Коллектив авторов - Сцены частной и общественной жизни животных
597
Возле Монпарнасской заставы (как, впрочем, и возле многих других застав) в то время располагались многочисленные развлекательные заведения и кабаки.
598
Имеются в виду гнезда, которые ласточки строят из комочков сырой земли, прилепляя их к стене и склеивая своей слюной.
599
В 1830-е годы под влиянием сенсимонистов и фурьеристов (которые, каждый на свой лад, выступали за «освобождение» женщины и ее равноправие с мужчинами) во Франции появились дамы, убежденные, что представительницы их пола не должны ограничивать свою деятельность домашним, семейным кругом и могут выбирать себе более возвышенные и интеллектуальные занятия. Они начали выпускать газеты с характерными названиями: «Свободная женщина», «Новая женщина», «Женщина будущего» и т. д. (cм.: Ryot-Sarcey M. «Par mes œuvres on saura mon nom»: l’ engagement pendant les «années folles» (1831–1835) // Romantisme. 1992. № 77. Р. 37–45). Впрочем, широкого распространения такая пресса не получила, и даже несмотря на умеренность женских требований (речь шла не об участии женщин в политической жизни, но лишь о деятельности на ниве просвещения), мужчины, а также и женщины более традиционных взглядов смотрели на сторонниц эмансипации весьма скептически. Мари Менессье-Нодье относится к этим запросам Ласточки с большой иронией, и вся сказка призвана доказать неправоту мятежной Ласточки и правоту ее рассудительной подруги Канарейки. В этом отношении Менессье-Нодье шла по стопам отца, который также охотно иронизировал над женской эмансипацией, а именно над таким положением дел, когда женщины «обсуждают, заведуют, управляют, судят, руководят, составляют планы сражений и статистические отчеты, пишут законы и конституции, а в свободное от всей этой работы время сочиняют эклектические брошюры, онтологические трактаты и эпические поэмы в тридцати шести песнях» (Нодье Ш. Сказки здравомыслящего насмешника. М., 2015. С. 141).
600
Цитата из поэмы «Моисей» А. де Виньи (1822, опубл. в 1826 в составе «Древних и новых поэм»); у Виньи эти слова (разумеется, в мужском роде) говорит о себе Моисей, обращаясь к Богу.
601
Лафонтен. Два голубя (Басни, IX, 2).
602
Выдающееся Животное, которому мы обязаны этой историей, призванной доказать, что создания, так некстати нареченные Зверями, гораздо выше Людей, которые их так нарекли, – Животное это пожелало остаться неизвестным; однако по многим приметам очевидно, что оно пользовалось особой любовью мадемуазель Анны Гранариус и принадлежало к секте Думателей, которой прославленный докладчик посвятил самые блистательные свои труды. (Примечание редактора.)
Секта Думателей (Penseurs) и принадлежащее к ней Животное выдуманы Бальзаком, автором этого рассказа, чтобы хотя бы отчасти соответствовать условию, поставленному Этцелем перед авторами, – вести рассказ от лица какого-нибудь Животного. Название секты намекает на дар ясновидения, которым Бальзак наделил свою героиню; благодаря своей способности глубоко задумываться она становится свидетельницей сцен и событий, недоступных ее физическому зрению. Бальзак вообще был убежден, что мысли и идеи, чувства и страсти – силы не менее материальные, чем, например, пар или электричество, хотя и менее уловимые, и потому усилием мысли или воли человек может перенестись далеко от того места, где находится физически, и наблюдать за происходящими там событиями. Это свое заветное убеждение (вытекающее из унитарного видения вселенной, о котором см. в примеч. 200) он выразил в серьезнейших и трагичнейших сочинениях, таких как «Шагреневая кожа» или «Луи Ламбер»; в данном же случае оно положено в основу «анималистической» сказки из жизни кошенилей и натуралистов. Сказка напечатана в восемьдесят первом – восемьдесят пятом выпусках второй части «Сцен» в августе-сентябре 1842 года.
603
Фамилия, возможно, производная от grana – женский род от латинского granum (зерно).
604
В рассказе Бальзака речь идет об опунциевых кошенилях, или червецах (cochenille du Nopal), – насекомых, которые служат для получения красного красителя (ср. примеч. 426). Название Жарпеадо почерпнуто Бальзаком из «Классического словаря естественной истории» под редакцией Бори де Сен-Венсана (Dictionnaire classique d’histoire naturelle. Paris, 1823. T. 14. P. 262), где перечисляются способы умерщвления этих насекомых после снятия с листьев кактуса: одних бросают в кипяток, и они называются Ранагрида (это имя возлюбленной принца, упоминаемое ниже), других поджаривают в печи до пепельно-серого цвета, и они называются Жарпеада, третьих прожаривают до черного цвета, и они называются, естественно, Негра (это имя также упоминается ниже); во всех случаях в дальнейшем тело насекомого высушивают и превращают в порошок. Ни в каких других справочниках подобные названия не значатся, и неудивительно; оба слова в данном случае искажены: Jarpéado должен был бы называться Jaspéado, от испанского jaspeado или французского jaspé – крапчатый, серо-пурпурный, а Ranagrida – Renegrida (исп. «почерневшая»); именно так они именуются в «Словаре естественных наук» под общей редакцией Кювье (Dictionnaire des sciences naturelles. Paris, 1817. T. 6. P. 129). Однако Бальзак явно пользовался книгой Бори де Сен-Венсана, на которого он прямо ссылается ниже (см. примеч. 530).
605
Прерогативой парижского парламента (высшего судебного органа при Старом порядке) была ремонстрация – право отказывать в регистрации ордонансов короля.
606
Возможно, Бальзак назвал так героиню рассказа в честь Анны Ганской (по мужу Мнишек, 1828–1915) – дочери своей возлюбленной Эвелины Ганской.
607
Легендарный ответ генуэзского дожа на вопрос, что его больше всего удивило в Версале: «То, что я здесь нахожусь». Этот эпизод фигурирует, среди прочего, в описании только что открытого Версальского музея, выпущенном в 1837 году И. Остейном. Дож Франческо Марио Леркаро в сопровождении четырех сенаторов по требованию Людовика XIV прибыл в Версаль 15 мая 1685 года просить прощения за постройку Венецией четырех галер для противницы Франции – Испании.
608
Название страны Кактриана произведено, очевидно, от Бактрианы – исторической области, столицей которой был город Бактры на территории нынешнего северного Афганистана; о Бактриане в 1830-е годы много писали в серьезных трудах по истории древнего мира, но Бальзак мог увидеть ее упоминание и в шутовском контексте – в рассказе почитаемого им Шарля Нодье «Сумабезбродий, великий Манифафа Сумабезбродии, или Совершенствование» (1833), где Бактриана проваливается под землю, а c нею и память о просвещавшем ее жреце и пророке Зороастре, или Заратустре. Превращение Бактрианы в Кактриану объясняется, по-видимому, тем, что с буквы К начинаются названия насекомых, которым посвящена вся сказка, – кошенилей и кокцидов.
609
Cлово Кокцирюбри – производное от слова «кокциды» (лат. Coccidae); так называется семейство полужесткокрылых насекомых из надсемейства червецов, в которое входят и кошенили.
610
Портрет принца у Бальзака вполне соответствует научному описанию червеца: усики, ярко-красное тело, большие крылья, сложенные на брюшке. Дальнейший сказочно-энтомологический сюжет сводится к следующему: французские натуралисты пытаются переселить кошенилей из Мексики в Алжир, чтобы получить собственный источник для изготовления красной краски; для этого в теплицах Ботанического сада они пытаются свести самца и самку кошенилей. Сложность заключается в том, что самцу (Жарпеадо) требуется самка именно его разновидности, а попытки «соблазнить» его другой самкой он гневно отвергает.
611
Эту должность занимал Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776–1822), на повесть которого «Повелитель блох» (1822) Бальзак прямо указывает в следующей фразе. Параллельное развитие действия в мире людей и в сказочном мире насекомых в бальзаковской «Истории любви» отчасти восходит к гофмановскому двоемирию, особенно ярко представленному в «Повелителе блох». Этот параллелизм нашел отражение даже в строении фраз: в «Истории любви» Бальзак постоянно, почти навязчиво прибегает к сравнительным конструкциям.
612
Бальзак высоко ценил теорию «животного магнетизма», предложенную немецким врачом Францем Антоном Месмером (1733–1815), который утверждал, что всем живым существам присущ магнетический флюид и его можно использовать, в частности, для исцеления больных. Теория Месмера привлекала Бальзака именно тем, что основывалась на едином принципе существования для всех живых существ; это то самое единство, которое Бальзак ценил и в учении Жоффруа Сент-Илера (см. примеч. 200).
