Стэнли Крамер - Трое раввинов в лодке
- Ни в коем случае. На Пятой авеню запрещена парковка.
- А чего же эти машины тут стоят?
- А они никого не спрашивали.
Клиент ресторана на Бродвее спрашивает официанта:
- Разве это вы принимали у меня заказ?
- Конечно. А почему вы спрашиваете?
- Удивительно, что вы совсем не постарели за это время.
Гинзбург повел внука в цирк. Человек со скрипкой поклонился зрителям и спокойно забрался в жерло пушки вместе со скрипкой. Раздался взрыв, вырвалось облако дыма, и скрипач взлетел в воздух. В полете он успевает выжать несколько нот из скрипки, перед тем как опуститься на натянутую сетку. Зрители в восторге. С расширенными от возбуждения глазами внук восклицает:
- Вот это да! Дедушка, правда, здорово?
Дед пожимает плечами.
- Неплохо. Но до Хейфеца ему далеко.
Флоренс Нудельман пошла с маленьким сынишкой на пляж Брайтон-бич. Она расстелила одеяло, поставила зонтик и наказала сыну:
- Шелдон, не балуйся с песком, попадет в глаза. И на солнце не торчи, сгоришь. В воду не лезь, здесь глубоко для тебя.
Она покачала головой и пожаловалась, глядя в небо:
- Ой, какой же нервный ребенок!
Эмма Трахтман, женщина восьмидесяти с лишним лет, решила составить завещание. Для этого она направляется к своему раввину, чтобы обсудить детали и задать кое-какие религиозные вопросы. Разделавшись с имущественными проблемами, она заявляет, что хочет быть кремирована. Раввин решительно возражает, потому что иудаизм строго запрещает кремацию. Но женщина настаивает на своем, и никакие доводы раввина не могут переубедить её.
- Но в чем дело? - удивляется раввин.
- Дело в пепле, - говорит старая женщина. - Я хочу, чтобы мой пепел был развеян над Блумингдейлом.*
- Над Блумингдейлом? Ничего не понимаю.
- Так я буду уверена, что мои дочери будут приходить ко мне два раза в неделю.
Борис Томашевский, звезда театра, играющего на идише, хвастал, что спал один только тогда, когда был болен, а это случалось нечасто. Женщины постоянно дежурили у дверей театра в ожидании его.
Однажды он приглядел себе симпатичную молодую девушку, провел с ней ночь, а утром, по своему обыкновению, вручает ей билет на вечерний спектакль.
Девушка явно разочарована и ударяется в слезы.
- Милая, да что с тобой?
- О, мистер Томашевский, - сквозь слезы говорит девушка, - я бедна, мне нужны не билеты, а хлеб.
- Хлеб! - прогремел Томашевский. - Хлеба ей! Томашевский дает билеты! А если тебе нужен хлеб, иди спи с пекарем!
Две манхэттенские мамаши встречаются в Центральном парке. Одна несет сумку с продуктами, другая везет коляску с двумя малышами.
- Добрый день, миссис Клипстайн. Вижу, вы со своей парой ангелочков. А сколько им лет?
Миссис Клипстайн отвечает с гордостью:
- Вот этому, адвокату - два, а врачу - три годика.
Друзья и родственники собрались возле открытого гроба. Кто плачет, кто вздыхает. Миссис Танненбаум говорит, обращаясь к своей подруге:
- Словно спит. Посмотри на него - загорелый, отдохнувший. По виду вполне здоровый человек.
- Еще бы! - отвечает подруга. - Он только что две недели отдыхал в Майами!
Два пожилых человека кормят голубей возле Музея естественной истории.
- Как дела, Мойше? - спрашивает один.
- Паршиво! - отвечает другой. - В прошлом месяце только на врачей и лекарства потратил триста долларов.
- За один месяц? Эх, был бы ты сейчас в России, ты мог бы на эти деньги болеть целый год!
Официант в бродвейском ресторане не верит своим глазам: сидит клиент и, склонившись к только что поданному ему блюду с селедкой, что-то говорит.
- Мистер, - обращается к нему официант, - что это вы делаете?
- С рыбой разговариваю.
- Как это?
- Я знаю несколько рыбьих языков.
- Да-а? Ну и что вы ей говорите?
- Спросил её, откуда она. Она ответила. Оказалось, я знаю эти места, вот я и спросил её, как там сейчас. А она говорит: откуда я знаю, я уж несколько лет, как оттуда.
Двое пожилых мужчин сидят на скамейке в Центральном парке и молча загорают на солнышке. Наконец первый спрашивает:
- Как у вас дела?
Другой состроил мину и пожал плечами.
- А у вас?
Первый махнул рукой.
Спустя некоторое время оба встают, и один говорит:
- Всего хорошего. С вами так приятно поговорить по душам.
Жена обращается к своему мужу-"олрайтнику":
- Мелвин, какой я сон видела этой ночью! Вроде бы ты подарил мне норковую шубу!
Муж улыбнулся и похлопал её по плечу.
- В следующем сне носи её себе на здоровье.
Беседуют две соседки по многоквартирному дому в Уэст-энде.
Одна говорит:
- Ты слышала? У нас в доме появился насильник!
- Знаю. Я уже с ним была.
Клиент заходит в ресторан Московича и Луповича в Уэст-энде и с удивлением видит, что его обслуживает китаец. Его удивление возрастает ещё более, когда, заказав мясо по-лондонски, он слышит в ответ тихое "ништ гут".
Когда клиент пошел расплачиваться по счету в кассу, то спросил хозяина, где это он умудрился найти китайца, говорящего на идише.
Хозяин наклонился к нему и прошипел:
- Тише! Он думает, что я его учу английскому.
Беседуют два модельера с Седьмой авеню.
- Ну и ну, - говорит один. - Ты помнишь Плотника? Гуляет напропалую со своими моделями.
Второй пожимает плечами.
- Ну и что тут такого? В нашей профессии это со всеми бывает. И со мной было.
- Да, но ты забываешь, что Плотник занимается мужской одеждой.
Приехав из Голливуда и внезапно обретя успех в Нью-Йорке, еврей-телесценарист купил себе небольшую морскую яхту и соответствующую морскую форму для себя. Желая произвести впечатление на мать, он пригласил её на морскую прогулку. Гордо стоя у штурвала, он показал на свою фуражку.
- Смотри, мама, теперь я капитан.
Мать положила руку ему на плечо.
- Сынок, для меня ты капитан и для себя капитан. Но для капитанов ты не капитан.
К Финкельштейну, владельцу магазина "Деликатессен", пришли из налоговой службы.
- Я тут из кожи вон лезу, чтобы прокормить семью, а вы ко мне лезете с вашими вопросами из-за несчастных пятнадцати тысяч годового дохода! возмущается Финкельштейн.
- Нет, мистер Финкельштейн, нас интересует не доход ваш, а то, что вы совершали поездки в Израиль с семьей на средства компании.
- А, вы просто не знаете, что мы занимаемся и доставкой.
- Мама, - спрашивает не по годам развитая пятилетняя девочка, увидев на улице, как спариваются две собаки, - что это собачки делают?
- Одна собачка, - отвечает мать, - та, что снизу, заболела, и другая собачка, побольше, подталкивает её к больнице "Гора Синай".
Судья Фельдман - "Неподкупный Абе" - приглашает подойти к нему адвокатов от истца и защитника. Глядя на них поверх очков, он говорит:
- Вот тут у меня от защиты представлен взнос на мою кампанию по переизбранию в размере пять тысяч долларов. А здесь сторона истца на те же цели предложила мне две с половиной тысячи. - Он сделал паузу. - Теперь для того, чтобы иметь возможность разобрать дело по существу и абсолютно беспристрастно, я должен попросить сторону истца добавить ещё две с половиной тысячи долларов.
На вечеринке в манхэттенском доме один из гостей начинает рассказывать анекдот, но на словах "два еврея, Леви и Рабинович..." хозяин прерывает гостя:
- Почему обязательно два еврея? Что, разве нельзя, чтобы два ирландца или два грека? Почему мы обязательно смеемся над собой?
- Вы абсолютно правы, - соглашается рассказчик. - Начну-ка снова. Значит, так. Два китайца, Вань Тао и Фу Синь, приходят на бар-мицва (праздник тринадцатилетия еврейского мальчика - примеч. перев.) в свою синагогу...
Обувной магазин в бедной части Бруклина. Нудельман объясняет новому продавцу, как здесь надо торговать.
- Плати и носи - здесь только так. Никаких в кредит. Чтобы ни одна пара обуви не ушла отсюда, пока не будет полностью оплачена.
Вскоре приходит клиент, и продавец отпускает ему пару ботинок. Получив ботинки, клиент говорит:
- У меня с собой только два доллара. Остальные занесу завтра.
Нудельман бросается исправить ситуацию, но уже поздно.
- Что вы наделали?! - кричит он на продавца. - Я же вам говорил! Этот тип никогда не отдаст деньги! Он больше не придет!
- Этот - придет. Я отпустил ему два левых.
Когда-то на нью-йоркской Канал-стрит было множество магазинов мужской одежды. Клиенты приезжали сюда за полсотни миль, чтобы подешевле выторговать товар. Множество образцов было выставлено в витринах, а у дверей дежурили владельцы, которые заманивали клиентов в магазины.
И вот молодой человек останавливается перед одной из витрин и начинает рассматривать костюм. Тут же к нему подскакивает хозяин магазина, и не успевает молодой человек опомниться, как оказывается в магазине.
- О, я вижу, у вас отменный вкус, - говорит ему хозяин, - вы выбрали лучший костюм, который у нас есть. Чтобы показать вам, что я люблю иметь дело с людьми, которые обладают таким вкусом, я хочу вам сделать особую скидку. Я не прошу у вас 65 долларов за костюм. Не прошу и 55. Я даже не прошу у вас 45. Для вас, мой молодой друг, моя цена - 35 долларов.
