Алексей Смирнов - Фабрика здоровья
Они расписались и стали приезжать вместе каждый год.
И он так же, как она, исправно посещал все процедуры и требовал себе новых, хотя мелкая операция, которую он перенес на пояснице, давно отзвучала и не могла причинить беспокойство.
Иногда их застигали за прелюдией к акту, детали которого я не хочу вообразить. Вся палата пустела, они оставались вдвоем. Он сидел на полу или на скамеечке, она возвышалась над ним в кресле.
Вот такая история. Достойная удивления в наших стенах. Все, кто это видел - и дохтура, и больные, потому как все же давно друг друга знают, не по первому разу лежат, одна семья - качали головами и поражались.
Понятно, не обошлось без свинства. У нас были сестры, которые знали цену каждому явлению.
Заходит одна в ординаторскую, ищет того мужчину, он куда-то пошел и ей не доложился:
- Где этот ебанат?...
Головоломка
Кто-то сошел с ума, и психиатрическая бригада понеслась.
Командовал ею южный доктор не самого глубокого ума.
Машина Скорой Помощи летела, пересекая Ржевку с Пороховыми, когда ее подрезали жигули.
Потом какое-то время обе машины ехали вровень друг с дружкой. Доктор высунулся в окно и разразился тирадой:
- Биляд!... Биляд такой, нах! ты что делаешь? совсем уже!...
Водитель жигулей не ответил и покрутил пальцем у виска.
Тогда доктор, поизучав его несколько секунд, повернулся к своему шоферу и озабоченно спросил:
- Откуда он знает, что мы психиатры?
Декламация вне зависимости
Мой приятель, который работает доктором на Скорой Помощи, давно мечтает прочесть мне один стих из "Звезды Востока" за 1989 год. Этот журнал почему-то лежит у него на работе.
Стих, по его словам, совершенно невероятный, про медицину, с каким-то южным гинекологическим уклоном. Коллективный Джамбул взял себе фамилию Альцгеймер и всех порадовал.
И вот вчера, наконец, свершилось. Приятель дозвонился и прочитал-таки этот мерзкий стих.
Правда, возникло одно осложнение: меня не было дома. И он прочитал его моей дочке. Та ничего не поняла и даже не записала ни строчки, как он требовал.
Мой приятель, когда испытывает подъем, не всегда дифференцирует ситуации. Однажды в гостях он баюкал одну малютку, и ее близким лишь через десять минут пришло в голову прислушаться к тому, что он пел. А в другой раз, в том же доме, надрачивал пса, уверенный, что чешет ему живот, пока пес не взорвался.
Может быть, если рассматривать эти два случая издалека, он вообще думал сделать все наоборот.
Сделай сам
Однажды мы с урологом, когда нам удалось - ненадолго - отвоевать себе отдельный кабинет, задумали смонтировать гинекологическое кресло.
Кабинет подавался как глубоко урологический. Для этого там был телевизор, ловивший только Муз-тиви, и лилия в горшке, которую мы убили. Оставили на ночь фрамугу - та и замерзла, вечнозеленая.
А начмед хотел превратить кабинет в платную палату. Ему терпеливо доказывали, что урологическая смотровая нужна позарез. Навели там порядочек, постелили на стол клеенку с рисунком: груши и яблоки. Свалили в угол элементы гинекологического кресла, которые давно ржавели не то в отделении трудотерапии, не то у стоматологов, без дела. Чтобы накидать понтов, решили собрать это кресло.
И ничего у нас не вышло. Очень сложная вещь. Куда там что присобачивать - Самоделкин не догадается.
И даже в женщинах не всегда бывает генетическое чутье, позволяющее сориентироваться и правильно оценить стереометрическую ситуацию.
Был такой случай однажды. Застенчивая, купеческого вида особа, моя знакомая, пришла к гинекологу. Впервые в жизни. Ей, разумеется, говорят: раздевайтесь и садитесь.
Она совершенно разделась догола и села. А там у кресла такие железные штуковины на шестах, на которые надо класть задранные ноги. Это я мужчинам объясняю, да и женщинам, как выясняется, не вредно послушать.
Так вот она села и руки на эти штуковины положила, будто в кресле, на подлокотники. А ноги, которыми сошла с полотна Рубенса, свесила. Разные школы! Кресло-то не иначе, как Леонардо придумал.
Она еще ухитрилась стыдливо прикрыть одну из грудей.
А чего, спрашивается, стыдиться? Нечего. Дело житейское. Тем более, что с гонореей пришла.
Lupus vulgaris
Мама моя, сорок лет проработавшая в гинекологии с акушерством, знает много, но жмется, не рассказывает. Иногда кое-что просачивается.
Подходит к ней больная, то есть здоровая, но на 25-й неделе сроку беременности, и говорит, что из нее выливается молоко.
А это бывает. Я, например, слыхал про одну, которая сцеживала это биологическое излишество в литровые банки и варила мужу кашу. Муж, если бы любил, тоже мог бы заправить ей какой-нибудь салат. Где млеко, там и яйки. Ну да ладно, не про него.
Маменька говорит клиентке:
- Ну, ничего страшного. Это бывает.
- Точно бывает?
- Бывает. Даже на пятой неделе, не то что на шести месяцах.
- А разве так сильно бывает? хлещет! прямо на ноги!..
- Ну уж и на ноги, - сдержанно говорит моя маменька. - Не переживайте. Помните про козу с козлятушками, как там? "Течет молочко по вымечку, с вымечка по копытцам..." Потом волк стучится...
Клиентка, задыхаясь от солидарности:
- Волк тоже беременный?...
.........
Отчим слушает и веселится:
- Нет! Потому что волк практикует прерванный половой акт!
Глядя в телевизор
Со всей ответственностью заявляю, что в нашей больнице никто не украл ни одного органа. И не было в ней ни черных трансплантологов, ни вообще никаких.
Если бы кто-то задумал нажиться хотя бы на ногте, застрявшем в околевшей и охолодевшей ноздре, то налетела бы вся орава, вся властная вертикаль. Пораженные жабой, подтянулись бы лифтеры и санитарки. Всем кушать хочется - делись!
И все бы засыпались. Знают двое, а свинья - прежде всех.
Ведь там пирожок нельзя скушать и не привлечь своим опасливым чавканьем завистливого внимания.
Хотя какие-то поползновения в сторону протезирования - а там, лиха беда начало, и трансплантации - делались. Привезли, помню, целую кучу каких-то половых насадок, вроде намордников. Такие пластмассовые, с ремнями, для симуляции эрекции. Но так и не договорились, как прибыль делить неимоверную - я думаю, дело в этом.
Потому что их свалили логопедам в кабинет, в угол. Они еще под ногами хрустели.
Иллюзия неприкосновенности
В зарубежной медицине прикосновение к пациенту-клиенту - всамделишная проблема, чреватая бедами. Потенциально похотливая, а то и просто немытая эскуЛапа дотрагивается до царственного тела, нарушая его священную прайваси. Я помню, как мой дедушка, сотрудник органов государственной безопасности, рассказывал про пограничную неприятность, случившуюся не то в сороковых, не то в пятидесятых годах. Приехала какая-то епона-мама, доподлинная японка голубых кровей, немало в себе имевшая от микадо. К таким гостям у нас всегда настороженное отношение; таким гостям мы не рады, но раз уж пропустили, раз уж дозволили шагнуть на советский материк, то раскатаемся в хлебосольный блин. И вот погранофицер принимает у нее пачпорт. И эта фифа вдруг морщится и закатывает скандал: почему не в перчатках! почему он посмел принять мой девственный документ своей потной, мужицкой лапой!
И швырнула этот паспорт. Ну, банзай. Офицера потом скрутили, разоружили, разжаловали, расстреляли и реабилитировали.
Вот у них какие замашки, в цивилизованном мире.
Я с удовольствием противопоставляю этим пресыщенным капризам наше отечественное, благосклонное отношение к прикосновениям. Они не только не возбраняются, они желательны, их приветствуют. И не только в больницах и массажных кабинетах, но даже в милиции.
Студентами нас часто принуждали к дружине, а иногда брали понятыми в вытрезвитель. Однажды туда доставили человека, в спортивном почему-то костюме, зато при бороде и с ног до головы в дерьме. Человек декламировал "Луку Мудищева"; сотрудники, не решаясь к нему приблизиться, взяли швабру и стали мыть ему бороду щеткой, держа эту швабру на вытянутых руках. И декламатор не только не оскорбился, но сам тянулся к щетке и блаженно мычал, не находя в тексте достойных слов.
Про больницу и говорить нечего. Прикосновения желанны, за ними выстраиваются очереди. Наша заведующая, которая одряхлела незадолго до моего, с пером наготове, прихода, раньше была ничего себе, личность довольно жуткая. Требовала от медсестер прикосновений, которые не прописаны ни в каком кзоте. Тем вменялось не только перетаскивать на своих девичьих плечах стокилограммовые туши, пусть и наказанные богом, но и протирать им яйца ватным тампончиком, на корнцанге. Срывая себе спины и теряя обоняние. Пациенты воспринимали эти прикосновения с полным пониманием. Касания не вызывали никаких возражений и уж конечно не сопровождались правовой неразберихой. И когда по причине дряхлости бабули-заведующей касания прекратились, здоровье клиентуры не ухудшилось, так что не сочтите меня бессердечным зверем, который равнодушен к инвалидной мошонке, покрывающейся скорлупой.
