Александр Саверский - Кровь
-- Алло.
-- Это я.
-- Наконец-то! Где ты был столько времени?
-- Долго рассказывать. Я через пару часов буду.
-- Тебе ничего не угрожает?
-- В данную минуту нет.
-- Я тебя дождусь.
-- Спасибо.
Положив телефон в карман, я предварительно стер с него номер, по которому звонил.
-- Ждет? -- покосилась на меня через зеркало Анжела.
-- Ждут -- двое с носилками и один с топором.
-- Ага, так я и поняла по голосу.
Я улыбнулся:
-- Женщину не проведешь.
-- Красивая?
-- Ангел.
-- Жаль, а то я хотела к тебе подъехать поближе. Только ведь она тебе не жена пока. Можно и подвинуть.
Я пристально посмотрел на нее:
-- Ты много знаешь. Хотелось бы, чтобы так же много ты знала о своем боссе.
-- Бывшем боссе, -- поправила она меня. -- Ты ведь убил его, точнее, превратил в статую.
-- Поверни здесь направо, -- сказал я.
Мы помолчали некоторое время, и я добавил:
-- Все, приехали.
Я помог ей выйти из машины. Не очень длинная юбка девушки открывала красивую линию ног, и если бы не Василиса, я бы не сильно сопротивлялся, чтобы она ко мне "подъехала". Но все познается в сравнении. Я свой выбор сделал.
В ресторане, как обычно, было немного людей. Мы сели за свободный столик, и я заказал хороший ужин.
Холодные блюда - копченый угорь и овощные салаты -- принесли сразу вместе с бутылкой "Хванчкары", которую я предпочитаю во время сложных переговоров. Она не бьет в голову, поддерживает тонус и имеет прекрасный вкус. Ненавязчивый напиток.
Разлив вино по бокалам, я посмотрел на Анжелу и сказал:
- Ну-с, мадемуазель, я вас внимательно слушаю.
Она пригубила вино, прикурила сигарету и начала говорить:
-- Все крутится вокруг донорской крови. Фу! Мерзость! -- Она дернула плечами и затянулась. -- Хотя деньги огромные. Раньше, ну еще до перестройки, Евдокимов возглавлял то ли службу, то ли министерство какое особое, я уж не знаю, которое занималось всем этим. Потом, году в девяносто втором, пришли новые люди, ну и его сместили. -- Анжела сделала глоток. -Ох, и злой же он ходил все это время. Бабок -- куры не клюют, чего человеку еще надо? -- Она недоуменно скривила рот. -- Власти хотел, наверно. Как на работу к нему попала, через знакомых одних, так сначала ничего вроде все было. А потом, что ни день, так у меня истерика. То в подвал к ним попаду, да ты все сам видел! Вампиры же они, так ведь? То от трупа избавиться помоги с Гришкой вместе. А трупы-то, мама дорогая, прямо из фильма ужасов. -- Она снова поднесла бокал к губам. -- Натерпелась, короче. Потом попривыкла. Правда, боялась все, что как им не хватит крови-то, так они меня сожрут. Но Евдокимов со своими строг был. Не позволял им лишнего, хотя и кормил. А че? Проститутку какую Гришка найдет, переспит с ней, если надо, или ребята его, а потом в подвал. От голода не пухли, в общем.
Подошел официант и поставил перед нами жюльены. Анжела замолчала, потушила сигарету и быстро расправилась с небольшим блюдом. Я не торопил.
-- Ты, наверно, видел, когда мы Гришу искали, комнату с мониторами? -спросила она, вытирая губы салфеткой.
-- Ну?
-- Так то от видеокамер, что поставлены на каких-то пунктах по транспортировке крови. Я уж не знаю, как ее везут и куда, но Евдокимов за всем этим следил. Все надеялся на что-то.
-- Что же, Кольский не знал об этом?
-- Хм, а что Кольский? Классный мужик, хоть и старый, -- глаза Анжелы размечтались. -- Но странный -- что есть, то есть. Евдокимов частенько встречался с ним. Тот многого не знал, так наш его консультировал. Ну, и меня с собой брал. Видел, что я тому нравлюсь. А как-то я даже ночевать осталась у него на даче. -- Анжела покраснела слегка, бросив на меня быстрый взгляд. -- Он меня не обижал и спал не в гробу, не то, что Евдокимов.
-- Так что же, Кольский не знал о видеокамерах?
-- Не знаю. У них вообще были очень странные отношения. Вроде как враги. А вроде и нет. Все какие-то разговоры умные: о Земле, о крови, о людях, о контроле каком-то глобальном. В общем, чушь какая-то. Я в этом ничего не понимаю.
-- Зачем же Евдокимову нужно было убирать Кольского, если делали они одно дело?
-- Так я ж говорю: власти, наверно, хотел.
-- Н-да, странно. А скажи мне, Анжела, вот ты говоришь, что о транспортировке ничего не знаешь. А может, упустила чего? Фразу какую? Или, к примеру, может, знаешь, кто платит за кровь?
Впервые после джипа я вижу у нее испуганный взгляд.
-- Да не знаю я ничего. Знаю, что это коммерция и кто-то платит из-за рубежа, а кто -- неизвестно.
-- Что же, если платят из-за рубежа, так кровь и уходит за рубеж?
-- Нет, -- сказала она и прикусила губу, -- то есть я не знаю. -- Она взяла вилкой кусок копченого угря и стала его нервно жевать.
-- Анжела, тридцать тысяч все еще у меня. А мы договаривались как? Либо все, либо ничего.
Она перестала жевать, громко положила вилку и возбужденным шепотом заговорила:
-- Куда-то в Россию ее везут, не за границу, точно.
-- Откуда знаешь?
-- Откуда? Соображаю тоже. Никогда не слышала о других странах.
-- Почему же думаешь, что платят из-за рубежа?
-- Потому что в долларах приходят.
-- Ты что, платежки видела?
-- Хм, видела, подписывала.
Я чуть не подавился помидором:
-- Как подписывала?
-- Да Евдокимов, когда еще при делах был, сделал меня директором своей фирмы, чтобы самому не светиться. Вот я и подписывала. Деньжищ -- прорва. Миллиарды долларов.
-- Куда же деньги шли? -- Я не мог поверить своим ушам: Анжела -директор фирмы Евдокимова. Надо же! Просто праздник какой-то.
-- Куда? Государству по большей части, а потом веером. Я думаю, на обнальные конторы и в регионы, нашим филиалам.
-- За что же государству платили? Ведь бизнес незаконный?
-- Ой, "незаконный"! Насмешил! Да он, бизнес этот, государству не меньше Газпрома пресловутого давал во все времена. Это он для всех незаконный, а для Правительства очень даже ничего. К тому же, ведь с донорами не мы, а государство расплачивалось через Минздрав, но из наших денег.
Я помолчал, переваривая услышанное и съеденное. Настал мой черед пить вино и прикуривать сигарету. В это время официант подал отбивную с кровью, на которую Анжела набросилась с жадностью, а я есть не стал. Крови хватало и без отбивных. Дождавшись, пока она сыто вздохнет, я приступил к следующей серии кроссворда.
-- А деньги, поступающие из-за рубежа... Ведь должны быть контракты или, на худой конец, из какой страны они падали на счет?
Из разных стран. Не было одного источника. Мне кажется, что плательщики даже не повторялись ни разу. -- Она задумалась. -- Точно, не повторялись. Зато я неоднократно отправляла деньги за рубеж и тоже в разные страны и на разные счета.
Что же контракты?
Господи, какие контракты? Смеешься?
Но ведь банки поступление валюты отслеживают.
-- Наш банк никогда нам вопросов не задавал, налоговики к нам даже не звонили, и, вообще, я уже сказала тебе, что все это правительственное дело. А ты мне все вопросы глупые задаешь.
-- Хорошо, хорошо, -- успокоил я ее. -- А насчет транспорта, ты говорила, что везут в Россию. Почему так думаешь?
Она помолчала, собираясь с мыслями.
-- Так ведь вот что странно. Ладно, налоговая там и банк. Но бесплатно ведь возить не будут. А я за три года директорства ни одной транспортной компании ничегошеньки не перевела и наличку за транспорт не отдавала. Так по мелочам, все внутри Москвы и области.
Я сидел, глядя на нее глазами идиота, и ничего не понимал.
-- Как же так? Кровь есть, за нее платят из-за рубежа и никуда не везут?
-- Везут, везут, -- вздохнула она, -- а вот куда и как? Сколько думала, никак не могу понять.
-- Но ты же сказала, что в Россию.
-- Ну сказала. Слышала что-то про Волгоград, и не раз. А почему Волгоград и как везут, не знаю я.
Все, больше у меня к ней вопросов не было. Я узнал почти все, а те два вопроса, из-за которых погиб Костя, так и остались нерешенными. Вот так.
-- Вы уже закончили допрос, гражданин начальник? -- превратившись в прежнюю, легкомысленную девицу, спросила Анжела.
-- Закончили. -- Я достал из дипломата деньги и протянул ей. -- Неужели тебе так мало платили, что пятьдесят тысяч для тебя большие деньги?
-- А я -- игрок. Это моя страсть. И с мужчинами, и в карты, -- она томно положила подбородок на кисти рук, упершись локтями в стол.
-- Где же ты столько проиграла?
-- Где-где? У Евдокимова с его компанией. Меня же из дома его кладбищенского не выпускали, кроме как под присмотром, а им всем по тысяче лет, если не больше. Они самого дьявола в карты обуют. Хорошо устроились. Одной рукой платят, другой выигрывают. Ух! Собаки страшные!
Я рассмеялся над ее злостью.
-- Ну вот, подъемные у тебя теперь есть. А мне пора.
-- Что, вот так и уйдешь?
-- Надо! Прощай. -- Я встал и пошел, но потом вернулся. -- Забыл. Ты мне адресочек и телефон Кольского не дашь?
Она нагло посмотрела мне в глаза и промурлыкала:
-- Я не привыкла, чтобы мужчина мне отказывал. Ставлю адрес Кольского против часа твоего времени.
