Элизабет Гаскелл - Жены и дочери
– Ты передашь мне все, что ответит Роджер. Он не станет ничего утаивать от тебя.
Но минуло еще несколько дней, прежде чем Молли смогла задать Роджеру хоть какой-нибудь вопрос; за это время состояние миссис Хэмли изменилось самым радикальным образом. В конце концов Молли отыскала Роджера в библиотеке; тот сидел, обхватив голову руками. Он не слышал ее шагов, пока она не подошла к нему вплотную. Только тогда он поднял лицо, покрасневшее и залитое слезами; волосы его были взъерошены и пребывали в беспорядке.
– Я хотела поговорить с вами наедине, – начала она. – Ваша мать желает узнать последние новости о вашем брате Осборне. Она еще на прошлой неделе просила меня расспросить вас о нем, но мне не хотелось заводить этот разговор в присутствии вашего отца.
– При мне она практически не вспоминала о нем.
– Не знаю почему, но со мной она только и делает, что говорит о нем. Правда, на этой неделе я редко виделась с нею, и мне кажется, что она стала многое забывать. Тем не менее, если вы не возражаете, я хотела бы ответить ей что-либо, когда она вновь начнет расспрашивать меня.
Он вновь обхватил голову руками и некоторое время молчал, не отвечая.
– Что она хочет знать? – спросил наконец Роджер. – Она знает, что Осборн должен приехать со дня на день?
– Да. Но она хочет знать, где он сейчас.
– Я не могу сказать вам, потому что и сам не знаю. Полагаю, что он находится за границей, но я в этом не уверен.
– Но вы переслали ему папино письмо?
– Я отправил письмо его другу, который лучше меня знает, где его можно найти. Вы должны знать, что он не избавился от кредиторов, Молли. Вы ведь стали почти что членом семьи, любимым ребенком, так что не можете этого не знать. По этой и некоторым другим причинам я не знаю в точности, где именно находится Осборн.
– Так я ей и скажу. Вы уверены, что он приедет?
– Вполне уверен. Но, Молли, я думаю, что мать может прожить еще достаточно долго… как, по-вашему? Доктор Николс сам так сказал, когда был вчера здесь с вашим отцом. Он сказал, что она оправилась после приступа куда быстрее и лучше, чем он ожидал. Может, вы опасаетесь каких-либо изменений в ее состоянии и это заставляет вас с таким нетерпением ожидать приезда Осборна?
– Нет. Я спросила об этом только ради миссис Хэмли. Мне кажется, что она действительно очень ждет известий от него. Думаю, что он приходит к ней во сне, и когда она просыпается, то испытывает облегчение, разговаривая со мной о нем. Почему-то он всегда ассоциируется у нее с моим присутствием. Мы часто и подолгу разговаривали о нем, когда оставались вдвоем.
– Не представляю себе, что бы мы без вас делали. Моя мать относится к вам, как к дочери.
– Я тоже очень люблю ее, – негромко ответила Молли.
– Да, я вижу. Вы не заметили, что иногда она называет вас Фанни? Так звали нашу маленькую сестренку, которая умерла. Мне кажется, что она часто принимает вас за нее. Отчасти именно поэтому, а отчасти еще и потому, что в такие моменты становится не до соблюдения формальностей, я и стал называть вас Молли. Надеюсь, вы не возражаете?
– Нет, напротив, мне это нравится. Но не расскажете ли вы мне еще что-нибудь о своем брате? Она действительно с большим нетерпением ждет известий о нем.
– В таком случае пусть она лучше спрашивает меня. Впрочем, нет! Я дал слово хранить тайну, Молли, и потому не смогу удовлетворить ее любопытство, если она начнет расспрашивать меня. Полагаю, что сейчас он находится в Бельгии и что он уехал туда примерно две недели тому, в том числе и для того, чтобы кредиторы не досаждали ему. Вам известно, что мой отец отказался оплачивать его долги?
– Да, по крайней мере я кое-что слышала об этом.
– Не думаю, что отец мог немедленно собрать деньги, не прибегнув к мерам, которые вызывали у него стойкое отвращение. Тем не менее из-за этого на какое-то время Осборн оказался в крайне неловком положении.
– Думаю, что вашего отца очень сильно раздражает то, куда были потрачены эти деньги.
– Если моя мать когда-либо заговорит об этом, – поспешно заявил Роджер, – передайте ей от меня, что здесь не было ничего злонамеренного или противоправного. Более я не могу сказать вам ничего, ибо связан обещанием. Но постарайтесь успокоить ее на этот счет.
– Я не уверена, что она помнит, как волновалась и тревожилась об этом, – сказала Молли. – До вашего приезда, когда ваш отец выглядел ужасно рассерженным, она часто и подолгу разговаривала со мной о нем. И теперь, стоит ей увидеть меня, как она хочет вернуться к прежней теме, но она уже плохо помнит, о чем шла речь раньше. Если миссис Хэмли увидит его, то я не уверена, что она вспомнит, почему так волновалась из-за него, когда его не было рядом.
– Он должен скоро приехать. Я жду его со дня на день, – обеспокоенно повторил Роджер.
– Как вы полагаете, ваш отец сильно рассердится на него? – осведомилась Молли с такой нерешительностью, словно неудовольствие сквайра могло быть направлено на нее.
– Не знаю, – ответил Роджер. – Болезнь матери могла изменить его, но прежде он нелегко прощал нас. Помню, однажды… впрочем, это не имеет никакого касательства к нашему разговору. Я не могу не думать о том, что ради матери он решил проявить сдержанность и что он не станет выказывать своих истинных чувств. Но из этого вовсе не следует, что он забудет обо всем. Моего отца нельзя назвать любвеобильным человеком, но те немногочисленные привязанности, кои он питает, очень сильны. И если их что-либо задевает, то он относится к таким вещам крайне серьезно. А все эта несчастная оценка его собственности! Она навела отца на мысль о так называемых «посмертных» договорах…
– А что это такое? – спросила Молли.
– Договор займа с обязательством выплатить его после смерти моего отца, что, разумеется, подразумевает надежды на его скорую кончину.
– Какой ужас! – воскликнула она.
– Я готов поклясться жизнью, что Осборн не делал ничего подобного. Но мой отец выразил свои подозрения таким образом, что это вызвало раздражение у Осборна. Однако говорить начистоту брат отказывается и даже не желает оправдаться настолько, насколько это возможно в его положении. Несмотря на всю его любовь ко мне, я не имею на него особого влияния, в противном случае он уже рассказал бы отцу обо всем. Что ж, нам остается только предоставить событиям идти своим чередом, – со вздохом добавил молодой человек. – Моя мать сумела бы помирить нас, если бы оставалась такой, как прежде.
Он ушел, оставив Молли в подавленном расположении духа. Девушка знала, что члены семейства, которых она полюбила всей душой, попали в беду, но выхода из нее она не видела. А ее и без того небольшие возможности помочь уменьшались день ото дня по мере того, как миссис Хэмли все сильнее оказывалась во власти опиатов и болезни, притупляющей ум и чувства. Только сегодня отец вновь завел с нею разговор о том, что лучше бы ей вернуться домой, на сей раз уже окончательно. Она была нужна миссис Гибсон – безо всякого особенного повода, а, скорее, по совокупности мелких резонов и причин. А вот миссис Хэмли перестала нуждаться в ней и лишь время от времени вспоминала о ее существовании. И положение Молли в этой семье (об этом заговорил ее отец, поскольку ей самой подобная мысль даже не приходила в голову), в которой единственная женщина была тяжело больна и прикована к постели, становилось весьма двусмысленным. Но Молли принялась горячо умолять его позволить ей задержаться еще на два или три дня – не больше – до пятницы. Если миссис Хэмли захочет ее увидеть, говорила Молли со слезами на глазах, и узнает, что она уехала, то сочтет ее жестокой и неблагодарной!
– Моя дорогая девочка, она уже миновала ту стадию, на которой хотят видеть кого-либо! Ее земные чувства утратили прежнюю остроту и притупились, если не исчезли вовсе.
– Папа, но ведь это хуже всего. Мне невыносима одна только мысль об этом. Я не могу в это поверить. Она может больше не послать за мной и может вообще забыть обо мне, но я уверена, что до самой последней минуты, если только лекарства не одурманят ее, она будет оглядываться по сторонам в поисках сквайра и своих детей. И бедного Осборна – более всего, потому что он угодил в неприятности.
Мистер Гибсон покачал головой, но ничего не ответил. И лишь через несколько минут он спросил:
– Мне не хочется увозить тебя, пока ты хотя бы надеешься, что сможешь оказаться полезной или утешить ту, которая была так добра к тебе. Но если она не захочет увидеть тебя до пятницы и ты убедишься в том, что все напрасно, ты с охотой вернешься домой?
– Если мне предстоит уехать, то могу я хотя бы увидеться с нею еще раз, даже если она не призовет меня к себе? – взмолилась Молли.
– Да, конечно. Ты можешь войти и взглянуть на нее. Только постарайся не шуметь и ступай осторожно. Должен признаться, что я почти уверен, что она не спросит о тебе.
– Но ведь она может это сделать, папа. Я вернусь домой в пятницу, если этого не случится. Но я думаю, что она еще позовет меня.
