Тамар Майерс - Переполох с чертополохом
- Типа "Войны и мира"?
- Ну да. - Я говорила на полном серьезе. - А как насчет юмора? На мой взгляд, когда его слишком много, это мешает воспринимать сюжет.
- Только в том случае, если юмор низкого сорта.
- А у вас какой?
- О, у меня шутки отменные, - без тени юмора ответил писатель. - Но, к сожалению, мои книги никогда мало-мальски престижных премий не удостоятся. Чем книга смешнее, тем меньше у нее шансов что-нибудь завоевать. Наши критики ценят только серьезное и занудное чтиво.
- Извините, мистер Нос, но давайте вернемся к вашему брату. Его, случайно, не Уткой зовут?
- Утко, - скривился Джонни. - Родители наши изгалялись, как только могли.
Я сочувственно закивали. - У меня есть брат, которого мои родители назвали Той. Как тойтерьера. Естественно, в школе его то Фоксом, то Скотчем дразнили.
- Так, значит, Утко опять набедокурил?
- Я же сказала - пока точно не знаю. Разве что дочь мою он на свидание приглашал.
- Она тоже смазливенькая? Как вы?
- Лесть вам не поможет, - кокетливо сказала я. - У меня уже есть приятель.
- Вот жалость, - вздохнул Джонни. - Подфартило мужику.
Я почувствовала, что краснею.
- Либо, - продолжил Джонни, - вы все это выдумали, потому что не выносите жирных мужчин.
- Что за глупости? - возмутилась я. - Среди моих лучших друзей есть настоящие толстяки!
- И ваш приятель - тоже?
- Нет. Но вас, между прочим, это не касается.
Джонни довольно улыбнулся, добившись своего. - Итак, Утко пригласил вашу дочь на свидание. Она несовершеннолетка?
- Ей уже двадцать один.
- Надо же. Редко увидишь, что мать такой взрослой женщины следит за ее дружками.
- Ваш брат дружком ей не приводится. Но он явно что-то замышляет. Сегодня утром я случайно встретилась с ним в доме для престарелых, после чего и глазом моргнуть не успела, как он уже пристал к Сьюзен. - Я шлепнула себя ладонью по губам. Дура безмозглая! Выдала имя собственной дочери брату возможного уголовника.
- Ничего страшного, - успокоил меня Джонни. - Я ничего ему не скажу. Мы с Утко давно не разговариваем.
- Да?
- И вовсе не потому, что я такой толстый. Или - бедный. И даже не из-за того, что я пишу книги. Утко это все по барабану. Но ему не безразлично, что я его осуждаю.
- Вот как? И за что же?
- Как и вы, мисс Тимберлейк, я умею держать язык на привязи. Вдаваться в подробности я не стану. Но, на мой взгляд, мой брат много теряет из-за того, что не знаком со словами "сочувствие" и "сострадание".
- Значит, не в его стиле навещать немощных обитателей домов престарелых?
Джонни вдруг поперхнулся. - Абсолютно.
- Скажите, а чем он на жизнь зарабатывает? Товары, может, развозит?
Джонни пожал плечами, отчего сперва всколыхнулись его мясистые щеки, затем заколыхался шестерной или семерной подбородок, в свою очередь вызвав цепную реакцию колебаний внушительных телес. На мгновение создалось впечатление, будто тело писателя состоит из желе. - Когда мы общались с Утко в последний раз, он поведал мне, что устроился на новую работу. Нечто связанное с импортом-экспортом. Меня это вполне устраивает: коль скоро он не просит одолжить ему денег, я в его дела не лезу. Только время от времени, как и все остальные, узнаю про его похождения из газет.
Я недоуменно заморгала. - Что вы хотите этим сказать?
- Какие-то мелкие нелады с законом. Очередные браки, разводы и тому подобная дребедень. Утко - личность популярная. По-моему, журналисты "Обсервера" балдеют от его имени. Утко Нос, представляете? И я их понимаю. Впрочем, как я уже говорил, сплетни - не мое ремесло. Если хотите выведать подноготную Утко, отправляйтесь в редакцию.
- Так я и сделаю. А как смотрите на то, если я обращусь к самому Утко?
Джонни вытаращился на меня. Во всяком случае, так мне показалось. Глаза на его заплывшей жиром физиономии были едва различимыми щелочками, но сейчас они, похоже, заполыхали огнем.
- На вашем месте, я рисковать не стал бы, - пропыхтел он наконец. Дело в том, что Утко... Одним словом, мой брат провел три года в колонии для малолетних преступников за убийство.
- Вот, значит, во что сегодня оценивается человеческая жизнь, - горько промолвила я. - В три года.
- Он убил негра, - процедил Джонни. - И не выводите меня из себя.
- Послушайте...
Но Джонни уже завелся. - Потому что, убей Утко белого, - прогремел он, - не важно доктора или адвоката, он бы до сих пор сидел за решеткой. Без всяких скидок на несовершеннолетие. Но родители наши так и не смогли пережить этого позора. Они перебрались во Флориду, а нас оставили здесь.
- Извините, - пропищала я.
- За что? За то, что я пузан, в кармане ветер свищет, а мой брат убийца?
- Нет, - замялась я, но в следующий миг нашлась. - За то, что вы страдаете.
- Да, - хмыкнул он. - Что вы понимаете в страданиях, мисс Тимберлейк?
Я попыталась было подняться, но кожаная яма, в которую я провалилась, не позволила мне даже привстать. Однако с третьей попытки, раскачавшись, я все-таки вывалилась на пол. И тут же резво вскочила.
- А легко, по-вашему, когда тебя всю жизнь обзывают пигалицей или фитюлькой? - завопила я. - А то и вообще финтифлюшкой! - Не выводите меня из себя! Потому что отец мой умер, а мать - цирк ходячий! Не говоря уж о том, что мой бывший муж страдал манией величия, и после развода отобрал у меня дом и детей.
- Извините меня, - негромко ответил Джонни.
Мы оба рассмеялись.
- Ну ладно, - сказала я. - Мне пора идти, а вам нужно работать. Так, говорите, ваши книги в любой лавке купить можно?
- Да, почти в любой. Я бы подарил вам парочку, но мой издатель крайне скуп на авторские экземпляры.
- Ерунда. Если я куплю вашу книгу, вы мне ее надпишете?
- С удовольствием. Возьмите для начала "Роковое жало". Про одного маньяка, который подстроил убийство, выведя смертоносных пчел. Пока это мое любимое произведение.
- Можно задать вам очень личный вопрос?
- Валяйте.
- Если вы настолько страдаете, как вам удается сочинять смешные книжки?
- Юмор зачастую бывает порожден страданием.
- Тогда я, наверно, могла бы выступать клоуном в цирке, - заметила я.
- Да, но только на ходулях, - улыбнулся Джонни.
- Очень остроумно. - Я притворно надулась. - Но за чай спасибо.
Джонни сопроводил меня к двери. - На вашем месте, мисс Тимберлейк, я бы держался от Утко подальше. Распространяться не стану, но, поверьте мне на слово: мой братец - прескверная личность.
- Я это запомню, - пообещала я.
Глава 19
Какой смысл обладать ценными связями, если ими не пользоваться? Возвратившись в свое божественно прохладное жилище, я тут же позвонила Грегу. Он куда-то "на секундочку отлучился", но находился в пределах здания полицейского управления. Я накормила Мотьку, выждала десять минут и перезвонила.
- Привет, Абби! - голос Грега звучал жизнерадостно, отлучка пошла ему на пользу.
- Чем ты занят сегодня вечером? - поинтересовалась я.
- Вечером? Мы снова патрулируем на пару с Бауотером. Я как раз домой собирался, соснуть часочек-другой. А что?
- Да так, ничего особенного. Просто я думала...
- Ничего больше не говори. Я думаю то же самое. А как насчет завтрашнего вечера?
Я призналась Грегу, что приглашена с мамой на ужин к Ее Величеству, Королеве Присцилле Хант. Зная, что Грег откажется, я даже взяла на себя смелость и пригласила его пойти с нами. По части светских манер Грег способен состязаться разве что с гиппопотамом, но это его нисколько не беспокоит. Он избалован откровенными взглядами и не в меру распущенными руками зрелых дамочек. А вот более юные создания женского пола - те, которые убиваются по Леонардо ди Каприо и Мэтту Дэмону - совершенно не замечают моего Кэри Гранта.
- Значит, в воскресенье? - уточнил он. Я представила, как обиженно надулись его сладострастные губы.
- Извини, воскресенье меня не устраивает. А вот в понедельник я точно могу.
- Чем же, хотел бы я знать, ты настолько занята в воскресенье?
- Я собираюсь мыть голову.
- Понимаю. А мы с Фонцем собираемся мой револьвер чистить. Скажи честно, Абби, у тебя ведь свидание, да?
- Чисто деловое.
- С кем? Надеюсь, не с Бастером?
- Грегори!
- Извини, Абби. Ну, а с кем, в таком случае?
- Это не твое дело, но раз ты уж так хочешь знать, то - с Роб-Бобами.
- А-аа. Какого же черта ты сразу не сказала?
- Потому что ты способен и к ним меня приревновать.
- Ничего подобного. Они очень славные педики.
- Грег, ты бы меня и к моему отцу ревновал, будь он еще жив. Помнишь, что случилось, когда я тебя с Тоем познакомила? Ты ему чуть руку не оторвал во время рукопожатия.
- Я просто не поверил, что он - твой брат. Волосы светлые и рост под шесть футов.
- Шесть футов и два дюйма, - сухо поправила я. - Сам виноват, должен мне верить.
- Ты, как всегда, права. Ну что, значит, тогда в понедельник?
- Заметано. - Я сглотнула и сменила пластинку. - Послушай, Грег, ты слыхал когда-нибудь о парне, которого зовут Утко Нос?
