Вишну Кхандекар - Король Яяти
— Деваяни, ты прекрасней красивейшей из апсар, небесных танцовщиц!
— Ты льстец! — смеялась я в ответ, а Кача говорил мне:
— Мир поклоняется красоте.
Не хочу вспоминать.
Я решила вытравить из сердца любовь к Каче. Карминное сари мне очень к лицу, но я надену другое! А подарок Качи я изорву и выброшу лоскутья! Неблагодарный Кача, вот твоя кара!
Я выхватила сари из стопки нарядов, отложенных мною для праздника на воде. Но руки отказывались рвать нежную ткань. Может быть, мужчина смог бы сделать это. Кача смог бы. Но я не мужчина, любовь к красивым вещам в крови у женщин. Женщина не в силах занести руку на красоту.
Сама луна словно застыла за окном, залюбовавшись каскадом пылающей ткани.
Если я завтра появлюсь в карминном, я буду ослепительно хороша, а эта Шармишта, которая корчит из себя неизвестно что — принцесса, дочь могущественного короля… Пускай она посмотрит завтра. Надену это сари!
Да и к чему мне рвать его, когда столько других вещей напоминает мне о Каче!
Как прелестна цветочная клумба в саду! Любимое место Качи — так что же, велеть, чтобы ее немедленно перекопали? Но цветы нравятся и отцу, что, если он спросит, в чем дело? Сказать, что Капила, его любимая телочка, сорвалась ночью с привязи, носилась по саду и ископытила всю клумбу? Или что-нибудь в этом духе…
Я двинулась к клумбе, но услышала, как меня зовут:
— Деви!
Отец. Хорошо, что он стал звать меня Деви, а не Дев, как раньше. Звал меня мальчишечьим именем, даже при посторонних, Я прямо заливалась краской, когда отец при Каче говорил мне — Дев! У всех великих людей бывают странности. А отец еще смеялся: «Ты же не превратишься в мальчика оттого, что я тебя так зову!»
Услышав оклик, я остановилась. Отец медленно подошел ко мне, поднял мое лицо за подбородок и, заглядывая в глаза, спросил:
— Отчего не спится моей девочке?
— Просто так, отец. От духоты, наверное, Я решила прогуляться перед сном…
Отец ласково погладил мои волосы:
— Я знаю, что с тобой. Ничто не мучит сердце сильнее, чем безответная любовь…
Мне не хотелось говорить о Каче, и чтобы перебить ход мыслей отца, я поспешила спросить:
— Это я разбудила тебя, отец?
— Нет.
Мы в молчании медленно шли по дорожке.
— Я проиграл, Деви, и мысль об этом сидит во мне, как колючка. Я все время думаю об одном — я должен пройти через неслыханные доселе испытания, должен накопить в себе силы на нечто такое, что ослепило бы весь мир.
— Почему же ты медлишь? Я была совсем маленькая, когда ты принял тот обет и обрел силу возвращать жизнь мертвецам. Я тогда еще не понимала, как велик мой отец. А теперь я буду рядом во время твоих испытаний…
— Нет, нет! — Отец странно усмехнулся.
Я поняла: мать умерла, оставив меня ребенком, отец холил и нежил меня, как редкостный цветок, и теперь отцу кажется, что его избалованная Деваяни не сможет быть рядом с ним во время испытаний. Но почему отец решил, что я не в силах помочь ему, почему?
Мы вышли на лужайку, залитую ярким лунным светом.
— Дев…
— Деви!
— Опять забылся! — улыбнулся отец. — Мне легче отказаться от привычки к вину, чем от имени, которым я звал тебя с детства… Деви, пока мне одному была открыта тайна сандживани, передо мной трепетал весь мир. А сегодня я всего только один из тысяч гуру, шатающихся по белу свету. Я не могу смириться с этим, Деви. Зачем жить льву, когда затупятся его клыки и когти?
Отец с трудом выдавил из себя эти слова.
Снова Кача! Какой же удар нанес он отцу, вызнав его великую тайну! Прошло уже столько времени, а отцовская рана все кровоточит.
— Ты станешь сильней людей и богов после нового испытания!
— Не сомневайся, Деви. Сильнее всех. Но сколько мне придется вынести ради этого, и сколько лет уйдет — богу Шиве трудно угодить. В тот раз ты была маленькая, а теперь тебя пора замуж выдавать.
— Отец…
— Ты еще не умела ходить. Я был тебе и отцом и матерью. Твои детские проказы приносили мне больше радости, чем знание и вино. Пока один я обладал силой возвращать жизнь мертвым, могущественнейший из богов или людей. Мудрейший из ученых мужей за честь почел бы взять тебя в жены. Но нет, мне понадобилось стать на сторону асуров, и, соревнуясь с богами, я все потерял. Сегодня, Деви, твой отец уже не возвышен над мудрейшими из мудрых, он нищ и жалок! И ему придется припадать к стопам тех, кто вчера еще взирал на него снизу вверх, умолять, чтобы тебя взяли в жены…
Ярость стиснула мне горло. Умолять, чтобы Деваяни взяли в жены! Пускай отец утратил свою власть, но не утратила же Деваяни красоту! И этого достаточно!
Рано утром девушки собрались на берегу уединенного лесного озера. Занялся упоительный весенний день; безоблачное синее небо, казалось, изливается в озерную гладь, едва возмущаемую покачиванием ветвей плакучих ив.
Девушки резвились у воды, вбегали в волны, брызгались, но ни одна не решалась отплыть подальше.
— Это не праздник — обливать водой друг дружку, — сказала я Шармиште. — Какие все они трусихи! Смотри, Шармишта! Видишь, лебеди подплыли к лотосам и щиплют их, из-за белых лебедей озеро стало похоже на небо в легких облаках… Поплывем до лотосов и обратно, хочешь? Поплывем наперегонки!
Шармишта улыбнулась.
Мы бросились в воду. Я плаваю, как рыба, и, быстро удалившись от берега, я взглянула через плечо — Шармишта барахталась далеко позади.
Отлично, подумала я, Шармишта будет посрамлена, ей не перегнать меня! А когда выйдет на берег с кислым видом, я еще пройдусь перед ней в карминном сари.
Я сорвала лотос и поплыла обратно. Шармишта осталась далеко позади, но я чувствовала, что устала. Мне пришлось немного отдохнуть на спине, а тем временем Шармишта стала догонять меня. Я устала, сильно устала, к тому же резкий порыв ветра хлестнул озеро ивовыми ветвями, понес пыльное облако над водой, я перестала понимать, где нахожусь, и испугалась.
Шармишта проплыла мимо меня. Я ее окликнула, но она не расслышала моего зова. Когда я с трудом выбралась на берег, Шармишта уже готовилась переодеваться. Я видела издалека, как она подозвала служанку и вместе с ней скрылась за кустами. Ей все равно — жива я или утонула!
Мне тоже нужно было переодеться. Когда моя служанка подала мне сари, я чуть не ударила ее — это был чужой наряд! Подняв глаза, я увидала, что ко мне приближается Шармишта в карминном сари, подаренном Качей… Болтливые служанки перепутали наши наряды, и теперь Шармишта разгуливает в том сари, которое я с таким тщанием выбрала для праздничного дня! Я просто потеряла голову от злости и, подбежав к Шармиште, сильно дернула ее за сари.
— Ты что, Деваяни? — с негодованием обернулась Шармишта. — Что ты злишься? Недовольна, что я первой приплыла? Не умеешь плавать, так…
— Потом поговорим, кто не умеет плавать! Но зато мои глаза умеют видеть, а твои? Ты чей наряд надела?
— Мой собственный, конечно!
— Ты что, ослепла? Это мое сари!
— Мать вечером сказала, что приготовит мне новое сари, которое ей вручила жена Индры, когда закончилась война!
— Снимай сейчас же мое сари!
— А если не сниму?
— Ты знаешь, что я с тобой сделаю? Ты знаешь, кто я?
— О да. Мне хорошо известно, что ты дочь подданного короля Вришапарвы!
Ярость лишила меня дара речи.
— И впредь не забывай, — торжествовала победу Шармишта, — что я принцесса, а ты дочь подданного моего отца.
Подруги Шармишты, столпившиеся вокруг нас, угодливо хихикали.
Этого унижения я не могла перенести.
Я побежала прочь.
— Деваяни, постой! Постой! Деваяни! — кричала вслед Шармишта, но я даже не оглянулась, — Деваяни, куда ты?
Задыхаясь от бега, Шармишта схватила меня за руку. Из-за деревьев доносились голоса ее подруг. Через минуту и они появятся.
Как убежать? Куда мне скрыться?
Мы были на опушке. Редкий подлесок, а чуть поодаль — широкий полуобвалившийся колодец, край которого чуть виден над густой травой. Я рванулась к нему, но Шармишта не отпускала мою руку.
— Пусти, принцесса! Что тебе надо от меня? Я же дочь подданного твоего отца, это я должна за тобой бегать!
— Но, Деваяни…
— Снимай мое сари! — Тигрицей набросилась я на нее.
— Что ты делаешь! — уворачивалась Шармишта.
— Снимай сейчас же! — Я тянула с нее сари.
— Ой!
Я даже не сразу поняла, кто вскрикнул. Шармишта? Я ее столкнула в колодец?
Кричала я сама. Со дна колодца, в котором — так и не знаю каким образом — я оказалась.
А сколько времени прошло? Как давно я здесь?
— На помощь! — позвала я.
Потом еще. И еще.
Никто не откликался. Негодяйка, сбросила меня в колодец, чтоб я в нем утонула, а сама сбежала!
Хотя колодец был довольно глубок, вода в нем едва доставала мне до пояса. Но мне не выбраться самой… А кто придет на помощь? Одна, в колодце, в лесу… Здесь могут водиться змеи…
