Элизабет Гаскелл - Жены и дочери
– Я встретил его на улице.
– Ну и как он?
– Не думаю, что ему пришлось пережить самые приятные мгновения в своей жизни, но он вскоре оправится. Он говорил разумно и смиренно, хотя и был достаточно немногословен. Однако же любой бы заметил, что он очень переживает. Не забывай, у него было целых три месяца на раздумья. А вот сквайр, насколько я могу судить, пылает негодованием. Он прямо-таки кипит от гнева: кто-то посмел отвергнуть его сына! Похоже, вся тяжесть греха стала ясна ему только сейчас, когда он увидел, как это подействовало на Роджера. Право слово, за исключением себя самого, я не знаю ни одного благоразумного отца, а, Молли?
Каким бы еще ни был мистер Гендерсон, он оказался нетерпеливым и настойчивым возлюбленным; он желал обвенчаться с Синтией немедленно – на следующей же неделе или спустя еще неделю. Во всяком случае до наступления долгих каникул, дабы они могли немедленно уехать за границу. Приданое и прочие церемонии его решительно не интересовали. Мистер Гибсон, щедрый и великодушный, через пару дней после помолвки отозвал Синтию в сторонку и вложил ей в руки стофунтовую банкноту.
– Держи! Это тебе на проезд в Россию и обратно. Надеюсь, твои ученицы окажутся послушными.
К его удивлению и некоторому даже смятению, Синтия обняла его за шею и поцеловала.
– Вы – добрейший человек из всех, кого я знала, – сказала она. – И я не знаю, какими словами выразить свою вам благодарность.
– Если ты еще раз умудришься помять мне воротничок, я выставлю тебе счет за стирку. Особенно сейчас, когда я стараюсь выглядеть таким же опрятным и элегантным, как твой мистер Гендерсон.
– Но он вам понравился, не правда ли? – с мольбой осведомилась Синтия. – Потому что сам он от вас в восторге.
– Конечно. Сейчас мы все ангелы, а ты так прямо архангел. Надеюсь, ему повезет больше, чем Роджеру.
На лицо Синтии набежала тучка.
– Это был очень глупый поступок, – сказала она. – Мы совершенно не подходим друг другу.
– Все это уже в прошлом, и довольно об этом говорить. Кроме того, у меня более нет времени на разговоры. А вот и твой молодой человек спешит к нам на всех парах.
Мистер и миссис Киркпатрик прислали свои поздравления, а в приватном письме заверили миссис Гибсон, что ее доверительность насчет Роджера, высказанная в столь неудачное время, останется их тайной. Потому что как только мистер Гендерсон появился в Холлингфорде, она написала второе письмо, умоляя их не обращать внимания на все, что она наговорила им в первом, которое, по ее словам, было написано в таком восторге оттого, что она выяснила, кого одарила своей привязанностью дочь. И что она сама не понимает, что написала, преувеличив одно и недопоняв другое; сейчас же она знает лишь то, что мистер Гендерсон только что сделал Синтии предложение руки и сердца; и оно было принято, и они оба на редкость счастливы, и вообще (простите матери ее тщеславие) выглядят просто чудесной парой. Мистер и миссис Киркпатрик написали ей в ответ столь же любезное письмо, полное хвалебных эпитетов и поздравлений, в котором воздавали должное мистеру Гендерсону и восхищались Синтией. Они настаивали на том, чтобы свадьба состоялась у них дома на Гайд-Парк-стрит и чтобы мистер и миссис Гибсон и Молли приехали к ним в гости. В конце имелась маленькая приписка: «Очевидно, вы не имеете в виду знаменитого путешественника Хэмли, чьи научные открытия привели в восторг всех наших ученых мужей. Вы отзываетесь о нем как о молодом Хэмли, который отправился в Африку. Просим вас ответить на этот вопрос, поскольку Хелен желает удостовериться, так ли это». Приписка, кстати, была сделана рукою самой Хелен. Будучи в экстазе оттого, что все идет столь замечательно, миссис Гибсон зачитала отрывки из этого письма Молли, в том числе и приписку, которая произвела на девушку еще более глубокое впечатление, нежели любезное предложение приехать в Лондон.
Состоялось несколько семейных советов, и в конце концов было решено принять приглашение Киркпатриков. Тому имелось множество мелких резонов, наличие коих признавалось в открытую, но при этом оставалось одно главное желание, о котором не говорили вслух, – провести церемонию вдали от двух мужчин, которых Синтия прежде… отвергла; именно этим словом теперь называли то, как она обошлась с ними. Поэтому Молли приказывали, предписывали и умоляли выздороветь и окрепнуть как можно скорее, чтобы состояние ее здоровья не помешало ей принять участие в церемонии бракосочетания. Сам мистер Гибсон, хотя и постарался охладить восторженные ожидания своей супруги и дочери, ничуть не возражал против перспективы отправиться в Лондон, увидеться с полудюжиной старых друзей и посетить несколько научных экспозиций, не говоря уже о той симпатии и уважении, какие он питал к мистеру Киркпатрику.
Глава 57. Свадебные визиты и прощание
Весь Холлингфорд поспешил к ним с поздравлениями и желанием узнать мельчайшие подробности. Впрочем, некоторые из них – и возглавила этих недовольных миссис Гуденоу – сочли, что их лишили законного права на грандиозное представление по той причине, что Синтия, видите ли, решила сочетаться браком в Лондоне. Даже леди Камнор поддалась всеобщему возбуждению и принялась действовать. Миледи, которая практически никогда не наносила визиты людям «вне своего круга» и которая лишь однажды навестила Клэр в ее собственном доме, неожиданно прибыла к Гибсонам, чтобы лично передать свои поздравления, правда, в свойственной ей манере. Как-то утром Мария едва успела вбежать в гостиную и выпалить:
– Прошу вас, мадам, к воротам подъезжает шикарный экипаж из Тауэрз, внутри которого сидит миледи графиня.
Было только одиннадцать часов, и миссис Гибсон пришла бы в неописуемое негодование, если бы какой-либо простолюдин позволил себе нанести визит в столь неурочный час, но в случае со сливками общества правила домашней морали были забыты.
К моменту появления леди Камнор в гостиной все семейство было поставлено «под ружье»; затем гостью усадили в лучшее кресло и задернули шторы, прежде чем началось что-либо, хотя бы отдаленно похожее на беседу. Ее милость заговорила первой, и леди Гарриет, успевшая обменяться несколькими словами с Молли, погрузилась в молчание.
– Я возила Мэри – леди Куксхэйвен – на железнодорожный вокзал на этой новой линии между Бирмингемом и Лондоном, а потом решила заехать сюда, дабы поздравить вас. Клэр, которая из двух молодых леди? – Она нацепила на нос очки и поочередно окинула взглядом Синтию и Молли, которые были одеты почти одинаково. – Полагаю, что тебе не повредит один маленький совет, дорогая, – обратилась она к Синтии, на которую ей указали с должным почтением, как на нареченную невесту. – Я много слышала о тебе и очень рада узнать, что ты готова заключить столь выгодный брачный союз. И особенно рада за твою мать, очень достойную женщину, которая безупречно исполняла свои обязанности, пока оставалась в нашей семье. Повторяю, я очень рада. Надеюсь, он поможет тебе устранить пробелы в твоем поведении, которые, будем надеяться, не были чересчур уж заметными, и ты станешь утешением для своей матери, к которой оба мы, лорд Камнор и я, питаем самое искреннее уважение. Но ты должна вести себя скромно и безупречно, вне зависимости от того, в какую жизненную ситуацию Господу будет угодно поместить тебя, замужество или одиночество. Ты должна почитать своего супруга и повиноваться ему во всем. Смотри на него как на своего господина и не предпринимай ничего, предварительно не посоветовавшись с ним. – Отсутствие лорда Камнора оказалось весьма кстати, иначе он мог бы сопоставить эти ценные указания с практикой. – Строго следи за расходами и помни о своем жизненном статусе. Насколько я понимаю, мистер, – она оглянулась на сопровождающих, дабы те подсказали ей фамилию жениха, которую она изволила забыть, – Андерсон… Гендерсон подвизается в области юриспруденции. Хотя в обществе и бытует предубеждение против стряпчих, я знавала двоих или троих, бывших весьма респектабельными людьми. Я уверена, что и мистер Гендерсон относится к их числу, в противном случае твоя достопочтенная мать и наш старый добрый друг мистер Гибсон не одобрили бы этой помолвки.
– Он барристер, – вставила Синтия, не в силах более сдерживаться. – Адвокат, имеющий право выступать в суде.
– Ах да. Стряпчий. Адвокат, имеющий право выступать в суде. И не надо так кричать, милочка, я тебя прекрасно слышу. Итак, что я собиралась сказать перед тем, как ты перебила меня? Так вот, когда ты начнешь бывать в обществе, то поймешь, что перебивать собеседника считается дурным тоном. Я собиралась многое сказать тебе, но ты сбила меня с толку. Кстати, твой отец хотел спросить меня о чем-то. О чем именно, Гарриет?
– Полагаю, вы имеете в виду что-то насчет мистера Хэмли.
– Ах да! В следующем месяце мы намерены пригласить к себе друзей лорда Холлингфорда, и лорд Камнор особо выделяет среди них мистера Хэмли.
