Аугуст Гайлит - Тоомас Нипернаади
- Попроси, залучи его! - кричит Малль вслед отцу.
И от он уже издали снимает шапку, улыбается, снова здоровается с плотогоном, отыскивает в траве свою трубку и дружески объясняет, что совсем ни к чему плотогону так уж гневаться, никаких к тому не причин.
- Это у нас так принято — как незнакомого завидишь, сразу обругай его почем зря и смотри, что дальше будет. Стоит ли из-за этого плохо думать или зло держать.
Потом они разговаривают о том о сем, и когда наконец, Хабаханнес настоятельно просит навестить его, Нипернаади уже не перечит. Чуть не в обнимку они идут к хутору Хабаханнеса, где Малль уже поджидает их возле раскрытых сундуков и шкафов.
А когда вечером Нипернаади возвращается домой, в руках он держит увесистый узел и тащит на веревке телку. Животное он заводит в хлев, а узел развязывает на траве.
- Локи, Локи, - весело зовет он, - беги скорей сюда! Посмотри-ка, что принес нам клещ Хабаханнеса — тебе три новых юбки, а отцу телушку. Ай да клещ, сам сатана взял бы его! Я смотрю, удивляюсь, - кто это несется так, что земля дрожит, пыль столбом, а глазищи у него краснющие, огромные как колеса. И что ты думаешь? Клещ!
Локи заметалась то к юбкам, то к телке, глаза сияют, щеки пылают от неожиданной радости.
- Что, и вправду клещ? - недоверчиво спрашивает она. - Вправду клещ и никакого здесь нет обмана?
От радости они скачут как дети.
Только старик Кудисийм качает головой, подозрительно оглядывает телку и бормочет себе под нос:
- Не к добру это, ох, не к добру!
*
Утром Нипернаади сталкивает плот на воду, привязывает его к дереву и объявляет Локи, что сегодня вечером ему, наконец, пора ехать.
- Наотдыхался вдосталь, - с улыбкой говорит он. - Один бог знает, что подумает мой хозяин, еврей, обо всем этом. Остальные уже давно привели свои плоты, а я все тяну и не думаю являться. В конце концов пришлют полицию, этим веры нет.
Локи приуныла, и он гладит девушку по голове и успокаивает ее:
- Не грусти, Локи, скоро я снова буду здесь. Теперь тебе и волноваться-то не о чем, ты же теперь богата. Домик поправили, в хлеву телка стоит, даже новые наряды в шкафу есть — радуйся и терпеливо жди своего Нипернаади. Эх, будь твой отец не так стар, махнули бы сегодня же вместе!
Перед отплытием ему пришлось еще много побегать, многое сделать.
Надо сходить в лес, побродить в извивах речки, перед отъездом он еще хочет все повидать. Даже к Хабаханнесу он отправляется, чтобы распростится с хозяевами. Малль идет его провожать, заходит к Локи в избушку.
- Глупая ты, Локи, жаль мне тебя. Влюбилась в парня и невдомек тебе, что он тобой только играет. Нет, нет, не возражай. Мне ли не знать разговоры да уговоры плотовщиков. Я ведь догадываюсь, что ты намерена сделать. Ты вот как думаешь — вечером, только Кудисийм заснем, а Нипернаади тронется в путь, ты вскочишь на плот, бросишься ему на шею и уедешь вместе с ним. Вот что ты намерена сделать!
- Нет, нет! - возражает Локи сквозь слезы.
- Не ври, - злится Малль, - а то зачем плотогону отправляться в дорогу на ночь глядя? Или ты думаешь, я этих вещей не знаю? И я пару раз поддавалась их уговорам, да только все кончалось тем, что после нескольких дней путешествия по Мустъйыги тебя свезут на берег и пообещают вернуться за тобой. Ты ждешь-пождешь день, другой, но никто не появляется, никто и не думает появляться. И ты чувствуешь себя втоптанным в грязь листом, даже ветер не выдернет теперь тебя в полет. Да и куда плотогону деть жену: ни дома у него нет, ни ушла, где приютить возлюбленную.
Локи плачет, а Малль все продолжает:
- И Нипернаади не лучше, - убежденно говорит она, - он всего лишь плотовщик, заедет денька на два, на три, чтобы потом исчезнуть навсегда. Конечно, он пообещает вернуться, отчего же не пообещать — так ему проще без шума и слез уехать отсюда. Поэтому, Локи, будь благоразумна — не надейся, не строй планов, себя только осрамишь и все! И об отце подумай, он твоего позора не переживет!
И Малль уходит, хлопнув дверью.
В дверях появляется Нипернаади и смятенно замирает: Локи плачет.
- Локи, - восклицает он, - что они с тобой сделали? Поди назвали меня обманщиком, отняли у Локи последнюю искорку надежды? И ты уже мен не поверишь, что бы я ни сказал, чего бы ни пообещал?
Он вытирает девушке глаза, подсаживается к ней и с жаром продолжает:
- Нет, теперь никаких сомнений: ты поедешь со мной! Иначе быть не может, ни дня, ни часа не хочу жить без тебя. И даже не будь у нас ни кола ни двора, посмотри, Локи, на эти руки, с ними-то мы не пропадем. Ах, как я хочу работать, заботиться о том, чтобы моей малышке Локи было хорошо и чтобы на ее губах ни на миг не гасла улыбка. Как я мог даже подумать, что малышка Локи останется здесь среди лесов — будет ждать, ждать, а из глаз ее будут капать слезы, кап-кап, словно из раны на березке. Это было бы безумием, преступлением и бог знает чем еще!
Он стал ласковым и шептал, будто в жару. Подхватил девушку на руки, гладил и обнимал ее.
- Быстро собирай свои узлы, - говорил он, - не теряй времени, и как настанет ночь, приходи на плот. А отцу через день-другой можно будет послать письмо, чтобы он не очень злился, мы же счастливы и скоро вернемся. Нам только нужен был пастор и маленькое путешествие. А он, как получит от нас такое письмо, он тоже засмеется и запрыгает как безумный. Вот это молодежь, скажет, ай да молодежь, вот им как загорелось-то! Так ты едешь со мной?
Локи поднимает заплаканные глаза и силится улыбнуться.
- Нет, ты еще не отвечаешь, ты еще отворачиваешься, ты все еще не хочешь поверить плотогону! - вдохновенно воскликнул Нипернаади. - Глаза твои уже хотят улыбнуться, а губы капризно кривятся, и ты ничего не говоришь. Неужели ты правда думаешь, что Нипернаади может тебя обмануть?
Он вскочил, закружил по комнате, потом снова подбежал к девушке.
- Почему ты мне не веришь? - сокрушенно вопросил он. - Что мне сделать, чтобы ты перестала сомневаться? Малль из зависти возвела на меня напраслину, и малышка Локи уже не в силах утешиться!
- Погоди, - ударил он себя по лбу и зашарил в карманах, - вот, возьми этот нож, он будет доказательством, что Нипернаади никогда не лжет. А вот зеркальце, смотри, какая красивая кожаная оправа. Возьми еще и этот штопор, и мою записную книжку, в ней столько прекрасных стихов, которые я в молодости набрал в разных книжках и которые были мне так невыразимо дороги. Господи, Локи, мне больше нечего дать тебе в залог моей любви и нежности.
Он шарил в карманах, возбужденный, несчастный.
Но тут он что-то вспомнил, и на лице его появилась счастливая улыбка.
- Вот оно, - радостно засиял он, - не такой уж я бедняк! Я нашел наконец вещь, которую вручу тебе, Локи, в доказательство своей верности! Бери мой каннель. Локи, бери мой прекрасный каннель! И пусть даже все силы ада встанут на моем пути, все равно я вернусь за своим каннелем. Нипернаади без каннеля — это дерево без души! Пошли, Локи, каннель у меня уже на плоту, принесем его сюда и отдадим Локи, чтобы она больше меня не подозревала!
- Не нужно, я и без каннеля верю тебе!
- И без каннеля веришь мне? - удивленно переспросил Нипернаади.
- Возможно ли это? - спросил он. - Ты веришь мне и без каннеля? И поплывешь со мной?
- Да! - ответила Локи.
Только этого и ждал Нипернаади. Снова он весел беспокойно бегает туда и обратно, прощаясь с каждым деревом, с каждым птичьим гнездом. Повечерело, тучи-рыбы поплыли по небу, подгоняемые ветром. И тут вдруг он вспоминает, что у телки в хлеву нет подстилки, не на шутку пугается, быстро лезет на чердак и принимается сбрасывать оттуда солому.
- Тебе пора идти на плот! - кричит он Локи, не прерывая работы.
- Да, да! - отвечает Локи, но она не радуется, не вскрикивает — ходит как во сне, не отрывая глаз от земли. А когда изредка поднимает глаза, из них жемчужинами катятся слезы.
Закончив свое последнее дело, Нипернаади тихонько открывает дверь и через порог заглядывает в дом. Сильвер Кудисийм уже спит, седая борода торчит кустом. А кровать Локи пуста.
Верно, уже пошла на плот, думает Нипернаади и чуть не бегом направляется к реке.
- Локи, ты все же пришла! - радуется он, завидев сидящую на плоту девушку. Она укуталась в платок и сложила перед собой узелки. В темноте Нипернаади на ощупь высвобождает плот и выталкивает его на середину течения.
В черном небе светятся редкие звезды. Стремительно проносятся мимо деревья и кусты. Какая-то напуганная птица взлетает с луга и, жутко ухая, скрывается в лесной чаще. Нипернаади стоит на плоту, ведя его, как корабль. На поворотах он бежит то вперед, то назад и багром направляет плот.
Потом садится рядом с девушкой и берет ее руки в свои.
- Почему ты такая грустная, ни словечка не скажешь? - озабочено спрашивает он. - И руки у тебя сегодня такие холодные, окоченевшие — как будто незнакомые. Смотри, смотри, звезда упала, длинный огненный хвост протянулся по черному небу, словно дракон. Это к добру, малышка Локи, звезды всегда падают к добру. Слышишь, как шумит в ночной тиши вода, ты ведь не боишься? Как мне развеселить тебя, что тебе рассказать, чтобы твои черные думы развеялись, как тучи? Ах, Локи, радуйся, кричи, жизнь встает перед нами, как волшебная сказка! А хочешь, я сыграю тебе на каннеле и спою о рыцаре, которого звали Синяя Борода, и его семи женах? Ты молчишь, мне стало страшно с тобой.
