Ганс Эверс - Мамалои
Сейчас я поставил на стол цветы. Когда Аделаида вернется, она услышит приятную новость.
5 часов вечер
Это ужасно. Аделаида не вернулась, не вернулась... Она не вернулась. Я обошел весь город; никто не видел ее. Я вернулся снова домой - ее там все еще не было... В саду я искал прабабушку Филоксеру, чтобы навести справки о ней, но и ее было нигде. Я побежал в ее хижину... и нашел ее. Она была привязана к столбу.
- Наконец-то вы пришли... Наконец... Спешите, пока не поздно!..
Я освободил ее, и мне стоило большого труда добиться разумных ответов от перепуганной и полусумасшедшей старухи.
- Она ушла в гонфу... мамалои...- заикалась она. - В гонфу, со своим ребенком... Меня привязали, чтобы я не сказала вам об этом...
Я побежал снова домой - захватить пистолеты. Я пишу эти строки в то время, пока седлают лошадь... Господи, что можно...
16 ноября
Я поскакал в лес.
Я не помню, чтобы я думал в это время о чем-нибудь. Только одна мысль владела мною: "Надо успеть!.. Надо успеть!.."
Солнце уже зашло, когда я выехал на лужайку. Два болвана схватили мою лошадь за уздцы, но я ударил бичом по их физиономиям. Я спрыгнул с коня, бросил уздечку на земляничное дерево. И я проник в гонфу, расталкивая людей направо и налево.
Я помню, что я кричал. Там, на корзине, стояла в красном сиянии мамалои. Змея обвивалась кругом голубой повязки. И, высоко подняв, она держала за шею мое дитя. Мое дитя и ее дитя... И душила его, душила его, душила его...
Я помню, что я кричал. Я выхватил браунинги из кармана и стрелял. Одному в лицо, другому в грудь. Она спрыгнула с корзины. Я подскочил к ней и вырвал ребенка. Я увидел, что он был уже мертв. И еще так тепел, так цветущ...
Я стрелял во все стороны в черные тела. На меня, накинулись, окружили меня, теснили, выли, кричали, лаяли. Я сорвал факел с балки и бросил его на соломенные стены. Они вспыхнули, как трут...
Я вскочил на лошадь и поскакал домой, увозя с собой моего мертвого ребенка. Я спас моего ребенка: не от смерти, но от зубов черных дьяволов.
На моем письменном столе я нашел это письмо... Я не знаю, как оно сюда попало...
"Господину Ф. X.
Ты изменил Симби-Китас, и они хотят тебя убить. Но они не сделают этого, если я принесу им в жертву моего ребенка. Я так люблю его, но тебя я люблю еще больше. Поэтому я сделаю то, что от меня требует Симби-Китас. Я знаю, что ты меня прогонишь, когда узнаешь, что я сделала. И потому я приму яд, и ты уже никогда более меня не увидишь. Но ты убедишься, как сильно я тебя люблю. Потому что теперь ты уже совсем спасен. Я люблю тебя.
Аделаида".
И вот моя жизнь разбита. Что остается мне теперь делать? ничего не знаю. Я запечатаю эти листки в конверт и отошлю. Еще некоторая работа...
А затем?
...Я тотчас же ответил на письмо. Я написал на конверте дополнительно адрес агента Гамбург-Американской линии сделал заметку: "В случае ненахождения адресата прошу возвратить". Я получил письмо обратно с пометкою: "Адресат умер".
Рагуза. Июль 1907
