Уильям Сароян - Время твоей жизни
Женский голос: Воришка. Все вы воришки.
(Дверь захлопывается.)
Голос: (громкий раскат хохота, но это грустный хохот) Эй, Китти. Номер 21. Черт подери, где этот номер?
Том: Джо, я убью его.
Китти: (полностью пришла в себя, страшно напугана) Кто там?
(Она долго и пристально смотрит на Тома и Джо. Том возбужден и зол. Джо полностью расслаблен, его лицо выражает лишь жалость. Китти зарывается головой в постель.)
Джо: (мягко) Том, прогони его.
Голос: Вооот он. Номер 21. Рай. Голубой рай. (Трагично) Аааа, к чертям все.
(Молодой моряк - симпатичный парень, лет двадцати, не больше, он просто пьян и одинок, подходит к кровати, мурлыча себе под нос что-то грустое.)
Моряк: Приветик, Китти. (Пауза) О-о-о. Тут гости. Пардон. Тысяча извинений. (обращаясь к Китти) Я попозже загляну.
Том: (хватает его за плечи, в бешенстве) Только попробуй - и я тебя убью.
(Джо удерживает Тома. Том выталкивает испуганного парня.)
Джо: (печально) Том. Побудь здесь с Китти. Я пойду на Юнион Сквер, возьму напрокат машину. Вернусь через пару минут. Мы поедем к океану и полюбуемся на закат. А потом махнем по шоссе на Полумесячный залив. Мы там поужинаем и вы с Китти сможете потанцевать.
Том: (ошарашен, не в силах выразить свое изумление и благодарность) Джо, ты хочешь сказать, ты сделаешь все это сам? Значит, меня ты не пошлешь?
Джо: Точно.
(Он жестом указывает на Китти, приказывая Тому поговорить с ней, защитить ее невиность, которую Том так глубоко любит и которой угрожает столько опасностей, когда Тома нет рядом. Джо уходит. Том смотрит на Китти, на его лице появляется печальное, наивное выражение. Он снова заводит карусель, слушает ее мелодию, наблюдает за Китти. Китти медленно поднимается, не сводя глаз с Тома. Том поднимает с пола вертящуюся карусель и медленно подходит к Китти, словно карусель - это его сердце. Пианино теперь звучит громко, свет тихо гаснет, нам слышно как Харри быстро танцует.)
Полная Темнота.
Четвертый Акт
Немного погодя. Уэсли играет на пианино. Харри танцует на эстраде. Ник стоит за стойкой. Араб сидит на своем обычном месте. Кит Карсон заснул, положив голову на руки. Входит пьяница. Подходит к телефону, в надежде отыскать в ячейке для сдачи завалявшийся пятицентовик. Ник подходит к нему, чтобы выпроводить его. Он жестом просит Ника подождать минутку. Потом достает 50 центов. Ник уходит за стойку, чтобы подать пьянице виски.
Пьяница: За стариков, да благословит их Господь.
(Пьет еще одну) За молодежь, да возлюбит ее Бог.
(Пьет еще одну) За...детей и малых зверюшек, за маленьких собак, которые не кусаются.
(Пьет еще одну. Громко.) За лесонасаждение.
(Рыщет по карманам в поисках денег. Находит немножко.) За...Президента Тафта. (Выходит.)
(Звонит телефон.)
Кит Карсон: (вскакивает, принимает бойцовскую стойку) Валяйте, гады, если вам охота хлебнуть лиха. Я никогда не протягивал руки и я всегда при деньгах.
Ник: (укоризненно) Эй, Кит Карсон.
Дадли: (в телефон) Алле. Кто? Ник? Да, он здесь. (Обращаясь к Нику) Это вас. Кажется, что-то важное.
Ник: (подходит к телефону) Важное! Какое такое важное?
Дадли: По голосу, похоже, какая-то большая шишка.
Ник: Большая кто? (Обращаясь к Уэсли и Харри) Эй, вы. Тихо. Я хочу послушать эти важные новости.
(Уэсли перестает играть, Харри перестает танцевать. Кит Карсон подходит к Нику.)
Кит Карсон: Если надо чего - ты только скажи. Я все для тебя сделаю. Мне пятьдесят-восемь лет, я учавствовал в трех войнах, был четыре раза женат, у меня несчетное число детей, и я ни одного из них не знаю по имени. Денег у меня нет. Я живу сегодняшним днем. Но если надо чего - только скажи. Я все сделаю.
Ник: (устало) Слушай, папаша. Ты пока просто пойди, сядь и снова засни, ладно? Ради меня.
Кит Карсон: Можно и так.
(Он садится, складывает руки и опускает на них голову. Но ненадолго. Он внимательно прислушивается к словам Ника, потом встает и начинает жестами комментировать его реплики.)
Ник: (в телефон) Да? (Пауза.) Кто? А-а, ясно. (Слушает.) Слушай, оставь их в покое, а? (Слушает) Церковники? Ну и черт с этими церковниками. Я сам католик. (Слушает.) Ладно. Я отошлю их. Я скажу им, чтоб они пару дней сидели тихо. Ага, я все знаю. (В бар осторожно заходит дочь Ника - Анна. Она тихо останавливается у пианино, никто ее не замечает.) Что? (Очень сердито.) Слушай, не люблю я этого Блика. Он утром приходил и я сказал ему, чтобы он здесь больше не появлялся. Я попрошу девчонок не приходить. А ты не пускай сюда Блика. (Слушает.) Я знаю, у него шурин - важная шишка, но не желаю я, чтоб он сюда приходил. Из-за него одни неприятности. Я законов не нарушаю и бар мой в самом паршивом месте в городе. Но вот уже пять лет - и никого здесь не ограбили, и не убили, и не надули. Я оставляю людей в покое. А в этих ваших шикарных притонах в центре - каждый день драки и скандалы. (Ник зажимает телефон рукой и жестом показывает Уэсли, чтобы он снова начинал играть.) Давай, играй. У меня в ухе головная боль. Играй, играй. А ты танцуй, сынок. (Уэсли начинает играть, Харри - танцевать. Ник снова говорит в телефон.) Ага. Я не пущу их. Просто устрой, чтобы Блик не совал сюда нос и не лез в мои дела. (Пауза.) Окей. (Вешает трубку.)
Кит Карсон: Будет заварушка?
Ник: Опять эта вшивая Охрана Нравов. Эта падаль Блик.
Кит Карсон: Кто бы ни был. Можешь на меня расчитывать. А какого сорта падаль эта падаль Блик?
Ник: Обожает выпендриваться. С маникюром и все такое.
Анна: (обращаясь к Киту Карсону, с большой теплотой, гордостью, указывает пальцем на Ника) Это мой папа.
Кит Карсон: (поражен и встряхиватся при звуке этого нежного голоса, этого чудесного лица, этого прекрасного момента.) Ну, благослови тебя Бог, детка. Благослови Бог твое прекрасное сердечко. Однажды моя маленькая дочка тоже указала на меня пальчиком в толпе.
Ник: (удивлен) Анна. Какого черта ты здесь делаешь? Иди домой и помоги бабушке готовить мне ужин.
(Анна улыбается отцу, зная, что за этими грубыми словами прячется вся его любовь. Она уходит, не сводя с него глаз, словно хочет сказать, что с удовольствием будет готовить ему ужины до конца своей жизни. Ник смотрит на вращающиеся двери. Кит Карсон подходит к ним. Анна снова выглядывает из-за дверей, чтобы еще раз взглянуть на своего отца. Она машет ему рукой. Поворачивается и убегает. Нику очень грустно. Он не знает, что делать. Он достает стакан и бутылку. Наливает себе. Пьет. Этого явно недостаточно, он наливает себе еще и выпивает все до капли.)
(Сам себе) Моя прелестная, прелестная крошка. Анна, она - вылитая, новая ты. (Он достает платок, вытирает глаза и сморкается. Кит Карсон подходит к Нику, смотрит ему в лицо. Ник поднимает на него глаза. Громко, Кит Карсон аж вздрагивает от этого.) У тебя нет ни цента, так?
Кит Карсон: Как всегда, как всегда.
Ник: Ладно. Иди на кухню и помоги там Сэму. Поешь немного, а потом возвращайся сюда, выпьешь пару пива.
Кит Карсон: (изучает Ника) Все, что угодно. Настоящего человека я сразу вижу.
(Выходит.)
(В бар входит Элси Мандельшпигель. Это красивая, темненькая девушка, с печальным, умным, мечтательным лицом. Кажется, ее переполняет жалость и она вот-вот расплачется. Она вся как-бы окутана дымкой фантазии. Двигается она медленно и мягко, словно все, что окружает ее - нереально, призрачно. Дадли сперва не замечает ее. Наконец он видит ее и настолько поражен, что не в силах двинуться или заговорить. Ее присутствие совершенно меняет его. Он встает со стула, словно в трансе и подходит к ней с печальной улыбкой.)
Элси: (глядя на него) Здравствуйте, Дадли.
Дадли: (упавшим голосом) Элси.
Элси: Простите. (Пытается объяснить) Столько больных людей. Вчера ночью умер маленький мальчик. Я люблю вас, но...(она жестом показывает, как безнадежна любовь. Они садятся.)
Дадли: (не может оторвать от нее взгляд, ошеломлен и усмирен) Элси. Вы даже не представляете, как я рад вас видеть. Просто видеть. (С несчастным видом) Я боялся, что никогда больше не увижу вас. Это сводило меня с ума. Мне не хотелось жить. Честное слово. (Он печально качает головой, в этом проявляется вся его глуповатая, но прекрасная любовь. В бар заходят два проститутки, они останавливаются олоко Дадли, рядом с баром.) Я знаю. Вы уже говорили мне, но я не могу больше, Элси, я люблю вас.
Элси: (тихо, грустно, мягко, с огромным сочувствием) Я знаю, вы любите меня и я люблю вас, но неужели вы не видите, что любовь невозможна в этом мире?
Дадли: Может и возможна, Эсли.
Эсли: Любовь хороша для птичек. Им есть на чем улететь, когда приходит пора лететь. Для тигров в джунглях, потому что им неизвестен их конец. Но нам он известен. Каждую ночь я сижу над бедными, умирающими людьми. Я слышу, как они дышат, плачут, говорят во сне. Плачут о воздухе и воде, и любви, о матери и полях, и лучах солнца. Нам никогда не узнать любви или красоты. А стоило бы.
Дадли: (глубоко тронут ее словами) Элси, я люблю вас.
Эсли: Вы хотите жить. Я тоже хочу жить, но где? Где мы можем спрятаться от этогого несчастного мира?
