Джон Квирк - Победители без лавров
Бэд Фолк сказал:
— Господин председатель. На вопрос мистера Холмквиста касательно моих действий я хотел бы ответить сам. Я внес свое предложение без каких-либо предварительных консультаций с мистером Данкуортом. Кстати, я был уверен, что выбор комиссии его вполне удовлетворил и он его поддерживает.
— В таком случае, — сказал Холмквист, — могу ли я спросить, мистер Фолк, чем вызвано ваше решение выступить самостоятельно? Мне кажется странным, когда два человека, не сговариваясь, вносят одно и то же предложение. Может быть, вы объясните?
— Нас сейчас должно интересовать не это, мистер Холмквист, а деловые качества будущего президента. Я никогда не считал, что акции мистера Кэмпбелла имеют отношение к его деловым качествам. Как практик, я скажу вам прямо: мне было бы трудно работать в подчинении у мистера Олбрайта или мистера Кэмпбелла. Я не считаю, что они могут обеспечить руководство компанией на том уровне, на каком его обеспечивал мистер Пирсон или на каком мог бы обеспечить покойный Джим Паркер. Но Дэвид Бэттл — другое дело. Я знаю это по личному опыту. Должен сказать вам, что его высокая квалификация уже давно мне известна. В то время, когда я сам считался кандидатом в президенты, я не говорил об этом, но Бэттл — единственно приемлемая кандидатура. Перед заседанием совета я высказал это мнение только мистеру Ханкинсу, который посоветовал внести его на обсуждение. Я очень рад, что господин Данкуорт тоже меня поддерживает.
— Мистер Клири! — объявил Уинстон.
— Я буду голосовать за Дэвида Бэттла. Тут не может быть никаких сомнений.
— Господа! — обратился Уинстон к совету. — Мнение представителей корпорации мы выслушали. Кто желает выступить?
— Я предлагаю, мистер Уинстон, — сказал Данкуорт, — опросить каждого члена совета. Тогда станет ясно, надо ли продолжать прения.
— Вы согласны, мистер Пирсон?
— Да.
— Мистер Рэгглес?
— Я вижу, здесь настоящая драка, — сказал президент пароходной компании. — И я очень этому рад. Последние двадцать лет мне казалось, что наш совет — всего лишь печать, скрепляющая предписания мистера Уинстона и того, кто в данный момент был президентом. Что касается названных кандидатов, то я склонен считаться с мнением тех, кто ближе всего стоит к практической работе. Я буду голосовать за Дэвида Бэттла.
— Мистер Уильямс?
— Энтони Кэмпбелл.
— Мистер Фолк?
— Дэвид Бэттл.
— Мистер Ханкинс?
— Дэвид Бэттл.
— Мистер Каридео?
Президент Банка США сказал:
— Дэвид Бэттл.
— Мистер Волгаст?
— Дэвид Бэттл.
— Мистер Олбрайт?
Новый председатель совета «Нейншл моторс» сказал:
— Если бы президентом избрали Энтони Кэмпбелла, я рекомендовал бы назначить Дэвида Бэттла первым вице-президентом с расширенными полномочиями. И теперь я очень рад, что могу отдать свой голос тому, чья кандидатура представляется мне наиболее подходящей, — Дэвиду Бэттлу.
— Господа! — сказал Уинстон. — По-видимому, комиссия по кандидатурам не угадала настроений совета директоров и допустила ошибку. По-видимому, наш мистер Бэттл действительно замечательный человек, если снискал себе такую поддержку своих коллег. Вспоминая его биографию, я обратил внимание на то, что он был капитаном во всех футбольных командах, где ему приходилось играть: в суит-уотерской, в «Нотр-Дам» и в «Детройтских львах». И вот теперь он снова капитан. Мистер Рэгглес, на скачках побеждают самые быстрые и сильные. Тот факт, что на протяжении многих лет я пользовался неизменной поддержкой совета, объясняется только верой в мои способности. Если новый человек окажется сильнее других, это не преминет сказаться на отношении к нему совета. А теперь я попрошу нашего секретаря пригласить сюда мистера Бэттла и мистера Кэмпбелла.
— Предоставьте эту честь мне, — сказал Пирсон.
█
Уилли Фанмейкер стоял у входа в главный охотничий домик «Ранчо Голубой реки» и приветствовал гостей, прибывших на втором самолете. Он хлопнул Дэвида Бэттла по спине огромной ручищей.
— Ты и есть Дэви Бэттл? — Он удивленно потряс головой. — А ведь ты и вправду малыш! Да неужто ты играл со взрослыми мужчинами?
Он втащил Дэвида в просторный, сто футов длиной зал, со стропилами и балками, выступающими на потолке. Ранее прибывшие гости повернули головы. Фанмейкер объявил:
— Думаю, ты их всех знаешь, Дэви? Но я-то их знаю лучше. Вот, к примеру, Олбрайт. Посмотришь на него — нет в городе человека хитрее. А в покер его обвести вокруг пальца ничего не стоит. Веришь, Дэви? Не надо, не верь ни одному моему слову. А этот дряхлый сукин сын в мятых брюках прежде работал на твоем месте. Не будем звать его обратно, какая от него польза? Только ты не пей, как он, Дэви. На службе он, наверно, чин чином, а тут, дай ему волю, мы бы все спились с круга.
Карл Пирсон поднял стакан с безалкогольным пивом, слоено собирался чокнуться со своим преемником.
— А вот тот рядом с ним, — продолжал Фанмейкер, — генерал Хардести. Он, по-моему, всего лишь генерал-лейтенант, но мы ему это прощаем.
Дэвид шагнул вперед и протянул руку.
— Очень рад, генерал Хардести.
— Поздравляю с избранием, мистер Бэттл, — сказал генерал. — Рад с вами познакомиться. Я видел, как ваша ирландская команда громила нашу армейскую. У меня осталось такое впечатление, что вы набирали очки без передышки.
— Да, жаль, что эти славные дни прошли. Вот что значит ослабить интерес к футболу. Так и во всем.
Генерал глубокомысленно кивнул.
Тони Кэмпбелл с усмешкой подумал: «Когда человек становится президентом, любая банальность начинает звучать как откровение. Человек как бы становится ма-гом-волшебником и тотчас обретает чувство непоколебимой уверенности, заставляющее всех остальных относиться к нему с уважением».
— Это Тони Кэмпбелл, — сказал Фанмейкер, — у него больше красивых охотничьих костюмов, чем у Амберкромби и Финча. Птички так и хлопаются к его ногам без чувств, до того он красиво одет. И учти, Дэви, это ему по карману. Богат он до чертиков, Дэви! Но ты погляди на его соседа, мистера Данкуорта. Рядом с ним Тони нищ, как церковная крыса.
— Рад вас видеть, молодой человек, — сказал Данкуорт Дэвиду.
Фанмейкер улыбнулся до ушей, блеснули золотые коронки.
— Я называю его «мистер», потому что богатеньких старичков надо уважать. Авось отвалит бедному метису от своих щедрот.
— Возможно, Уилли! Возможно, я тебе и оставлю миллион.
— А я первым делом повернусь и покажу мистеру Джимми Сайделу мою задницу— пусть любуется. — Фанмейкер дружески улыбнулся своему хозяину.
Сайдел, президент компании «Букай» по производству штампованных частей, обнял за плечи своего старшего агента и сказал:
— Дэвид, мы с Фанмейкером уже пятнадцать лет вместе. С тех пор как я наткнулся на него в болотах Джорджии, где он острил не хуже завзятого конферансье. Как он попал в те края, до сих пор понять не могу.
— А кто может понять, как остряк Сайдел попал в штат Огайо и приобрел там завод «Букай»? — ответил Фанмейкер. — Джимми у нас самый главный, Дэви. Он, знай, штампует, а вы, ребята, покупаете. Скажите только слово, он увеличит производство. Но зарабатывают на этом вот эти двое. Большую Медведицу ты знаешь — второго лучшего игрока за всю историю «Детройтских львов» и первого в мире бабника. А это Кинг, седовласый сукин сын — серебром на голове он обзавелся смолоду и за каждый волосок нажил по доллару. Всю продукцию компании «Букай» продаю я, а денежки делят между собой Большая Медведица и Кинг.
Куган и Кин-г холодно и молча кивнули своему давнему врагу. Дэвид растерялся. Даже и теперь? Даже и теперь они не простят, когда он на вершине успеха? Сколько прошло времени, а они не забыли?
— Я очень рад, что приехал, — сказал Дэвид Фанмейкеру.
— Может, это и не так заметно, что мы тебя пригласили, только когда ты вылез в большие шишки. Мы ведь собрали их всех, чтобы отпраздновать ваше с Дана избрание. Так что чувствуй себя, как дома. Если что нужно, скажи мне. Юбку там или что другое. Будешь со мной хорош, и я тебе подберу что-нибудь хорошенькое. Что будешь пить, Дэви?
— Пас, — ответил Дэвид.
— Пас! — заревел Фанмейкер. — Ты что же, трезвенник, Дэви?
— Нет, почему же. И сам пью, и другим не мешаю, — ответил Дэвид и отошел к Бэду Фолку.
— Фанмейкер мой кумир, Дэвид, — сказал Бэд. — Замечательный охотник. Видите эти оленьи рога? В большинстве — его трофеи. И его бесцеремонность очень забавна. А вы не одобряете его. Почему?
— Это было так заметно?
— Я заметил.
— Не то что не одобряю. Просто я растерялся. Вы же все к нему давно привыкли. — Дэвид обвел взглядом зал, где собралась вся элита «Нейшнл моторс», прислушался к гулу голосов, посмотрел, как поднимается к стропилам и балкам табачный дым, и добавил: — Вы же знаете, мне не часто приходилось бывать на таких сборищах.
