Эдвард Бульвер-Литтон - Мы не так плохи, как кажемся или различные стороны человеческого характера
Уилмот. Отлично! Послушайте, я склонен включить Люси Торнсайд в список моих побед. Но ее отец дурно воспитан и уже дал мне понять, что ненавидит лорда...
Софтхед. Ненавидит лорда?! Неужели существуют такие люди?!
Уилмот. И презирает модников...
Софтхед. Я знал, что он чудак, но это уже совершенное безумие.
Уилмот. Коротко говоря, если мне не удастся убедить его, что в его доме меня интересует вовсе не его дочь, он очень скоро захлопнет свои двери перед самым моим носом. Слушайте, что мы должны сделать. Вы будете ухаживать за Люси, но, смотрите, по-настоящему, плутишка.
Софтхед. Но ведь сэр Джиофри знает, что я влюблен в другую?!
Уилмот. Это ничего не значит: отец той вам отказал... вы перенесли любовь на другую. Вполне понятно ваше негодование; да и, кроме того, следует взять в расчет человеческое непостоянство... А я, чтобы услужить вам, буду так же пылко ухаживать за Барбарой Изи!
Софтхед. Постойте, постойте, я не вижу в этом никакой необходимости.
Уилмот. Нет ничего яснее: мы таким образом обманем двух соглядатаев, сможем обмениваться дамами и объединим усилия, чтобы затем...
Входит Смарт.
Смарт. Ваш экипаж подан, милорд. Уилмот. Пойдемте... Фу, нет, вы совсем не умеете обращаться с тростью. Наш великий модный поэт мистер Поп дал нам очаровательное наставление в этом искусстве.
Янтарной табакеркою по праву он гордится
И тростью, что в руках его порхает точно птица.
Не трость ведет вас, а вы ведете трость. Вот так, надо идти, добродушно покачиваясь, держа руку на бедре, легко и непринужденно, с нахальной грациозностью джентльмена и сердцем чудовища. Allons! Vive la joie! {Идем! Да здравствует веселье!}
Софтхед. Vive la jaw {Здесь непередаваемая игра слов. Французское "joie" ("веселье") звучит как английское "jaw" ("челюсть"), Софтхед путает эти два слова.}. Я чувствую себя так, будто меня собираются повесить. Allons! Vive la jaw!
Уходят.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Библиотека в доме сэра Джиофри Торнсайд. В глубине большое окно, доходящее почти до самого пола. Сбоку дверь в смежную комнату. Обстановка в голландском стиле, распространенном во времена Вильгельма Третьего, поэтому по отношению ко времени действия она кажется старомодной. Богатая и тяжелая мебель, дубовые, частично позолоченные панели, стулья с высокими спинками и
т. д.
Входят сэр Джиофри и Ходж.
Сэр Джиофри. Я тебе говорю, прошлой ночью выла собака, и это очень подозрительно.
Xодж. Вы беспокоитесь, мой дорогой хозяин, не удалось ли лондонским ворам разнюхать, что неделю назад вашей чести принесли арендную плату? Тогда, может, мне лучше лечь спать здесь, в библиотеке?..
Сэр Джиофри (в сторону). Откуда он знает, что я храню свои деньги здесь?..
Xодж. У меня есть старый мушкетон. Клянусь вам, он кусается лучше любой собаки.
Сэр Джиофри (в сторону). Я начинаю подозревать его. Подумать только десять лет я согревал на своей груди гадюку... Сейчас он хочет улечься здесь, в библиотеке, с заряженным мушкетоном, чтобы убить меня, если я приду и выслежу его. У него лицо убийцы. Ах, как я был слеп до сих пор!.. Ходж, ты очень добр, очень. Подойди поближе. (В сторону.) У него походка преступника!.. Но я не держу здесь свои деньги: все уже положено в банк.
Ходж. Может, мне запереть столовое серебро? Или, может, вы и его пошлете в банк?
Сэр Джиофри (в сторону). Удивительно! Уж нет ли у него в банке сообщника! Очень похоже на то!.. Нет, я не стану отсылать серебро в банк. Я... подумаю. Ты еще не выследил того негодяя, который вот уже четыре дня подряд бросает цветы в окно моей библиотеки! Тебе не удалось узнать, кто это следит за твоим хозяином, когда он гуляет в саду, из окна вон того безобразного старого дома в Мертвом переулке?
Ходж. Из дома с гербом "Корона и крепость"? Может, там в самом деле кто и поселился. Да только неделю назад дом пустовал.
Сэр Джиофри (в сторону). Как он уклоняется от ответа - точно подсудимый в уголовном суде. Ну, иди покорми дворовую собаку - она-то ведь честная!
Ходж. Хорошо, ваша честь. (Уходит.)
Сэр Джиофри. Какой же я несчастный человек. Никогда и никому не делал зла, наоборот, кому только я не делал добро?! А между тем, когда я еще лежал в колыбели, люди уже злоумышляли против меня. Какой жестокий мир! Никак не могу понять, что хорошего нашли в нем другие планеты? Зачем они вот уже шесть тысяч лет притягивают его к себе и заставляют вращаться?! Разве только они и сами не лучше!.. Не стоит удивляться. Эта новая теория тяготения, по-моему, весьма подозрительна. Она говорит не в пользу планет, а ведь их целая куча...
В окно влетает букет цветов.
Небо, защити меня! Еще один! Это уже пятый букет, которым в меня бросают через окно. Что это значит? Весьма тревожный знак. (Осторожно ворошит цветы своей шпагой.)
Голос Изи (за сценой). Барбара, пойди и найди мисс Люси.
Входит мистер Гудинаф Изи.
Изи. Здравствуйте, мой сердечный друг.
Сэр Джиофри. Действительно сердечный...
Изи. Что случилось? Почему это вы ворошите цветы, змея, что ли, в них сидит?
Сэр Джиофри. Подозреваю нечто худшее. Гудинаф Изи, надеюсь, я могу вам довериться...
Изи. Вы однажды доверились мне, одолжив пять тысяч фунтов.
Сэр Джиофри. Да что вы говорите, а я забыл об этом. Вы же мне их вернули?
Изи. Конечно, но эти деньги спасли мой кредит и положили начало моему благосостоянию. Вы оказали мне неоценимую услугу.
Сэр Джиофри. О, не говорите так, ведь добро и коварство идут рядом. Эту истину я рано познал. Сколько добра я сделал своему молочному брату, а он объединился с моим кузеном, настроил против меня моего отца и перехватил мое наследство!
Изи. Вы облагодетельствовали сына своего бездельника-брата, а он...
Сэр Джиофри. Он ничего не знает об этом. Да, кроме того, моя... мать этой девочки...
Изи. О да, это было такое несчастье... Человеку подозрительному это действительно могло испортить всю жизнь. Когда-то она очень любила вас, дружище. Будь она жива и сумей она в конце концов доказать, что ни в чем перед вами не виновата...
Сэр Джиофри. Не виновата?! Сэр?!
Изи. Ну, ну! Мы с вами условились никогда не говорить об этом. А что же букет?
Сэр Джиофри. Да, да, букет! Черт возьми! Мне кажется, кто-то покушается на мою жизнь. Прошлой ночью выла собака; когда я гуляю по саду, из окна дома в Мертвом переулке кто-то наблюдает за мною, не знаю кто! Нечего сказать, приятное соседство - улица с таким мрачным названием! Но что хуже всего, последние пять дней в меня ежедневно бросали оттуда, тайно и анонимно, тем, что вы называете букетом цветов.
Изи. Ха-ха! Вот счастливец! Вы выглядите еще совсем неплохо. Уверен, что эти цветы от женщины...
Сэр Джиофри. От женщины? Это подтверждает мои самые худшие опасения. В маленьком городке Плацентии за один только год было около семисот случаев медленного отравления. И во всем замешаны женщины. Цветы были одним из средств, которыми они пользовались для отравления, их пропитывали ядовитыми веществами, Эти цветы отравлены, я уверен. Как это ужасно!
Изи. Но кому может прийти в голову отравить вас, Джиофри?
Сэр Джиофри. Не знаю. Ну, а зачем в Плацентии отравили в один год семьсот человек - этого я тоже не знаю! Ходж! Ходж!
Входит Ходж.
Убери эти цветы и спрячь их вместе с остальными в погребе, где хранится уголь. Я подвергну их тщательному химическому анализу.
Ходж уходит.
Да не нюхай их и, главное, не давай их нюхать дворовой собаке.
Изи. Ха-ха!
Сэр Джиофри (в сторону). А это животное еще смеется: сочувствия к людям у него не больше, чем у камня. Гудинаф Изи, вы счастливый человек.
Изи. Счастливый? Да, вы правы, я был бы счастливым, даже если бы сидел только на воде и на хлебе.
Сэр Джиофри. И получили бы удовольствие, поджаривая хлеб на огне большого пожара, а воду набирали бы кувшином при наводнении. Оставим это, у меня большая забота. Вы ее поймете, ведь у вас тоже есть дочь, которую надо уберечь от зла. Некий человек, по имени Уилмот и величаемый "милордом", много раз приходил сюда. Он считает, будто спас мою... гм... Люси... от разбойников, когда она однажды возвращалась от вас домой. Мне кажется, что этот человек собирается ухаживать за ней.
Изи. Ей-богу, из всех тех подозрений, о которых вы здесь говорили, это единственное, пожалуй, похожее на правду. Я слышал кое-что о лорде Уилмоте. Софтхед утверждает, что он во всем этому лорду подражает. Софтхед - сын торговца! - слоняется по кофейням Уайта и Билля и обедает в обществе остряков и джентльменов! Проводит время с лордами! Подражает моде! Нет, я могу уважать человека, когда он совершает ошибки, но когда он кривляется, словно обезьяна, - это не по мне.
Сэр Джиофри. О! Вы так злы на Софтхеда, уж не завидуете ли вы ему? Человек и обезьяна - что за сравнение, в самом деле? Как может обезьяна раздражать человека? Ведь если к хвосту обезьяны привязать орденскую ленту, то она может привести в бешенство не человека, а лишь другую обезьяну, у которой этой ленты нет...
