Хелен Филдинг - Бриджит Джонс - Грани разумного
- Что ж, предложение пожить у меня всё ещё в силе, - тотчас отозвался Марк. - В доме сколько угодно спален.
Не подчеркивал бы так настойчиво, что не хочет спать со мной. Кажется, разворачивается пашмина-сценарий, а от Шеззер и Саймона знаю: раз уж завязался - не выберешься, так как при малейшем намёке на секс начинается паника по поводу "испорченной дружбы".
Тут Джуд зевнула и повернулась на другой бок, задев ногой кучу обувных коробок; они рухнули вниз, и по полу раскатились бусы, сережки, косметика, а в мою сумку свалилась чашка кофе.
- Спасибо, - шепнула я в трубку. - С удовольствием поживу у тебя.
23.45. Дом Марка Дарси. О боже, всё оборачивается не очень хорошо. Лежу одна, в странной белой комнате - здесь ничего нет, кроме белой кровати, белых штор и пугающего белого кресла - в два раза выше обычного. Здесь страшновато: огромный пустой дворец, в доме даже нет еды. Похоже, ничего не могу найти или сделать без колоссального умственного напряжения: все выключатели, ручки унитазов и т.д. замаскированы под что-то другое. А ещё здесь пронизывающий холод - как в холодильнике.
Странный, сумрачный день. То засыпаю, то просыпаюсь. Вроде ощущаю себя нормально, а потом проваливаюсь в сон - прямо как самолёт, когда выныривает на высоте пятидесяти футов будто ниоткуда. То ли всё ещё реакция организма на перелёт через много часовых поясов, то ли просто попытка убежать от действительности. Марк пошёл на работу, хотя сегодня воскресенье, - пропустил всю пятницу. Около четырёх приехали Шез и Джуд, привезли кассету с "Гордостью и предубеждением", но после позорной истории с Колином Фёртом я не в состоянии смотреть сцену на озере; просто поболтали и почитали журналы. Потом Джуд и Шез принялись с хихиканьем осматривать дом. Я заснула, а когда проснулась, они уже ушли.
Марк вернулся домой около девяти, но никакой близости не возникло. Я сильно надеялась на романтическое воссоединение, но при этом старалась не произвести впечатления, что хочу спать с ним или, не дай бог, воображаю, будто моё пребывание в его доме не просто полицейско-юридическая необходимость; в результате мы оба вели себя холодно и формально - доктор и пациент, обитатели дома в "Синем Питере" или нечто в этом роде.
Вот бы он сейчас вошёл! Невыносимо так - быть рядом, желать к нему прикоснуться... Может, мне надо что-то сказать?.. Но слишком страшно открывать душу: расскажу ему о своих чувствах, а он не хочет восстанавливать наши отношения; ужасно оскорбительно, учитывая, что мы живём под одной крышей. Да ещё глубокой ночью.
Боже, а вдруг это всё-таки сделал Марк?! Войдёт сейчас в комнату и, например, пристрелит меня, - вся девственно-белая комната в девичьей крови; впрочем, я и не девушка, а просто проклятая целибатка.
Не должна я так думать. Конечно, это не он. На худой конец у меня есть кнопка тревоги. Как ужасно - не могу заснуть, а Марк там, внизу, - возможно, уже раздетый... ммм... Пойти вниз и... ну, изнасиловать его. У меня не было секса уже... оч. сложное число.А что если он поднимется?.. Слышу на лестнице шаги, дверь тихо открывается, он входит, садится на кровать - обнажённый! и... О боже, мне трудно, я расстроена...
Быть бы как мама - уверенной в себе, не беспокоиться, кто и что про тебя подумает. А тут ещё знаешь - кто-то размышляет над тем, как тебя убить.
* * *
8 сентября, понедельник
123 фунта; кол-во убийц, пойманных полицией, - 0 (не оч. хор.); кол-во секунд без секса - 15 033 600 (страшный кризис).
13.30. Кухня Марка Дарси. Только что без всякой причины съела огромный кусок сыра. Проверю калории. Вот чёрт - 100 калорий на унцию. В упаковке восемь унций, а я и раньше съела кусок (около двух унций) и ещё кусочек остался, так что 500 калорий за 30 секунд. Невероятно! Пойти сунуть два пальца в рот (в знак уважения к принцессе Диане)? Га-а-а, и зачем только в голове появляются такие неаппетитные мысли? Ну ладно, придётся уничтожить что осталось - подвести черту под этим постыдным эпизодом.
Видимо, правду говорят доктора: диета не работает, потому что организм страдает от голода и, едва попадается на глаза еда, поглощаешь её как бегемот. Каждое утро теперь просыпаюсь и обнаруживаю жир в самых неожиданных местах вот уж где не надо. Вовсе не удивлюсь, если кусок жира в форме пиццы вырастет между плечом и ухом или будет выпирать сбоку от коленки, тихо покачиваясь на ветру, как ухо у слона.
С Марком всё ещё чувствую себя неловко и нерешительно. Сегодня утром, когда спустилась вниз, он уже ушёл на работу (неудивительно - ведь уже время обеда); оставил записку - просит "чувствовать себя как дома" и приглашать всех, кого хочется. А кого? Все на работе. Здесь так тихо... Мне страшно.
13.45. Так, всё прекрасно, просто прекрасно. В сущности: нет работы, нет денег, нет бойфренда; есть квартира с дырой, куда пойти не могу; живу с любимым мужчиной в странных, платонических отношениях, вроде как экономка; здесь гигантский холодильник, и кто-то хочет меня убить. Но уверена - это всё временно.
14.00. Очень хочу к мамочке.
14.15. Позвонила в полицию и попросила отвезти меня в "Дебенхемс".
Позже. Мама была - фантастика, ну вроде того. Наконец-то. Приехала с опозданием на десять минут, с головы до ног в светло-вишнёвом, завивка, укладка и не меньше пятнадцати пакетов от "Джона Льюиса".
- Никогда не угадаешь, что случилось, дорогая! - говорила она, усаживаясь и распугивая посетителей обилием пакетов.
- Что? - дрожащим голосом спросила я, обхватив чашку с кофе обеими руками.
- Джеффри сказал Юне, что он один из этих гомо; но на самом-то деле нет, дорогая, он би, иначе у них никогда не появились бы Гай и Элисон. В общем, Юна ни капельки не беспокоится, он теперь с этим покончил. Джиллиан Робертсон из Саффрон Уолдхерст годами была замужем за таким, и у них был очень хороший брак. Заметь, им всё-таки пришлось развестись, потому что он таскался вокруг этих грузовиков с гамбургерами на придорожных стоянках. А жена Нормана Миддлтона умерла, - ты его знаешь, председатель правления в школе для мальчиков. Так вот, в конце концов Джиллиан... Э-э, Бриджит, Бриджит, в чём дело?!
Мама поняла-таки, что я здорово расстроена, и неожиданно подобрела: вытащила меня из кафетерия, оставив пакеты официанту; извлекла из сумочки упаковку платочков, провела меня на заднюю лестницу, усадила и заставила всё рассказать.
Первый раз в своей жизни мама по-настоящему слушала. Когда я умолкла, по-матерински обняла меня и прижала к себе, обдав облаком странно успокаивающего запаха "Живанши III".
- Какая ты смелая, дорогая! - прошептала она. - Я тобой горжусь.
Мне было так хорошо, приятно... Через какое-то время мама встала и встряхнула руками.
- А теперь пойдём. Надо подумать, что делать дальше. Побеседую-ка я с этим парнем, детективом, задам ему взбучку. Это ни на что не похоже - с пятницы и до сих пор тот безобразник на свободе! Имели ведь массу времени, чтобы его поймать! Чем они занимались - плевали в потолок? О, не волнуйся, я знаю, как надо обращаться с полицией. Хочешь - поживи у нас. Но я считаю, тебе надо остаться у Марка.
- Мам, я безнадёжна в смысле мужчин.
- Чепуха, дорогая! Честное слово, неудивительно, что у вас, девушек, нет бойфрендов! Строите из себя этаких звёздочек высшего класса, которым никто не нужен, если он не Джеймс Бонд. А потом сидите дома и бубните, что у вас не выходит с мужчинами. О, посмотри, сколько времени! Пошли, мы опаздываем на подбор цветов!
Через десять минут я сидела в белой комнате (прямо как у Марка Дарси), в белом халате и с белым полотенцем на голове, вокруг свёртки разноцветных тканей, мама и ещё кто-то, по имени Мэри.
- Ну, не знаю! - восклицала мама. - Бродишь одна, беспокоишься из-за всех этих теорий... попробуй ярко-вишнёвый, Мэри.
- Не во мне дело, тут социальная тенденция, - с важным видом возразила я. - Женщины остаются одинокими, потому что могут себя обеспечить и хотят делать карьеру. А потом, когда становятся старше, мужчины ведь как: мы невосполнимо отстали от жизни, перезрели, подавай им помоложе.
- Честное слово, дорогая, - "перезрели"! Что же, они считают вас чем-то вроде упаковок с протухшим творогом?! Глупости, дорогая, киношный идиотизм!
- Ну, не скажи...
- Фрр, "перезрели"!.. Пусть воображают, что им нужна какая-нибудь молоденькая пышка, - да ничего подобного! Хороший друг им нужен. Как насчёт Роджера или как там его... ну, который ушёл от Одри к секретарше? Конечно же, та оказалась глупышкой. Через полгода он умолял Одри вернуться, но она отказалась!
- Но, мам...
- Саманта её звали. Глупа как пробка. А Джин Доусон, которая была замужем за Биллом, - знаешь Доусонов, он мясник: когда Билл умер, она вышла замуж за мальчика в два раза моложе её, и как он ей предан. А ведь Билл не оставил особого наследства, на мясе много денег не сделаешь.
- Но если ты феминистка, тебе не нужен...
- Вот что самое глупое в феминизме, дорогая. У кого есть хоть чуточку мозгов, понимает, что мы высшая раса, и только негры в джунглях...
