Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 1
Репин предложил заслушать краткие сообщения отдельных хозяйственных руководителей.
— Это позволит нам выяснить положение дел и сделать свои критические замечания. Как, товарищи? — обратился он к участникам актива.
Зал рукоплесканиями одобрил предложение.
— Товарищ Лапин, — повернулся он к президиуму, — доложите о состоянии флота.
Поднялся широкоплечий моряк с чёрной окладистой бородой.
— Ледокол с караваном судов Северо-Восточной арктической экспедиции огибает Чукотский полуостров. Надеемся в срок доставить в устье Колымы около двадцати тысяч тонн груза.
— Что с ленским тоннажем?
— Пароходы ««Якут» и «Партизан» следуют в устье Лены. В конце июля начнём перегонять своим ходом по Восточно-Сибирскому морю в Колыму.
— Как? Колёсные деревянные пароходы с баржами через льды и штормы северных морей? — раздались удивлённые возгласы.
— Это в мировой практике тоже не значится. Но это единственный выход, и наши моряки берутся за такой эксперимент. — Голос Репина утонул в аплодисментах.
— Как с тихоокеанским флотом?
— Тут всё в порядке. — Лапин удовлетворённо погладил бороду. — Шесть пароходов ждут, когда очистится бухта Нагаева. Морские перевозки не вызывают сомнения. Весь вопрос в организации разгрузочных работ в Нагаево. Эдуард Петрович беспокоится о вьючном транспорте, а лошади прибыли ещё не все.
— Товарищ Нестеров! Что с конями?
— Не тревожься! Лошадок закупили, сколь было надо, — неторопливо поднялся кряжистый, пожилой человек. — И Якутки и монголки. Якуток погнали на прииска напрямик. Монголки на подходе. Диковаты маленько, да ничё, уломаем.
— Связь? Товарищ Лившиц!
— Если было бы не в порядке, Лившиц послал бы на совещание своего заместителя.
Грянул дружный смех.
— Как подготовились к строительству линии? — улыбнулся Репин.
— Первыми выходим в тайгу. — Лившиц неторопливо сел.
— Дорожники! Товарищ Семёнов!
— Мы готовы. Беспокоит только рабочая сила товарища Васькова, — ответил начальник дорожного строительства.
— Не беспокойся, товарищ Семёнов, — откликнулся Васьков. — Люди готовы. Не парни — орлы. Для них дорога — последнее испытание — и на волю.
— Сануправление?
— Готовы.
— Колымские речники?
— Подготовились.
Геологи, автотранспортники, строители, изыскатели, ремонтники и другие рапортовали о своей готовности к развёртыванию работ.
— Просит слово зоотэхничэская служба! — поднял руку заросший до бровей человек.
— Пожалуйста, товарищ Петросян, — показал ему Репин на трибуну.
— Дэты у вас ест? Нэт у вас дэтэй! — горЯчо заговорил Петросян. Его резкий акцент и энергичные жесты вызвали оживление в зале. — Зачэм вам молоко? Мясо тоже нэ надо! Птица вэзом, свинью тоже вэзом, коровы вэ-зом. В Магадане совхоз будэт! Гдэ скот вазмом? Я ездыл на собаках Якутский скот смотрэл. Это что, коровы? Посмотришь: она? Нэт, нэ она. Может быть, он — тоже нэт. — Он возмущённо развёл руками и резко закончил — Нужно и Якутам как можно скорэй плэмэн-ной скот завозыт.
Совещание затягивалось, председатель беспокойно поглядывал на часы.
— Что, товарищи, будем закругляться? У кого есть Ещё замечания? — Репин быстро обвёл глазами зал и наклонился над столом.
— Разрешите? — поднялась в переднем ряду рука.
Колосов! — удивилась Нина.
— Просит слово товарищ… товарищ?
— Колосов, — уже с трибуны ответил парень.
— Товарищ Колосов дорожит временем, — Репин улыбнулся и шутливо сказал — Ничего не поделаешь, придётся дать.
Колосов, как заправский оратор, поднял обе руки, стараясь успокоить оживление в зале.
— Товарищи, пожалуйста, не волнуйтесь! Всего несколько слов! Я понимаю, что все устали. Но я всё равно теперь не уйду! — заговорил он торопливо. — Среди дальстроевцев большинство молодёжь. Товарищ Краснов рассказывал, как дорого обходится каждый доставленный на прииск килограмм. Среди договорников то и дело приходится слышать: «Эта работа не по специальности», «Это не моё дело — у меня договор…» Вот я и предлагаю, — он повысил голос, — обратиться от имени комсомольцев актива ко всей молодёжи Дальстроя с призывом развернуть соревнование за создание комсомольско-молодёжных бригад для выполнения любых работ на самых трудных участках Колымы, Я лично считаю себя мобилизованным, вызываю присутствующую здесь молодёжь последовать моему примеру.
Под громкие аплодисменты он спустился в зал.
— Товарищ Колосов затронул важный вопрос, — отметил Репин, закрывая совещание, и сообщил, что политическая часть в ближайшие дни подготовит практические мероприятия по поступившему предложению.
— Молодец, Юра, — похвалила его Нина, когда они выходили из клуба.
Было около десяти. Нина задумчиво шла по набережной. В политчасти при распределении коммунистов по общежитиям для проведения политико-воспитательной работы она выбрала «Смоленск».
На «Смоленске» сразу же натолкнулась на объявление;
ЗАВТРА В 10 ЧАСОВ УТРА СОСТОИТСЯ
БЕСЕДА О КОЛЫМЕ.
ПРОВОДИТ БЕСЕДУ СЕКРЕТАРЬ ПАРТКОМА
ГОРНОГО РАЙОНА ТОВАРИЩ КРАСНОВ.
Нина удивилась. В политчасти только разрабатывался план лекций и бесед по общежитиям, но о «Смоленске» не было и разговора.
— Что это значит? — спросила она Белоглазова и Колосова.
— Представьте себе, Нина Ивановна, — пожаловался Толя, — Приходит вчера Юрка и суёт мне текст этого объявления. «Пиши сейчас же, чтобы к утру вывесить». Я, конечно, поинтересовался, есть ли договорённость. Да вы разве не знаете его? «Пиши, а остальное не твоё дело, я отвечаю». Поспорили, как всегда. Писать я отказался, а утром смотрю — расклеено. Ну кто бы мог подумать? — Он поправил очки и укоризненно взглянул на Колосова.
— Объявление снимать не будем, — надул губы Колосов, — Краснов страшно занят, я уже узнавал, и проводить беседы во всех общежитиях не может. А на «Смоленске» должен быть и придёт.
— Тогда как прикажешь всё это понимать?
— Политическая часть, да и сам Краснов поставлены перед необходимостью. Меня могут наказать за самоуправство, но беседу проведут. Я сам пойду и расскажу об этом. — Он посмотрел исподлобья на Матвееву, улыбнулся и сбежал по трапу на берег.
Политчасть временно разместилась в палатке, разгороженной фанерной перегородкой. Репин сидел за письменным столом и просматривал материалы к совещанию. Краснов за приставным столиком готовился к лекции.
В нагретой солнцем палатке было душно. Краснов расстегнул ворот гимнастёрки и перелистнул страницу своих старых записок в потрёпанной общей тетради.
— Послушай, Владимир Васильевич, — и он начал читать:
— «Первый путь в Нижне-Колымск, общей протяжённостью в три тысячи триста пятьдесят километров, лежал через Вилюйск, Жиганск, Зашиверск. Начинался на вьючных лошадях с октября и заканчивался в Нижне-Колымске только в апреле на вторую зиму. Отдыхали люди в колыманах — рубленых сараях с открытым верхом для выхода дыма. В середине костёр, нары из накатника, вот всё тепло и удобства. Колыманы встречались через сто — сто пятьдесят километров». — Он сощурился. — Полтора года пути в один конец. В лютые морозы, метели, пургу. И с тремя населёнными пунктами за всю дорогу. Ты не находишь, что об этом следует обязательно рассказать?
— Обязательно. Это же беспримерный героизм. Тут есть и нам чему поучиться. А долго ли существовал этот путь?
— Сто лет. Позднее нашли более короткий маршрут в две тысячи триста километров через Верхоянск и Средне-Колымск. Ездили ещё из Якутска через Хандыгу, Оймякон до устья Эмтыгея. Оттуда на ботах водой. Но постоянные аварии на колымских порогах вынудили отказаться от сплава.
Последняя дорога до открытия Калинкиным Ольско-Сеймчанского пути проходила с Оймякона вьючно до Верхне-Колымска,
Зазвонил телефон.
В приёмной через перегородку доносился голос Репина:
— Поймите, общежитий много, а секретарь парткома горного района Колымы один. Кроме лекций и бесед, у него есть ещё и другие дела.
Слышно было, как он повесил трубку и крикнул в другую комнату:
— Товарищ Инвеев, дайте, пожалуйста, план проведения бесед.
Колосов не стал больше ждать. Он прошмыгнул мимо секретаря в дверь кабинета.
— Товарищ начальник политчасти, разрешите обратиться!
Репин поднял голову.
— А-а, комсомолия? Здравствуй, здравствуй! Ну что у тебя, выкладывай, а то сейчас начнётся совещание.
— Я пришёл просить товарища Краснова провести завтра у нас на «Смоленске» беседу о Колыме.
— Почему завтра? И почему обязательно секретарь парткома? — улыбнулся Репин.
