Глен Мид - Кровь фюрера
— А ты уверен, что это как-то связано со слежкой за Кессером?
— Джо, сейчас мои сотрудники не занимаются ничем, что могло бы вызвать такую реакцию, а уж тем более — применение оружия.
— И что же ты предлагаешь делать?
— Вчера я приостановил слежку за Кессером. У твоих сотрудников есть полномочия и право на ношение оружия. У моих мальчиков этого нет, а дело становится опасным. — Мольке резко потряс головой и погасил сигарету в пепельнице. — Я не могу их подставлять, Джо, понимаешь?
Фолькманн кивнул.
— Ты считаешь, что Кессер знал, что твои сотрудники залезли к нему в квартиру?
— В том-то и дело. Я им задал тот же самый вопрос, и они сказали, что Кессер точно ничего не мог заподозрить, он и не знал, что за ним следят.
— А они не заметили, может быть, за ним еще кто-то следил?
— Они этого не знают. Они следили за Кессером и вполне могли этого не заметить.
— А что Кессер делал за прошедшие два дня?
Иван Мольке достал из кармана записную книжку и открыл ее.
— Дважды ездил на ту гору, Кальберг. Он ездил туда вчера и позавчера, приезжал около семи утра и уезжал в полдень.
— Вы там больше ничего не заметили?
— Никто туда не приезжал и оттуда не уезжал, кроме Кессера. И это место постоянно охраняется.
— А ты проверил то, что я тебя просил?
— Ты имеешь в виду, выяснил ли я, не расположен ли там научно-исследовательский центр?
— Ну да.
— Я говорил со своими знакомыми в министерстве, и они сказали, что в Баварии действительно было около десятка «ящиков». Там занимались в основном разработкой военных коммуникаций, оружия и ракетных установок, и у меня возникло ощущение, что они не хотят об этом говорить, так что я не стал давить и попробовал подойти к этому делу с другой стороны. Я пошел в деревню, где покупал трости и бинокль, и поспрашивал там.
— И что?
— Все, с кем я говорил, ничего не знают об этом месте, кроме того, что это частные владения, они занимают площадь в несколько квадратных километров. Местность — в основном скалы, поросшие лесом. Вершина горы — скальная порода. Вот она какая, эта гора Кальберг. Она не подходит ни для занятий лыжным спортом, ни для туризма. Там стоит довольно большой горный домик, который мы с тобой видели. Конечно, в деревянных амбарах и в плоском бетонном здании за домом может располагаться лаборатория, но других зданий на всей этой территории, корме блокпоста на дороге, нет. Гора и вся земля в округе раньше принадлежали частному санаторию, но уже прошло лет десять, как он закрылся. Землю пару лет назад купили, но ни один из местных не знает, кому она принадлежит и что там происходит. Некоторые считают, что это государственная собственность, но не уверены в этом. Говорят, что по всему пери метру натыкано множество табличек «Вход воспрещен» и «Частная собственность».
Вздохнув, Фолькманн посмотрел на снующих по вокзалу людей, а потом повернулся к Мольке.
— И что ты думаешь обо всем этом, Иван?
Мольке пожал плечами.
— Это может быть государственный «ящик». Ты сказал, что в квартире Кессера видел книги по военным системам коммуникаций, так что, возможно, Кессер участвует в каком-то секретном проекте, особенно если принять во внимание его прошлое. А после того, что произошло с моими сотрудниками, считаю, что это весьма вероятно. Все это похоже на стиль Ландесамта. Они присматривают за своими учеными, а если за теми следят или вообще происходит что-то подозрительное, Ландесамт проводит расследование. Вот только, Джо, зачем мне эта головная боль, при моей-то работе? У меня могут отобрать лицензию, и я лишусь работы. Поэтому я думаю, что мне разумнее отступить, пусть лучше следят ваши.
Немного подумав, Фолькманн сказал:
— Если Кессер работает на правительство, а я попрошу у Ландесамта его дело, вряд ли они мне его предоставят.
Мольке удивленно нахмурился.
— В смысле?
— Вернер Баргель показал мне выдержки из дела Кессера. К делам сотрудников, работающих на правительство, как правило, доступ ограничен, так что непонятно, почему Баргель показал мне дело Кессера.
Мольке пожал плечами.
— Возможно, Баргель подозревал, что вы пытаетесь что-то накопать на Кессера, а если тот по-прежнему задействован в государственных секретных разработках, то действия Баргеля вполне логичны. Он попросил тебя поставить его в известность в случае, если ты что-то накопаешь?
— Да.
— Ну тогда, наверное, так и есть.
— Возможно. А ты что думаешь по этому поводу?
Мольке помедлил.
— Что-то тут не сходится. Пибер нашел в квартире Кессера записную книжку, и говорит, что в ней на нескольких десятках страниц были списки имен с какими-то отметками. Пибер успел сфотографировать только две страницы.
Девушка вышла из-за барной стойки, заменила им пепельницу и протерла стол, а когда она ушла, Мольке сунул руку в карман и, вытащив конверт, передал его Фолькманну.
— Наверное, тебе стоит посмотреть на эти фотографии.
Открыв конверт, Фолькманн достал его содержимое. Внутри было два фрагмента фотографий узких разлинеенных страниц. На одной странице значились три имени, напротив каждого стоял значок «X».
На второй странице был план какого-то здания. Рядом с планом была нарисована карта, на ней были указаны направления. На карте были выделены названия нескольких городков, над рисунком выведены чернилами буквы Kloster. Kloster по-немецки значит «монастырь». Фолькманн перечитал про себя имена.
Хорст Клее.
Юрген Траутман.
Фредерик Хенкель.
Он посмотрел на Мольке.
— Ты не знаешь, кто они?
— Понятия не имею. И, как я уже говорил, в книжке много имен. Десятки страниц. Мой сотрудник успел сфотографировать всего лишь одну страницу с именами.
— А что насчет карты?
— Сегодня утром я с этим разобрался.
— И?
— Тут все понятно. Это старый заброшенный монастырь неподалеку от главного автобана на Зальцбург, в часе езды от Мюнхена. Монастырь уже много лет не используется по назначению. Здание неплохо сохранилось, но там никого нет, можешь сам проверить. Я тебе нарисовал более подробную карту с пометками, как туда добраться. — Мольке вытащил конверт из внутреннего кармана пиджака.
Протянув руку за конвертом, Фолькманн спросил:
— А ты не знаешь, кому принадлежит монастырь?
— После того как лет двадцать назад местный приход получил другое здание, монастырь выкупило правительство, но с тех пор здание не использовалось. — Мольке пожал плечами. — Если Кессер по-прежнему работает на правительство, то, возможно, они собираются переоборудовать и использовать это здание. Так что на твоем месте я был бы поосторожнее, ведя расследование, Джо. Люди из министерства, ответственные за сверхсекретные проекты, очень педантично относятся к вопросам безопасности.
Фолькманн задумался, а потом указал на фотографии страниц записной книжки Кессера.
— Ты не против, если я это заберу, Иван?
— При одном условии.
— Каком же?
— Если ко мне придут из Ландесамта, дай мне слово, что ты подтвердишь, что мы действовали по официальному запросу, что я работал на тебя.
— Обещаю, Иван.
Мольке сунул руку в карман и вытащил связку ключей.
— Это ключи от квартиры Кессера. Их сделали по слепкам. Это на случай, если ты решишь и дальше этим заниматься. А я пас, Джо. С этого момента этим придется заниматься твоим людям. И, кстати, ключей я тебе не давал.
Кивнув, Фолькманн сунул связку в карман. Мольке допил кофе и поставил чашку на стол.
— Кроме того, я думаю, нужно, чтобы у меня был официальный документ, подтверждающий правомочность моих действий, Джо. На всякий случай.
— Да, понимаю. Я попрошу Фергюсона направить тебе такое подтверждение и сам подпишу запрос. Спасибо за помощь, Иван.
— Да, и еще кое-что. Фотография, которую ты нашел в Чако.
— Да?
— Я узнавал насчет специалистов, оказывавших помощь правительству во время судебных процессов над бывшими нацистами. — Мольке помолчал. — Среди них была одна женщина, историк, она специализировалась на периоде пребывания у власти национал-социалистов и достаточно хорошо ориентируется в персоналиях. Она может знать, кто изображен на фотографии, или хотя бы посоветует, к кому можно обратиться. — Мольке пожал плечами. — Вот и все, чем я могу тебе помочь, Джо.
— А как ее зовут?
— Ханна Рихтер. Она работала на кафедре исторического факультета в Штудгартском университете. Но это было больше двадцати лет назад, и уже тогда ее трудно было назвать молодой, так что сейчас она наверняка на пенсии. Во всяком случае, я исхожу из предположения, что она все еще жива.
— Ладно, мы это проверим.
Фолькманн прошелся до парковки, обращая по дороге внимание на то, не следят ли за ним.
