Алексей Позин - Прямое попадание
Впечатления и развлечения
На охоте Никита Владимирович изменился. Отец казался Андрею выше, красивей, сильней, недоступней. Его действия были солидны, спокойны, он веселился вместе со всеми - но все время, Андрей это почувствовал, был на промысле. И остальные охотники это видели - у них, в отличие от Назарова-старшего, не было такого настроя - на результат, а без него, это понимали все, охота - прогулка. Они завидовали своему товарищу и под конец ходили на поля и в лес с вялой обреченностью неудачников: ну что идти, когда он все равно полный ягдташ принесет. Никита Владимирович вставал рано и, если другие спали, уходил один, не пропускал ни одного дня, промышлял даже в пасмурную погоду и обязательно что-нибудь приносил. Хозяйка уважала его за солидность и добычливость и, когда "Владимирович" задерживался, не начинала без него трапезу.
После вечерних разговоров при свечах - керосин хозяйка экономила, а электричества в деревне не было - шли на сеновал, где спали крепко и без сновидений. На сеновале днем интересно: во-первых, сено - как густой воздух, по нему ползаешь, а земли не касаешься, во-вторых, в него можно зарываться, зарываться, и не было конца этой веселой, шуршащей массе, в которой, если притаиться, никто тебя не заметит, в-третьих, если замаскироваться около гладких и длинных еловых кольев с очень твердыми и острыми маленькими сучками, то можно преспокойно наблюдать за тем, что происходит во дворе. Весь день там что-то подбирают с земли куры, и их по очереди обходит петух. Он негромко им что-то советует, а то и приказывает, иногда вдруг вскидывает голову, тогда его гребешок возмущенно вздрагивает и светится, он негодующе стыдит какую-нибудь пыльную дуреху, та отбегает на какое-то расстояние, останавливается, поднимает плавно одну лапку, смотрит, склонив голову набок, начинает клевать. Ближние к глазу мальчика соломинки чуть дрожат, расплываются, и за ними ничего не видно.
Вдруг появляется серо-седой кот, шерсть у него в колтунах, начинает подкрадываться к курам. Петух настороженно вертит башкой, трясет гребнем и предостерегающе дребезжит. Неужели заметил? - переживает Андрей. Кот застывает, терпение у петуха кончается, и он продолжает свой обход. Кот быстро пробегает несколько шагов и собирается для прыжка, глаза устремлены в одну точку, уши прижаты, а лапы двигаются словно чужие. В последний момент крикну, успокаивается Андрей. Кот подползает еще ближе - куры спокойно клюют и переговариваются, отходят все дальше и не подозревают, что путают коту все планы, они будто испытывают свою судьбу. Он еще перебегает. По его лицемерной морде не скажешь, что такой может напасть, и вдруг кот исчезает. Андрей думает, что проморгал что-то главное, и поворачивается. В щеку ему врезается толстая соломина; на улице шум и топот: видно дугу, мотающуюся снизу-вверх лошадиную морду, занесенный кнут, слышно чмоканье и понукание.
На небо можно долго смотреть, пока глаза не заболят или не покажется, что ресницы перепутались с солнечными лучами, тогда вокруг все становится прозрачно-голубым и сливается с небом. Качаются верхушки берез; дрожат и тают в солнце круглые листья, они образуют золотую сетку с темными узелками переплетений.
Хозяйкин внук Санька, смешливый, с соломенными волосами увалень, с присущим только деревенским критическим почтением и скептическим удивлением к инициативам городских, составлял Андрею компанию в его похождениях. Андрей решил прокатиться на корове. Лошадей он побаивался: слишком они серьезные. Он даже на борова сел, но тот дернулся, выскользнул и убежал, похрюкивая, глупо хлопая ушами. Остались барашки на тоненьких спичечных ножках, шерсть у них была свалявшаяся и в репьях. Ходили они все время вместе, бок о бок, как связанные. Андрей пробежал между ними, чтобы проверить - а вдруг действительно между ними есть веревка, ведь в деревне все не так. Барашки шарахнулись в стороны. Одного, черно-фиолетового, с нахальными глазами, Саня держал за рога, Андрей оседлал и тут же подскочил - шерстяная спина горячая.
Саня отпустил рога, и барашек понес, прыгнул в сторону, и Андрей скатился в яму. Согнувшись пополам, Саня молча кружил по лужайке: смех появлялся, когда он разгибался - его круглое лицо было красным и в складках белым.
- Ой-ёй-ёй, - стонал Санька, - как он тебя, как он тебя, прямо в воронку угодил.
- Ну ладно тебе, кончай, - сказал Андрей, вылезая наверх и почесывая ушибы. - Смешно ему, конечно, а я вон ноги крапивой обстрекал. Да ладно тебе, Сань. А все равно законно. Сань, а еще разок можно?
- Ой, ведь точно в воронку угодил!..
- "Угодил, угодил" - слово-то какое... Ладно, Сань, сейчас еще попробуем. А в какую воронку, ты говоришь, Сань?
- От бомбы.
- Как... от бомбы? Врешь!
- Точно. Тут раньше мой дядька с пацанами в лесу автоматы находил, тут знаешь какие бои были! Ого-го!.. В лесу и сейчас самолет сбитый лежит... Ну как баран тебя, ой умора!
- Врешь про самолет? Далеко?
- Да чего "врешь"! и недалеко совсем! Мы с ребятами туда ходили, немецкий, с крестами.
- Своди, а, Сань? Давай сходим, а?
- Давай. За грибами пойдем, покажу. Мы с тобой от всех отстанем, глаза Сани загорелись, - самолет посмотрим, а потом на них - ага-га-га!- из кустов нападем, точно?
- Пойдем завтра, они за грибами идут, точно?
- Пойдем! Еще, знаешь, у нас в лесу мины есть, к нам даже саперы приезжали, целый склад нашли. А змей у нас! И гадюки есть...
- Тебя кусали?
- Не-е, я один раз наткнулся на болоте, она с пенька на меня как свистнет, так я чуть дом не пролетел.
- Сань, а в чем это у твоей бабушки цветок на окне стоит?
- В горшке, в чем же еще!
- Нет, а в таком железном, как ведро, но только не ведро?
- А-а, в каске! Немецкая каска. Я уже просил, когда она с ремешком еще была, бабка его куда-то приделала.
- Настоящая каска! - Надо будет попросить. Он и так наберет, говорит же, что в лесу полно. Привезу - все завидовать станут, настоящая фрицевская каска. Это вам не бумажные погоны.
- А тут знаешь их сколько, и наши, и фашистские. А пулек - я один раз целую ленту нашел!
- Пойдем поищем!
- Пойдем, только я сначала...
- И я тоже.
- А если побрызгать перед коровой, так она в этом месте всю траву выест.
- Врешь! Давай попробуем!
- Смотри.
- Ой ты, правда, а я перед той!.. Смотри, смотри, а чего они так?
- Они соленое любят, им соли не хватает, не посолишь другой раз баланду - есть не будут.
Около деревенского дома, под забором Андрей нашел прострелянную в затылке советскую каску, он узнал ее из кино и по картинам, и несколько винтовочных пуль. Для их Луговой это было бесценное богатство, а когда они уезжали, хозяйка подарила ему ту, с загнутыми полями и уступом, немецкую каску, в которой стоял у нее горшок с геранью.
Обе каски он привез домой, и, когда их рассмотрел, то стали они уже как бы другими - вокруг был сад с забором, красивый дом на высоком фундаменте. Не было низенькой избы, загадочного сеновала, бродящих кур и дружных барашков, не целился в глубине ржаного поля отец в парящего ястреба, не выпрыгивал из травы обалделый от счастья Чок, не стоял в отдалении громадный лес, в котором была заброшенная братская могила,- ее нашли грибники, и где ржавели самолеты - как с крестами, так и со звездами на фюзеляже. Настоящие каски ребят как-то особенно не удивили. Играл Андрей в одной, но она была очень тяжелая, он вспотел, к тому же их деревянные пистолеты и винтовки показались такими ненастоящими, такими очевидно игрушечными, что хоть выбрасывай. Лежали каски около калитки и напоминали о чем-то неприятном, калитка к ним в сад была всегда открыта, сначала исчезла немецкая, потом и наша, пробитая и непобедимая.
Ознакомившись со всеми деревенскими достопримечательностями, Андрей все чаще посматривал в сторону своей лодки. Время шло к возвращению домой, и дел было полно. Он вычерпывал воду из-под стланей, ополаскивал затоптанную любопытными палубу, а заодно знакомился с потаенными уголками и содержимым в рундуках. Пару раз мимо него пробежал в камышах небольшой зверек, похожий на мокрую кошку. "Наверное, хорек", - сказал отец. В заводи плескалась некрупная рыба.
Сила тока
Тронулись в обратный путь. Мотор завелся, экипаж расселся по рундукам, а через какое-то время под ветровым стеклом разожгли примус, вскипятили воду, пили чай с хлебом и паштетом из консервной банки - очень вкусно: толстенный ломоть, и на нем толстый слой паштета, от одного вида становилось сытно.
Маховик бешено вращается на одном месте, и точно с такой же скоростью, объяснил отец, крутится винт в воде. Из-под словно стоящего на месте серебряного маховика торчит цилиндр со звездой, из него выглядывает белая фарфоровая свеча, от которой толстый красный провод уходит куда-то внутрь. Все здесь на корме мелко-мелко дрожит, а если что-то лежит сверху крышек, то сползает от центра к бортам. Заметив, что с тыльной стороны мотора бьет струйка воды, Андрей отвлекает смотрящего вперед отца, и тот объясняет, что это струйка охлаждения мотора, вода идет теплая, даже горячая. Осторожно протяни руку и сам увидишь. Все же страшно около тарахтящего мотора, и сначала он касается пальцем теплого, тряского металла.
