Дэвид Шиклер - Американский поцелуй
— Выбор не ахти, — вздыхала она.
— Да, — соглашалась Ким. Ее голос звучал устало.
Ралли и Ким снимали квартиру в Сохо. Им обеим было уже тридцать один. Они работали и встречались с парнями. Ралли никогда не знала приятелей Ким по имени. Это были Республиканец, Электрик и врач, которого Ким звала Док Обаяшка. Ралли, в свою очередь, после того как ей исполнилось двадцать три года, спала с парнем по имени Пол. Отношения закончились, когда он переехал в Айдахо. Потом был Сэм, чуткий и добрый, однажды он ел дольки лайма из впадинок ее ключиц. Ралли решила, что это начало чего-то совершенно потрясающего, но Сэм съел лайм, рыгнул и отправился спать.
— Моя мама, — объясняла Ким, — говорит, что нельзя любить мужчину, пока не полюбишь себя.
Ралли всплеснула руками.
— Что это значит — научиться любить себя?
Ким пожала плечами.
Ралли была писателем-путешественником. Она писала для журнала «Пять королевств» и часто ездила в такие места, которые она классифицировала либо как экзотически, либо как скучные. Экзотическими местами, которые ей пришлось посетить, были Капри и Дублин. А к числу унылых уголков относился Моаб, штат Юта, где Ралли не встретила никого интересного; кроме того, ее еще и змея укусила.
— Хоть бы одного необычного человека встретить, — объясняла Ралли. — Иначе место теряет свою привлекательность.
— Так это хорошо или плохо, — поинтересовалась Ким, — когда ты одна в городе на выходных, а все колоритные персоны разъехались?
У Ралли были потрясающие волосы цвета меда, которые спадали до талии и нередко обеспечивали ей бесплатную выпивку в баре. Когда они с Ким болтали всю ночь напролет, они садились рядышком на диван, а Ким, работавшая стилисткой в салоне красоты, играла с волосами Ралли. Ким никогда не выезжала за пределы города.
— Будь я сногсшибательной, — продолжала Ким, — я бы не обхаживала писательницу. Я засела бы дома, заказала китайской еды и училась любить себя.
— Рано или поздно, — возразила Ралли, — тебе пришлось бы выйти. Я поймала бы тебя.
Ралли была помешана на всем, что выделяло людей из толпы. Обычно она не рассчитывала столкнуться с чем-нибудь подобным, но была уверена, что, встретив, не ошибется. В Дублине она ожидала встретить голубоглазых мужчин, которые покупали бы ей пиво и развлекали историями. Вместо этого Ралли приходилось восхищаться ирландскими женщинами — молодыми мамашами или юными особами с невообразимо бледной кожей и сигаретами в руках. В Монтане Ралли окружила себя ковбоями — мужчинами в голубых джинсах и с деньгами, надеясь передать в своей статье дух Дикого Запада. В Гласьерском национальном парке ее собеседником оказался лесничий Расс, толстая шепелявая бочка, после чего Ралли поняла, что мужчины совершенно несовместимы с дикой природой. Ралли удивляло и побуждало путешествовать то, что, когда ее поражала необычность человека — ирландской женщины с сигаретой, лесничего с невнятной речью — она ощущала невероятное одиночество и желание поцеловать этого человека. Иногда ей хотелось нежного, ненавязчивого прикосновения, легкого поцелуя незнакомца в щеку, иногда — безудержного, полного сочувствия. Леснику Рассу было около шестидесяти, но его благородная манера держаться и уверенность, с которой он рассуждал о ледниках и медведях, заставляли Ралли думать о поцелуе. Если бы выдался момент, она прижалась бы губами к его рту и страстно поцеловала, стараясь разделить с ним свое одиночество.
На самом деле Ралли даже не всегда разговаривала с этими людьми, не говоря уж о том, чтобы целовать их. Она никому не говорила о своем тайном желании, потому что ее приняли бы за сумасшедшую. Она проигрывала в голове разговор с выдуманным психоаналитиком, всегда мужчиной.
«Я хочу поцеловать дым во рту этой женщины» — признавалась Ралли.
«Почему?» — спрашивал мужчина.
«Потому что она печальна, — отвечала она. — И еще она устала от Дублина. И другого такого момента больше не будет».
«Вы бисексуальны? — спрашивал он. — Любите свинг?»
«Нет! — отвечала Ралли. — Я не могу поцеловать дым, не поцеловав женщину. Понимаете?»
Конечно, вымышленный психиатр никогда этого не понимал. В глубине души Ралли тоже этого не понимала. И вместо того чтобы копаться в себе, предпочитала удивляться незнакомцам, бороться с желанием их поцеловать и писать статьи для «Пяти королевств». Описывая Капри, Ралли вспоминала старушку, которой помогла подняться по лестнице. Повествуя о Голубом Гроте, обрывистых скалах, или лагунах со съедобными моллюсками, Ралли не могла выкинуть из головы старушку, и каждая фраза статьи была как благородный поцелуй в лоб. Каким-то образом поцелуи просачивались сквозь бумагу, потому что Сабрина, начальник и редактор Ралли, обожала ее рассказы.
— У тебя дар, — как-то вечером сказала она. — Бесспорно!
— Ага. — Ким вытянула руку, как патрульный на дороге. — У Ралли Мак-Вильямс дар, но любит ли она себя?
— Ну тебя! — засмеялась Ралли.
Ралли, Сабрина, Ким и Док Обаяшка сидели в «Минотавре» — ночном клубе, располагавшемся в полуподвальном помещении. Ким и Ралли пришли потому, что была пятница и Ралли была знакома с диджеем из «Минотавра» по прозвищу Полпачки. Сабрина оказалась здесь потому, что была одинока и привлекательна. Ким хотелось танцевать, и она утащила Дока Обаяшку на танцпол. Ралли и Сабрина остались в баре, потягивая шампанское и рассуждая о Франции. Ралли улетала туда в ноябре, чтобы написать статью о празднике молодого божоле.
— «Пять королевств» оплатят десять дней, — предупреждала Сабрина, — только не проводи все время в обнимку с бутылкой божоле, купленной на собственные сбережения.
— Я не хочу его пить, — ответила Ралли, — мне интересно, почему все без ума от него.
Заиграла любимая песня Ралли. Парень с розовыми волосами пригласил Сабрину на танец. Ралли осталась одна.
— Тебе не идет эта прическа, — произнес мужской голос.
Ралли обернулась.
Мужчина в черном пиджаке размешивал сахар в бокале с виски. У него были короткие черные бакенбарды, внутренний карман пиджака слегка оттопыривался. Ралли решила, что у него там пистолет.
— Мне? — переспросила она.
Мужчина оценивающе посмотрел на нее. На ней были синие джинсы и белая футболка. Волосы были заплетены в две косички.
— Тебе нужно заплетать одну косу до середины спины, — он продолжал помешивать виски. — Простой, классический вариант, без всякой детской чепухи.
Ралли подняла брови. Мужчине было около тридцати. У него были красивые скулы и ярко-зеленые глаза. Ралли улыбнулась.
— Я думала, парням нравится эта детская чепуха, — произнесла она.
Мужчина помешивал напиток. Когда он отложил ложечку, на дне все еще оставались кристаллики сахара.
— Я Патрик Ригг, — представился он.
Ралли оглядела танцпол. Сабрина танцевала с розововолосым. Ким и ее доктор исчезли.
— Я Ралли Мак-Вильямс. Писатель-путешественник. — Она постучала по его стакану. — Почему с сахаром?
— Мне так нравится, — пожал плечами Патрик.
Ралли ощутила дрожь возбуждения. Она пригляделась к его бакенбардам и решила, что они достаточно длинны.
— Как насчет простого виски? — поддразнила она. — Понимаешь, простого, классического виски.
Патрик пососал сустав большого пальца, будто там была ссадина.
— Мне так нравится, — произнес он, поднимая стакан.
В конце вечера Ралли дала Патрику свой телефон.
— Обратно на чердак, — так сказала она Ким про него.
— Он работает на Уолл-стрит, — пояснила Ралли, — и, видимо, носит оружие. У него странный выступ на рубашке.
— Аминь странным выпуклостям, — заключила Ким, а Ралли покраснела.
Патрик не звонил неделю. Наконец он позвонил, в пятницу, в середине сентября, в половине пятого.
— Встретимся у магазина «Сакс» в пять, — произнес он, — возьми такси, чтобы не опоздать. Надень джинсы, белую футболку и лифчик без бретелек. Волосы заплети во французскую косу и не надевай плащ.
— С каких пор ты мне приказываешь? — изумилась Ралли.
Патрик повесил трубку. Ралли в недоумении воззрилась на телефон.
«Самоуверенный ублюдок», — решила она.
Был теплый вечер, проплывали оранжевые, совсем уже осенние облака. Ралли оделась так, как хотел Патрик, только на футболке красовалась большая, улыбающаяся птичка Твити из мультфильма.
Когда такси подъехало к «Саксу», Патрик уже ждал на тротуаре. На нем был черный костюм, а глаза при дневном свете были еще зеленее, чем Ралли себе представляла.
— Ты не опоздала. — Патрик показал на ее футболку. — Я же просил, никаких переводных картинок.
Ралли положила руки на бедра.
— Больше ничего подходящего не было, — соврала она.
Патрик привел Ралли в магазин одежды. Он уговорил ее примерить длинные шелковые платья, каждое из которых стоило не менее тысячи долларов.
