Алексей Смирнов - Под крестом и полумесяцем
* * *
Трогательная история: автор дежурил, позвонила дочка Саша 5 лет. С детской серьезностью попросила:
- Будьте бобры, позовите (имярек)...
Что ж... устами - и так далее. Ребенок не ошибся. И сослуживицы восприняли как должное.
* * *
Плохо освещена поездка на электричке! А в разъездах проходит едва ли не треть жизни.
Пейзаж: хирург-уролог К., автор, коллега С. Год - Бог его знает, какой, мостят дорогу для Ельцина: ждут.
Автор ( печально глядя в окно):
- Забегали, суки. Дорогу ремонтируют! Ельцин едет.
С. (похлопывает К. по колену):
- К тебе едет: на мазок.
К. (с обычной мечтательностью):
- Кардиолог Акчурин - первое сердце, я - второе.
* * *
Фотообои не дают заведующей покоя. Созерцая, отметила:
- Березу криво нарисовали.
* * *
Поступили два брата, оба ливийцы. Внешность вполне моджахедская. Ну, там у одного то ли инсульт, то ли по башке треснули, а брат за ним ухаживает, но тоже с каким-то недомоганием. Первый же - совершенный баклажан, ничего не говорит и шевелится плохо.
Через две недели явился начмед. Он нахмурился и спросил:
- Почему с ним не занимаются логопеды?
- ??? Как?? Они же не понимают по-арабски.
Начмед пришел в известное замешательство. Осторожно:
- Да? А, может, все-таки попробуют?..
* * *
Это еще не все про ливийцев. Они совершали намаз, и в это время все больные из палаты расползались кто куда.
Начмед решил это дело упорядочить (церкви в больнице тогда еще не было). Решил подыскать небольшое молельное помещение.
На это доктор С. заметил:
- Коли так, придется включить в это место некоторые элементы мечети. И нарисовать, где Мекка, а то ведь они на Кронштадт молятся!
Начмед задумался.
- А это мысль!
* * *
Почти ежедневно можно видеть, как через больничный двор из корпуса в корпус бредут две фигуры: большая, сонная, грузная, а рядом - маленькая, старенькая и сухая (семенит). Это Пат и Паташон, они же - главная сестра больницы Г. (большая) и эпидемиолог Б. (старенькая). Идут куда-то с инспекционными намерениями. Проверяют, нет ли где фекалий.
Эпидемиолог - случай тяжелый всегда, а здесь - в особенности.
Сделали как-то раз в реанимационном отделении ремонт. Все сверкает! Явилась Б., сует везде свой нос - столько ведь вокруг интересного! - ей показывают то одно, то другое. И вот встрепенулась:
- А куда вы выливаете утки?
- М-м... В унитаз!
- А моете их где?
- Вот! - реаниматолог А. показал ей раковину и шланг, который надевают на кран.
- Непорядок. Надо отдельно.
И сделали умышленную утятницу. Если гордость неврологического отделения - клизменная, то в реанимации - утятница. Полсортира занимает, блестит. Дорогая.
С тех пор, стоит Б. зайти к реаниматологам, ее перво-наперво ведут утятницу смотреть. Б. уже старенькая, ей это каждый раз в новинку.
Утятница, понятно, бездействует. Ни разу не попользовались. И шланг в ней свернутый лежит.
* * *
Заведующая (неожиданно):
- А память стала улучшаться!
- Это почему?
- Пью циннаризин, ноотропил...
Через тридцать секунд, смеясь:
- Знаете, как написала? Тридцать первое, ноль шестого!...
* * *
Привезли личность, отдаленно напоминающую человека. Алкогольные судороги. Не помнит ничего, однако не удивляется.
- Что с тобой было? Почему тебя сюда привезли?
Пожимает плечами. Предполагает:
- Да ноги натер...
Действительно: обувь, когда развалилась сама собой, явила сильно сбитые, изъязвленные лапы.
- ... Что ж ты пьешь-то столько?
- Иначе никак нельзя.
* * *
Выяснилось, что К., зам. главного врача по экспертизе, - в некотором роде поэт. Бывало, вываливал вирши тоннами - в поезде и в автобусе, по пути на работу и обратно. Пуще прочих внимал ему, захлебываясь лаем, верный, благодарный слушатель - патологоанатом. Вот, например: "Сидела в клетке канарейка, была у птички гонорейка". Возможно, это не К. сочинил. Возможно, стихи ему так понравились, что он их присвоил.
* * *
Приближается очередной День Медработника. Администрация больницы арендовала для торжеств пустующий пионерлагерь (по слухам, больнице и принадлежащий). Как выразился доктор С. - черт с ним, не жалко. От профкома - столы: водочка и колбаска.
* * *
За одним пациентом, лежавшим в отдельной палате, ухаживал брат.
Заведующая вошла и, сдвинув брови, спросила:
- Где больной М.?
- На физкультуре.
- А ты кто?
- А я брат.
- Раздевайся!
- Зачем? - Брат впал в прострацию.
- Раздевайся!
Несчастный родственник выскочил в коридор, где начал кричать, что раздеваться он не хочет и не будет. На это заведующая невозмутимо ответила:
- Ну, не хочешь - и не надо. Я тебя так посмотрю.
* * *
В больницу попал сыроед. В прошлом он получил по голове; с годами травма, как говорится, обросла мхом, возникли необычные мысли.
Когда подали свеклу, закатил скандал:
- Хвостики! Хвостики где? Это же самое вкусное!
... Ему предложили посетить пищеблок - там полный таз настригут.
* * *
И. Г., которая проработала в больнице недолго, так как побоялась повредиться умом, услышала беседу двух больных. Они купили чистящее средство "Крот" и сильно радовались этому приобретению.
- Теперь нам зашибись: у нас "Крот" есть, - говорил один.
- Да, с "Кротом" будет здорово, - соглашался второй.
И. Г. вскричала:
- Как вы можете! Немедленно отпустите несчастное животное!
* * *
Важное дело: очередное обсуждение вопросов гражданской обороны.
Выяснилось, что все плохо - начиная с ворот. Пес его разберет, кто и зачем приезжает.
Дали указание: следить за посетителями. В смысле - что несут и что выносят.
Доктор С., человек дисциплинированный, пригласил старшую сестру (ту самую) и строго распорядился: смотрите в оба! Не дай Бог, взрывчатку пронесут. Гексаген. Старшая сестра искренне ужаснулась:
- Но я не знаю, как выглядит гексаген!
* * *
У автора праздник: вышла первая книга! Вечером сидели в издательстве, обсуждали литературный процесс.
Утром - как на крыльях! С киигами в сумке, с пером наперевес...
Явился, а в ординаторской - учения! Снова чума! Медсестру в балахон закутывают! Пат и Паташон сидят, задают каверзные вопросы. Например:
- При заборе анализа на посев - на сколько сантиметров вы засунете в задний проход палочку?
* * *
Уже и финиш не за горами. Поцитируем местную прессу. Шутки в сторону, все дословно.
"(...) в газетах появилось несколько статей, обвиняющих медиков (...) в нерадивости (не уберегли медицинские термометры от нападения на них невменяемой больной), главного врача - в злом умысле (довела ситуацию с родильным домом до его закрытия, навредив этим всему детородному населению района (...)).
(...) Анализируя ситуацию, главный врач отметила, что в обвинительных статьях в адрес ТМО, несмотря на разную тематику, есть немало общего: они в большей части лживы, поверхностны, не отражают сути вопроса или проблемы, достаточно злобны по тональности. (...)
Теперь по сути:
В ситуации с разбившимися термометрами медицинские работники оперативно выполнили все необходимые мероприятия по ликвидации очага загрязнения; вот только специалистов, имеющих оборудование, способное определять уровень загрязнения, быстро вызвать не удалось - были неизвестны их недавно изменившиеся номера телефонов. (...)
Еще более сильную тревогу вызвало решение о закрытии акушерского отделения больницы, то есть родильного дома. Работники лишались привычной и любимой работы... (...)
Но основания для закрытия роддома очень серьезные: экспертиза технического состояния здания выявила аварийное состояние чердачного перекрытия (...).
Кроме того, уровень оказания медицинской помощи в нашем родильном доме настолько не соответствует современным требованиям, что это было известно даже потенциальным пациентам, многие из которых добровольно уезжали в родильные дома Санкт-Петербурга (...)
Какова причина, вынуждающая авторов статей чернить до неузнаваемости объективно правильные действия, пусть будет их тайной.
Создается впечатление, что кое-кто из сотрудников ТМО (...) района мечтает о должности главного врача ТМО и инициирует статьи подобного толка. Однако, все тайное становится явным, но это - дело будущего.
Важно, чтобы все действия главного врача ТМО привели к абсолютно положительным результатам".
Конец. Подписано заместителем главы теруправления (ФИО).
* * *
... Точка, как и в первой части, вездесуща. Ее, повторимся, можно ставить в любом месте - просто обе части хотелось уравнять в объеме. Что и получилось. Будет ли третья? Не стоит загадывать. Бунин в своих "Окаянных днях" описывал финна, попавшего на некий обед с участием Маяковского, где наскотничал сперва Владимир Владимирович, а вслед за ним - все остальные. Финн, не знавший по-русски, начал кричать: "Много! Много!" - потрясенный, как подчеркнул Бунин, "избытком свинства". Аналогия очевидна. Вот что примечательно: даты! Сравни, читатель, то, что стоит под частью первой, с тем, что проставлено под второй. А после - объем: страницы и килобайты. Ты ничего не замечаешь? Точно?..
