Алексей Позин - Прямое попадание
Обзор книги Алексей Позин - Прямое попадание
Позин Алексей
Прямое попадание
Алексей Позин
Прямое попадание
Алексей Никитич Позин окончил факультет журналистики Московского государственного университета. Проработал пятнадцать лет в Агентстве печати Новости. После развала Советского союза работал в газетах и журналах.
Писал рассказы, которые были опубликованы в различных изданиях.
В журнале "Москва" был напечатан роман "Журналистская рулетка" (2002, № 6).
Дочери Анне
Глава 1. Прямое попадание
Сосед Афанасий Родионович Крючков постоянно подшучивал над своей дражайшей половиной, Александрой Федоровной. Если надвигалась гроза с дальними раскатами грома, его супруга бросалась затворять все окна-форточки, потом уединялась в спаленке с киотом, иконами в бумажных цветах по углам и ровным светом лампад и покрывала себя крестным знамением при каждом раскате грома. Афоня курил на кухне, покачиваясь на табуретке, перед печкой и негромко посмеивался, отпуская беззлобные шуточки в адрес Ильи-пророка, который, например, сейчас залетит к ним в трубу, раз дымоход открыт... Александра Федоровна - спокойная, ласковая, полноватая, белолицая, всегда в темных одеждах, сестра-акушерка, и ее муж- врач-терапевт, преферансист, рыбак, охотник, естественно, рассказчик и балагур, - такая вот многолетняя супружеская смесь. С ними жила Марья Николаевна, которая вела все их домашнее хозяйство, и две черные короткошерстные кошки. два раза в год они доставляли своим хозяевам малоприятные хлопоты появлением многочисленного потомства. Андрей не раз наблюдал, как доктор, в отсутствие своих женщин, избавлялся на чердаке в помойном ведре от ненужного поголовья.
Первыми в поселке Крючковы купили телевизор "КВН" - с линзой и маленьким экраном. Линзу Афанасий Родионович выдвигал, экран увеличивался, дистиллированная вода в линзе колыхалась. На почве этого телека они с Андреем стали друзья - не разлей вода.
В первые годы появления телевидения существовал обычай предупреждать не в меру легкомысленных взрослых, что сейчас будет показан фильм, который детям до шестнадцати лет смотреть не рекомендуется. В конце пятидесятых детям не хотели показывать по телевизору советские фильмы, шедшие широким экраном! В задачу Андрея и Афанасия Родионовича входило обмануть "вредную" дикторшу, которая откуда-то знала, что мальчик в комнате. Строго по секрету, на ушко ему сообщал об этом Крючков. Разрабатывали варианты: как сделать, чтобы дикторша его не заметила. Один вариант, как считал Крючков, был самый рискованный, так как приятели до конца не были уверены, что сейчас произойдет, и ждали: Андрей оставался на своем месте, на диване. Атмосфера в комнате напоминала предстартовую. Андрей наполовину сползал с дивана, торчала только голова, принимал положение "на старт". Доктор Крючков беспокойно ерзал на стуле и повторял: "Сейчас. Сейчас она выйдет. Сейчас". Не отрывая глаз от экрана, он складывал согнутые ладони раковиной, подносил ко рту и даже щеки надувал - готов дать свисток отходящего паровоза: "Фу-фу-фу-у-у". В момент, когда экран дергался, Андрей должен нырять под их обеденный стол - нет тут никаких детей, показывайте.
Разумеется, Крючков был первым и единственным врачом у его кровати. Коклюш, скарлатина, ангина, корь - каждый раз рядом с растерянными лицами родителей Андрей видел доброе лицо Афанасия Родионовича, шрам на кончике его бугристого носа, толстую нижнюю губу. Мальчик послушно втягивал живот, ощущая на нем теплые пальцы умной и ласковой руки, слышал глухой, прокуренный голос, командовавший молодой, неопытной матерью. Любимая присказка Крючкова, когда кто-нибудь из них простужался: "Принимать лекарства - пройдет через семь дней. Не принимать - через неделю".
Как участковому врачу поселковой поликлиники, ему полагалась летом таратайка с кучером, а зимой санки. В коляске он не любил ездить, ходил пешком, с палкой от собак, а в санках ездил, и Андрей с ним катался не раз. Санки были маленькие, с круто выгнутыми полозьями, ржавыми железными бортами, имелась тяжелая полость для седока - из грубого шинельного сукна. Поселковой амбулатории был придан конь в яблоках, который столько лет работал на ниве здравоохранения, что к домам некоторых пациентов поворачивал самостоятельно.
Как-то после уроков во дворе их дома Андрей с приятелями играл в снежки: каждый против всех. Попадание в голову, "в морду" - считалось бесспорным результатом меткости. Жертва корчится, вытряхивает снег из уха, в твою сторону смотрят с опаской - вон ты, оказывается, какой черт непростой.
На их углу от пересечения улицы Школьной и Носовихинского шоссе встали санки, запряженные серым в яблоках, - это Афанасий Родионович обедать приехал. Андрей соображает: сейчас он пойдет мимо кустов сирени, залп по их заснеженным верхушкам, и весь снег у Афони на шапке и за воротником - вот смеху! Кто-кто, а Крючков не обидится. Андрей лепит снежок, рядом соседская куча с углем, припорошенная снегом. Не думая, что делает, он вдавливает небольшой уголек в свой снежок и выжидает, когда Крючков минует калитку, и вверх, навесом, будто с неба упало. Сосед тем временем толкает калитку. Она скользит по дугообразному полосатому следу в снегу в кривых ледяных пазах, не открываясь на всю ширину. Крючков боком протискивается в щель, думая после обеда прийти с лопатой и ломиком, освободить калитку от спрессованного снега, чтобы широко открывалась, остальным ведь некогда: на работу, на электричку спешат - молодежь... А снежок, пущенный высоким навесом, летит, Андрей предчувствует, что будет попадание, нагнулся и лепит другой. Наверняка доктор заметил, что мальчишки в снежки играют. Хорошая зима, легкая оттепель, свежий снег...
- Ах, негодяи! - слышит Андрей восклицание соседа, и в нем все стынет. - Ах вы, негодяи-негодяи, ах вы, мерзавцы!
Наклонившись вперед с прижатой к лицу рукой в перчатке с застежкой на стальной кнопке, Крючков, оступаясь, бежит в длинном зимнем пальто по снегу прямо на них. Обжигающую боль от попадания мокрым снежком они знали хорошо. И только Андрей знал, что в его снежке был камень. Он и доктор, Андрей успел заметить, что в левой руке в перчатке тот что-то нес. Мой камешек, предполагает он, и перестает дышать. В глаз. Выбил, мама! А то, что его сосед, черпая снег ботами "прощай молодость" с черными гнутыми застежками-лесенками, бежит вершить суд, говорило о том, что этот добрейший человек в нешуточном гневе. Надо делать ноги. Крючков налетел на первого из них, кто стоял ближе и ничего не подозревал, это был Петька Иванов, схватил его за шиворот и рявкнул прокуренным голосом:
- Ты, хулиган? Сознавайся, сейчас в милицию отведу!
Петька, недоуменно улыбаясь, смотрит на Назарова.
- Афанасий Родионович, - понимая, что молчать ему нельзя, крикнул Андрей, - он не бросал!
- Ты?! - догадался Крючков и от удивления отнял на секунду перчатку от глаза. Там все было красное.
Андрей решил, что надо сознаваться, раз глаз выбит, и с непонятно откуда взявшимся пафосом в голосе, или он так вспоминал тот случай и свое "благородное" поведение позже, воскликнул:
- Я кидал!
Крючков в ярости ринулся на него. Чтобы не казаться полным лопухом перед приятелями - засветил соседу в глаз, а потом дал накостылять себе по шее, - он увильнул от старика, кинулся по дорожке, оглядываясь и глупо гогоча, словно игра продолжалась. Сосед сделал несколько шагов за ним и остановился. Куда он от него убежит.
Афанасий Родионович посмотрел на Андрея - двумя глазами, но Андрей это тогда не осознал - с таким удивлением, обидой и разочарованием, сменившимися равнодушием постороннего человека, который только что утвердился в худших опасениях: и этот уродом вырастет. Тот взгляд Андрей запомнил на всю жизнь и больше всего на свете боялся увидеть его еще хоть раз.
Глава 2. Нянечка тетя Маша
Конец урока - по звонку. В двухэтажном бревенчатом здании поселковой школы редкая тишина, только слышны неясные голоса учительниц из-за дверей ближних классных комнат, детские вскрики и шарканье подошвами. Нянечка тетя Маша сидит в зале с черной высокой печкой на первом этаже рядом с пианино у окна и посматривает на большие, в деревянной восьмиугольной оправе часы с римскими цифрами.
Их значение после трех часов она долго не могла запомнить и только догадывалась, вспоминая расположение нормальных цифр на своем будильнике. Раньше она с будильником в школу ходила. Но ей быстро перекрутили стрелки так, что он зазвонил через пять минут после начала урока, и она, отвлекшись печкой, не поняв, что к чему, брякнула в свой бронзовый колокольчик. Хорошо, тут выскочил директор с испуганным лицом, а в классах на первом этаже и разбойники на втором уже зашумели, зашевелились. Еле с Михаил Константиновичем успокоили, а как оправдываться перед ним неудобно было, посоветовал будильник прятать на переменках, так и из ящика стола в углу раздевалки достали, озорники, и совсем сломали.
