Антоп Чехов - Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 1-3
{01087}
спящего парня. Парень просыпается и вынимает из шапки желтый билетик. - Куда же ты едешь? - говорит контролер, вертя между пальцами билет. - Ты не туда едешь! - Ты, дуб, не туда едешь! - говорит обер-кондуктор. - Ты не на тот поезд сел, голова! Тебе нужно на Живодерово, а мы едем на Халдеево! Вааазьми! Вот не нужно быть никогда дураком! Парень усиленно моргает глазами, тупо смотрит на улыбающуюся публику и начинает тереть рукавом глаза. - Ты не плачь! - советует публика. - Ты лучше попроси! Такой здоровый болван, а ревешь! Женат небось, детей имеешь. - Вашшш... билет!.. - обращается обер-кондуктор к косарю в цилиндре. - Га? - Вашшш... билеты! Поворачивайся! - Билет? Нешто нужно? - Билет!!! - Понимаем... Отчего не дать, коли нужно? Даадим! - Косарь в цилиндре лезет за пазуху и со скоростью двух с половиною вершков в час вытаскивает оттуда засаленную бумагу и подает ее контролеру. - Кого даешь? Это паспорт! Ты давай билет! - Другого у меня билета нету! - говорит косарь, видимо встревоженный. - Как же ты едешь, когда у тебя нет билета? - Да я заплатил. - Кому ты заплатил? Что врешь? - Кондухтырю. - Какому? - А шут его знает какому! Кондухтырю, вот и всё... Не бери, говорил, билета, мы тебя и так провезем... Ну, я и не взял... - А вот мы с тобой на станции поговорим! Мадам, ваш билет! Дверь скрипит, отворяется, и ко всеобщему нашему удивлению входит Петровна. - Насилу, мать моя, нашла свой вагон... Кто их разберет, все одинаковые... А Пахома так и не впустили, аспиды... Где моя сумочка? - Гм... Искушение... Я тебе ее в окошко выбросила! Я думала, что ты осталась!
{01088}
- Куда бросила? - В окно... Кто ж тебя знал? - Спасибо... Кто тебя просил? Ну да и ведьма, прости господи! Что теперь делать? Своей не бросила, паскуда... Морду бы свою ты лучше выбросила! Аааа... штоб тебе повылазило! - Нужно будет со следующей станции телеграфировать! - советует смеющаяся публика. Петровна начинает голосить и нечестиво браниться. Ее подруга держится за свою суму и также плачет. Входит кондуктор. - Чьи веш-ш-ш...чи! - выкрикивает он, держа в руках вещи Петровны. - Хорошенькая! - шепчет мне мой vis-а-vis старец, кивая на хорошенькую. - Г-м-м-м... хорррошенькая... Чёрт подери, хлороформу нет! Дал бы ей понюхать, да и целуй во все лопатки! Благо все спят!.. Соломенная шляпа ворочается и во всеуслышание сердится на свои непослушные ноги. - Ученые... - бормочет он. - Ученые... Небось, против естества вещей и предметов не пойдешь!.. Ученые... гм... Небось не сделают так, чтоб ноги можно было отвинчивать и привинчивать по произволению! - Я тут ни при чем... Спросите товарища прокурора! - бредит мой сосед-следователь. В дальнем углу два гимназиста, унтер-офицер и молодой человек в синих очках при свете четырех папирос жарят в картеж... Направо от меня сидит высокая барыня из породы "само собою разумеется". От нее разит пудрой и пачулями. - Ах, что за прелесть эта дорога! - шепчет над ее ухом какой-то гусь, шепчет приторно до... до отвращения, как-то французисто выговаривая буквы г, н и р. - Нигде так быстро и приятно не бывает сближение, как в дороге! Люблю тебя, дорога! Поцелуй... Другой... Чёрт знает что! Хорошенькая просыпается, обводит глазами публику и... бессознательно кладет головку на плечо соседа, жреца Фемиды... а он, дурак, спит!! Поезд останавливается. Полустанок. - Поезд стоит две минуты... - бормочет сиплый, надтреснутый бас вне вагона. Проходят две минуты,
{01089}
проходят еще две... Проходит пять, десять, двадцать, а поезд всё еще стоит. Что за чёрт? Выхожу из вагона и направляюсь к локомотиву. - Иван Матвеич! Скоро ж ты, наконец? Чёрт! - кричит обер-кондуктор под локомотив. Из-под локомотива выползает на брюхе машинист, красный, мокрый, с куском сажи на носу... - У тебя есть бог или нет? - обращается он к обер-кондуктору. - Ты человек или нет? Что подгоняешь? Не видишь, что ли? Ааа... чтоб вам всем повылазило!.. Разве это локомотив? Это не локомотив, а тряпка! Не могу я везти на нем! - Что же делать? - Делай что хочешь! Давай другой, а на этом не поеду! Да ты войди в положение... Помощники машиниста бегают вокруг неисправного локомотива, стучат, кричат... Начальник станции в красной фуражке стоит возле и рассказывает своему помощнику анекдоты из превеселого еврейского быта... Идет дождь... Направляюсь в вагон... Мимо мчится незнакомец в соломенной шляпе и темно-серой блузе... В его руках чемодан. Чемодан этот мой... Боже мой!
{01090}
САЛОН ДЕ ВАРЬЕТЕ
- Извозчик! Спишь, чёрт! В Салон де варьете! - В Соленый вертеп? Тридцать копеек! Подъезд и одинокий городовой, торчащий у подъезда, освещены фонарями. Рубль двадцать за вход и двадцать копеек за хранение платья (последнее, впрочем, не обязательно). Вы заносите ногу на первую ступень, и вас обдает уже сильнейшими запахами грошового будуара и предбанника. Слегка подпившие посетители... A propos: не ходите в Salon, если вы не того... Быть немножко "подшофе" - более чем обязательно. Это принцип. Если входящий посетитель улыбается и мигает маслянистыми глазками, то это хороший признак: он не умрет от тоски и даже вкусит некоторое блаженство. Горе же ему, если он трезв! Ему не понравится Salon des variйtйs, и он, пришедши домой, высечет своих детей, чтобы они, выросши, не ходили в Salon... Слегка подпившие посетители ковыляют вверх по лестнице, вручают привратнику свои билеты, входят в комнату, увешанную изображениями великих, потягиваются и храбро устремляются в круговорот. По всем комнатам снуют взад и вперед, из двери в дверь, жаждущие сильных впечатлений, - снуют, мнутся, слоняются из угла в угол, как будто бы чего-то ищут... Что за смесь племен, лиц, красок и запахов! Дамы красные, синие, зеленые, черные, разноцветные, пестрые, точно трехкопеечные лубочные картинки... Этих дам мы видели здесь и в прошлом году и в позапрошлом. Вы увидите их здесь и в будущем году. Декольте ни одной: и платья нет, и... груди нет. А какие чудные имена: Бланш, Мими, Фанни, Эмма, Изабелла
{01091}
и... ни одной Матрены, Мавры, Палагеи! Пыль ужаснейшая! Частицы румян и пудры, пары алкоголя взвешены в воздухе... Тяжело дышать, и хочется чихнуть... .............................................................................................. - Как вы невежливы, мужчина! - Я-с? А... гм... так-с! Позвольте вам выразиться прозой, что мы очень хорошо понимаем ваши женственные идеи! Позвольте вам предложить ручку-с! - Это с какой стати? Вы сперва познакомьтесь... Угостите сперва чем-нибудь!! Подлетает офицер, берет даму за плечи и поворачивает ее спиной к молодому человеку... Последнему это не нравится... Немножко подумав, он вламывается в амбицию, берет даму за плечи и поворачивает ее в свою сторону... .............................................................................................. Сквозь толпу пробирается громаднейший немец с тупой, пьяной физией и во всеуслышание страдает отрыжкой; за ним семенит маленький рябой человечек и пожимает его руку.... - Э... эк! Гек! - Покорнейше благодарю за благородную отрыжку! - говорит человечек. - Ничаво... Э...эк! Возле входа в зал толпа... В толпе два молодых купчика усердно жестикулируют руками и ненавидят друг друга. Один красен как рак, другой бледен. Оба, разумеется, пьяны как стельки. - А ежели в морррду? - Асел!! - А ежели... Ты сам асел! Филантроп!! - Сволочь! Чего руками махаешь? Вдарь! Да ты вдарь! - Господа! - слышится из толпы женский голос. - Можно ли так браниться при дамах? - И дам к свиньям! Чёрта лысого мне в твоих дамах! Тыщу таких кормлю! Ты, Катька, не того... не мешайся! Зачем он меня обидел? Ведь я его не трогал! К бледному купчику подлетает франт с огромнейшим галстухом и хватает его за руку. - Митя! Тятенька здесь!
{01092}
- Ннно?.. - Ей-богу! С Сонькой за столом сидит! Чуть было ему на глаза не попался! Старый чёрт... Уходить надо! Скорей!!. Митя пускает последний пронзительный взгляд на врага, грозит ему кулаком и стушевывается... .................................................................................... - Цвиринтелкин! Ступай туда! Там тебя Раиса ищет! - Чёрт с ней! Не желаю! Она на щеколду похожа... Я себе другую мадаму выбрал... Луизу! - Что ты? Эту пушку? - В том-то и вся, брат, суть, что пушка... По крайности, баба! Не обхватишь! Фрейлейн Луиза сидит за столом. Она высока, толста, потна и неповоротлива, как улитка... Перед ней на столе бутылка пива и шапка Цвиринтелкина... Контуры корсета грубо вырисовываются на ее большущей спине. Как хорошо она делает, что прячет свои ноги и руки! Руки ее велики, красны и мозолисты. Еще в прошлом году она жила в Пруссии, где мыла полы, варила герру пастору Biersoupe и нянчила маленьких Шмидтов, Миллеров и Шульцев... Но судьбе угодно было нарушить ее покой: она полюбила Фрица. Фриц полюбил ее... Но Фриц не может жениться на бедной; он назовет себя дураком, если женится на бедной! Луиза поклялась Фрицу в вечной любви и поехала из милого фатерланда в русские холодные степи заработать приданое... И теперь она каждый вечер ходит в Salon. Днем она делает коробочки и вяжет скатерть. Когда соберется известная сумма, она уедет в Пруссию и выйдет за Фрица... .......................................................................................... - Si vous n'avez rien а me dire, - несется из залы... В зале гвалт... Аплодируют всякому, кто бы ни появился на сцене... Канканчик бедненький, плохонький, но в первых рядах слюнотечение от удовольствия... Взгляните на публику в то время, когда голосят: "Долой мужчин!" Дайте в это время публике рычаг,
