... Впрочем, - продолжал он, - с партизанами я познакомлю вас завтра. Это даже и не партизаны, а бойцы регулярной армии. Народ разный, интересный. Есть среди них и советские товарищи.
- Можно их увидеть?
- Придет время, увидите... А сейчас отдыхайте, товарищ Зора! черноусый улыбнулся и ушел.
Ей постелили на балконе. После долгой езды и ходьбы она с удовольствием улеглась на мягкую постель. Приятно было смотреть на звезды, слушать доносившуюся из села музыку. "Я в свободном итальянском селе, - думала Зора. - В Триесте еще тихо и сумрачно, как на кладбище, тревожно, а тут люди смеются, поют... Хорошо!"
Зора облокотилась на подушку и стала слушать. Откуда-то донеслось: "Вива руссо!" - не то из песни, не то просто приветствие. Она повторила вслух: "Вива руссо"! - и улыбнулась. Сердце ее было переполнено любовью, жаждой жизни, и она долго-долго еще не могла сомкнуть глаз, и долго-долго радостная улыбка играла у нее на губах.
"Вива ли либерте!" - слышалось с улицы. И Зора тихо, счастливо смеясь, про себя повторила: "Вива ли либерте!"
БИБИ-ОГЛЫ И ДРУГИЕ
Нет уз святее товарищества. Отец любит свое
дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать.
Но это не то, братцы. Любит и зверь свое дитя!
Но породниться родством по душе, а не по крови
может один только человек.
Гоголь. Тарас Бульба
Необычайно выразительна и звучна словенская речь. И понять ее довольно легко, особенно когда нет-нет да и встретишь знакомое слово.
"Топ", - говорит словен, и оказывается, он имеет в виду пушку. И по-азербайджански пушка - топ. Бостан - огород. Юруш - поход. Чекич молоток... Изучив словенский язык, Аслан вскоре, однако, понял, что в этом разноплеменном крае надо знать и итальянский. И опять отрадно было встретить в итальянской речи слова, созвучные азербайджанским. Вообще, как много схожего в людях, в их речи, обычаях и поступках, в привычках и жестах! Русский и итальянец, словен и азербайджанец при случае одинаково понимающе качнут головой, недоуменно пожмут плечами, лукаво подмигнут, предостерегающе подожмут губы, бросят многозначительный взгляд... А когда людей объединяет общность цели и общая опасность, они вырабатывают систему сигналов и знаков, которые понятны любому. И вместе с тем - какая разница в условиях жизни, в ее укладе! Аслан воочию увидел то, о чем слышал с детства и чего никогда не мог по-настоящему представить себе - капитализм. Хозяин завода и фабрики, владелец мастерской мог уволить человека с работы, когда заблагорассудится, за любой пустяк. Он мог в буквальном смысле выкинуть любую семью на улицу. Он не моргнет глазом, если дети рабочего умрут с голоду...
Для советского человека - это каменный век.
Как-то, будучи еще в лагере, Аслан познакомился с одним вольным шофером. Тот в порыве откровенности рассказал ему об издевательствах хозяина. И Аслан, забыв о том, где он, посоветовал:
- Ты пожалуйся на этого изверга!
- Кому? - удивился шофер.
Только тогда Аслан спохватился.
- Да, жестокий у тебя хозяин. Я бы не стал у него работать.
- Не стал бы?! - с горькой усмешкой переспросил шофер. - Если бы не мои малютки, я, может, тоже не стал бы. Давным-давно был бы в горах...
Этот шофер был одним из тех, кто помогал Аслану. А потом, в горах, Аслан встречал столько разных людей, мужчин и женщин, юношей и молоденьких девушек! Веселые и хмурые, разговорчивые и молчаливые, упрямые и покладистые, самолюбивые и робкие - все они собрались там с одной благородной целью: поскорее очистить от врагов родной край. И рядом с этими людьми -вырвавшиеся из плена советские люди. Их активное участие в партизанском движении, в свою очередь, воодушевляло местных жителей. "Смерть фашизму, свободу народам!" - гремело в горах. И катились под откос вражеские поезда и машины, падали, обретали вечный покой скошенные пулеметным и автоматным огнем оккупанты...
