Глен Мид - Кровь фюрера
Он ждал этого вопроса и теперь посмотрел ей прямо в глаза.
— Это имя твоего отца. Он был откомандирован в Берлин в то же время, что и остальные. Твой отец был направлен в офицерскую школу СС в районе Лихтерфельде в январе 1945-го.
Повисла долгая тишина. Девушка, отвернувшись, смотрела на парк.
Она повернулась к Фолькманну, и он увидел упрямство на ее лице. В ее голосе звучал вызов.
— Зачем ты проверял моего отца?
— Потому что он был офицером СС, как и остальные. Потому что он мог оказаться одним из людей, о которых мне говорил Буш.
— Но ведь это же не все, правда, Джо? Ты просто не доверяешь мне и хотел увидеть мою реакцию, когда ты мне это расскажешь. И ты ведь все равно мне не доверяешь, не так ли? Хоть ты мне все рассказал? Ты смотришь мне в глаза, и я знаю, что ты ищешь там ответ. Ты пытаешься выяснить, говорю я тебе правду или лгу.
— Мне хотелось бы верить тебе, Эрика.
Девушка долго молчала, а потом сказала:
— Если бы я работала на Кессера, то зачем мне обращаться к вам? Зачем мне требовать расследования смерти Руди? Зачем, Джо? Зачем мне все это?
На это ответа у него не было.
— Джо, я почти не знала отца. Я никогда не принимала его идеи. Я не состою в праворадикальной группировке Кессера. Ты должен быть в этом уверен. Ты должен мне доверять. О том, что мой отец был в Берлине в то же время, что и остальные, и что он, возможно, даже подписался под этим заветом, я услышала от тебя впервые.
Он посмотрел на нее, вспоминая тепло ее тела, прикосновение ее рук в темноте, ощущение близости. Глядя на нее теперь, он поражался: как он мог усомниться в ней?
Подняв руку, она коснулась его щеки, в ее голосе звучала нежность, почти мольба.
— Докажи, что ты мне доверяешь, Джо. Пожалуйста!
— Как?
— Просто поверь мне. Не оставляй меня одну. Ты знаешь, что я схожу с ума, когда сижу целый день в твоей квартире одна. Возьми меня с собой в Берлин. Учитывая, что произошло с тобой и сотрудниками Ивана Мольке, так будет безопаснее.
Он помедлил, и Эрика спросила:
— Когда твой рейс в Берлин?
— В шесть.
— Ты возьмешь меня с собой, Джо?
Он по-прежнему колебался и понимал, что она за ним наблюдает. Наконец сказал:
— Я закажу тебе билет.
— Тебе нужно будет зайти на работу?
— А что?
— До выхода нам остается еще час. И я хотела бы попросить тебя еще кое о чем.
— О чем?
— Давай займемся сексом. Я по тебе соскучилась.
Она смотрела на его лицо, как бы изучая его, и он, встав, взял ее за руку, а она улыбнулась.
Она прижалась к его плечу, и они пошли через парк к дому.
И никто не заметил двоих мужчин в машине, припаркованной неподалеку, которые следили за ними, стараясь не потерять их силуэты за голыми зимними деревьями.
Глава 44
Внизу, в долине, Майер увидел огни небольшой тирольской деревеньки. Огромный тупоносый грузовой «мерседес» поднимался по крутой горной дороге, ведущей к горе Кальберг.
Склоны горы густо поросли лесом, местами были покрыты снегом. Дорога шла через лес. Майер свернул, и фары «мерседеса» осветили густые заросли елей на небольшом плато. Металлический шлагбаум был закрыт, над ним висел дорожный знак «Въезд запрещен». За шлагбаумом узкая дорога уходила в густой лес.
Майер остановил машину на поляне и выключил мотор. Три раза мигнув фарами, он погасил их и нажал на кнопку, чтобы опустить стекло.
В кабину ворвался резкий запах хвои и чистого морозного воздуха. Справа послышался какой-то звук, и Майер увидел, как из еловых зарослей выходит один из охранников. Там стояла маленькая деревянная сторожка, спрятанная от чужих глаз.
На груди у охранника висел пистолет-пулемет «Хеклер и Кох» МП-5К. Подойдя к машине, охранник включил электрический фонарик и посветил Майеру в лицо. Внимательно осмотрев кабину «мерседеса», он кивнул Майеру, чтобы тот проезжал.
Охранник отошел назад, к деревьям, а Майер опять включил фары. Другой охранник поднял шлагбаум и махнул Майеру рукой.
Мотор «мерседеса» взревел, и машина медленно поехала вперед.
Кессер и Майер вместе шли по гравиевой дорожке к бетонному зданию с плоской крышей. Вытащив из кармана связку ключей, Кессер открыл два врезных замка на стальной двери, выкрашенной в серый цвет. Войдя внутрь, он щелкнул выключателем, и огромное помещение наполнилось светом.
Внутри здания было невероятно холодно, поражал контраст между функциональной простотой внешнего вида здания и тем, что было внутри.
В центре помещения находилась клинообразная платформа. Пусковая установка, расположенная на платформе, удерживала под углом 45° продолговатую боеголовку, выкрашенную в серый цвет. Под платформой была бетонная яма размером три на три метра. Ее дно и боковые стенки были покрыты слоем асбеста. Майер знал, что это сделано для защиты от огня при взлете ракеты.
В плоской крыше был металлический люк, а стены здания изнутри были покрашены в серый цвет. Справа от установки стоял компьютер с системным блоком размером метр на метр. На системном блоке стоял монитор и стандартная клавиатура, а перед ним — два вращающихся кресла. От пульта управления к основанию установки тянулись кабель и тросы, которые должны были контролировать положение ракеты при запуске установки.
Рядом с компьютером на деревянном столе стоял серый телефон. Кессер открыл «дипломат» и развернул компьютерную распечатку с пометками от руки. Рядом с «дипломатом» стоял термос с черным кофе.
Кессер подвел Майера к компьютеру и сел на один из стульев перед монитором. Он щелкнул тумблером на панели управления, и монитор, мигнув, загорелся синим. На панели засветились огоньки.
— Я проверял программу, — сказал Кессер. — Все в порядке. Никаких сбоев.
— Это безопасно?
— Конечно.
Майер явно был напуган, и Кессер покачал головой.
— Боеголовка не активирована. — Он указал на экран. — Просто программа загружается. Это займет не более минуты.
Майер увидел, что экран монитора мигнул, затем по нему побежали непонятные цифры и значки. Наконец мелькание цифр прекратилось, и в верхнем левом углу экрана высветился белый курсор.
— Теперь программа запущена, — сказал Кессер, указывая на экран. — Смотри.
Он набрал серию команд, и экран опять мигнул, но на этот раз на голубом фоне появилась картинка. Майер увидел карту Германии с координатной сеткой. Голубой экран пересекали серые линии.
Кессер нажал на клавишу, и Майер услышал вверху приглушенное грохотание. Металлический люк на крыше начал открываться, в здание ворвался поток ледяного воздуха. Майер вздрогнул. Стало видно ночное небо с холодно мерцающими звездами.
Кессер снова набрал что-то на клавиатуре, и комнату наполнило электрическое жужжание мотора. Майер увидел, что серая ракета начала менять угол наклона, затем жужжание мотора прекратилось, и в комнате опять повисла тишина.
— А теперь посмотри на экран, — сказал Кессер.
Майер увидел, что на карте вокруг точки, обозначающей Берлин, появился крошечный белый круг. Белый круг помигал несколько секунд, а потом мигание прекратилось, но крут так и остался на карте.
— Наведена на цель, — пояснил Кессер. — В центре круга — точка попадания. Я могу увеличить масштаб, да ты и сам знаешь, как это все работает. Сейчас ракета направлена на район между Бранденбургскими воротами и южной стеной Рейхстага.
Майер глубоко вздохнул. Воздух в темном бетонном здании был очень холодным, так как металлический люк в крыше все еще был открыт. Подняв воротник полупальто, он почувствовал, что дрожит. От холода или от страха? Он не мог понять.
— Конечно, до взрыва дело не дойдет, — сказал Кессер. — Все они примут наши условия. Американцы, англичане, все остальные. Как только мы расскажем им, что собираемся сделать, так и будет, правда?
Майер не ответил.
Он подошел к установке. Повисла долгая пауза, а потом внезапно зазвонил телефон. Пронзительный звонок эхом разнесся по всему зданию. Наклонившись над столом, Кессер поднял трубку, послушал, что-то сказал, а потом повернулся к Майеру.
— Вас к телефону. Звонок особой важности.
Вылет самолета в Берлин тем вечером задержали, и в аэропорту Тегель они приземлились уже после восьми.
В аэропорту они взяли такси, и Фолькманн попросил водителя подождать, пока они зарегистрируются в маленькой гостинице возле Курфюрстендамм. Администратор дал им ключ от номера с видом на церковь Вильгельмскирхе.
Через полчаса они подъехали к домику на берегу озера.
Это было старое деревянное здание, с довоенных времен стоявшее на берегу Николасзее. Стены были выкрашены в коричневый и белый цвет, а окна были закрыты ставнями, чтобы защищать дом от ледяных порывов балтийского ветра, дувшего с озера зимой. На небе сгущались темные тучи.
