Джилл Томлинсон - Горилла, которая хотела повзрослеть
Обзор книги Джилл Томлинсон - Горилла, которая хотела повзрослеть
Джилл Томлинсон
Горилла, которая хотела повзрослеть
Посвящается Рольфи, моей любимой горилле, и всей его семье, о также, разумеется, Д. X.
Дж. ТПонго
Понго был гориллой, но не взрослой, а подростком. Он жил в африканских горах. Понго был покрыт чёрной шерстью, длинной и блестящей. Нос у него был тоже чёрный и блестящий, а руки такие длинные, что Понго опирался на кулаки и ходил на четвереньках. Он, правда, умел стоять и на двух ногах, а иногда даже ходил как люди, но только недолго.
Жил Понго в горилльей семье. Главой семьи — вожаком — был его папа. Понго называл его просто «папа», а остальные гориллы — «Большой Боб». Папа был не похож на Понго. Он был очень большой, а чёрный мех у него на спине рос вперемешку с белым, и от этого спина казалась серебристой. Встречая соседние семьи горилл, Понго видел, что и у других вожаков спины серебрятся. Ему всегда хотелось узнать, почему так происходит.
Пока Понго был маленьким, он не расставался с мамой, но теперь он подрос и всё чаще бывал с папой. Особенно он любил привалиться к папе, когда тот дремал после обеда.
Как-то раз папа заворочался, и Понго решил, что настал удачный момент кое о чём порасспросить.
— Пап, — начал он, — а у меня тоже будет серебристая спина?
— Конечно. Когда вырастешь большой, как я.
— А когда я вырасту? — уточнил Понго.
— Лет в десять или в одиннадцать, вроде того.
— А сейчас мне сколько лет? — спросил Понго.
— Не помню, — ответил папа. — Забыл. Но ты уже вон какой высокий, так что ждать осталось недолго.
— И у меня будет широкая грудь, как у тебя? — спросил Понго. — И я научусь в неё колотить? Мне так хочется…
— Всё будет, сынок, — сказал папа, — но не сразу. Погоди чуток. Вот вырастешь, станешь главой семьи…
— Какой семьи, моей собственной? Моих жён и детей?
— Точно, — кивнул папа. — Ладно, я ещё посплю, а ты пойди поиграй.
Понго с приятелями всегда здорово играли, пока взрослые гориллы спали. Ведь они жили в тропическом лесу, где полным-полно развлечений. Они лазили по деревьям и качались на тонких лианах, гонялись друг за дружкой и боролись — но только осторожно, потому что гориллы никогда не делают друг другу больно. Если кто-то присел на корточки и прикрыл рукой затылок — всё, драке конец.
Понго сидел поддеревом, раздумывая, во что бы поиграть. Вдруг в него врезался какой-то мохнатый комок и завопил:
— Ах ты лентяй!
Это оказался никакой не комок, а Замби, лучший друг Понго.
— Вовсе я не лентяй, — возмутился Понго. — Я сижу и думаю, что нам делать.
— Говорю же, лентяй, — заключил Замби. — Вот я уже всё придумал. Возьму да как столкну тебя вон с того обрыва!
— С какого такого обрыва? — поморщился Понго. — Вот с этого жалкого бугорка?
Понго и Замби принялись бороться на краю обрыва. Это была славная схватка. Друзья были почти одного роста, так что борьба шла на равных. Вдруг Замби сделал кувырок, и Понго поехал вниз по скользкому склону, набирая скорость.
— Замби! — позвал он. — Давай сюда!
Тут здорово!
Замби уже скользил вслед за Понго.
— Видишь, какое местечко я нашёл? — крикнул он. — Со мной не пропадёшь!
Местечко и впрямь было что надо. Карабкаться по склону было нелегко, но друзья нашли кусты и лианы, за которые было удобно цепляться. Они лазили вверх-вниз, пока не запыхались.
— Давай всех позовём сюда играть, — предложил Замби.
— Подожди, — остановил его Понго. — Хочу тебе рассказать. Я разговаривал с папой…
И он пересказал другу папины слова.
— Ты хочешь, чтобы у тебя была серебристая спина? — изумился Замби. — Тебе надоело с нами играть? Что-то я не видел, чтобы Большой Боб играл в игры.
— Да уж, — согласился Понго. — У него полно хлопот. Ему ведь нужно обо всех нас заботиться. Наверное, когда у меня засеребрится спина, мне тоже будет не до игр. Пожалуй, ты прав: спешить незачем. Будем веселиться, пока есть время!
Понго затащил Замби на камень и принялся сталкивать, а тот изо всех сил сопротивлялся. Это была их любимая игра — «царь горы».
Но тут они заметили, что Большой Боб уже проснулся и шарит руками вокруг себя в поисках еды. Наступило время ужина. Понго и Замби бросили играть и тоже приступили к ужину. В лесу, где они жили, еды было полным-полно. Гориллы едят зелень, всякие листья, мякоть стеблей и даже древесную кору. Эти лакомства были повсюду, только руку протяни, так что они всегда наедались до отвала.
Покончив с ужином, Большой Боб соорудил себе гнездо. Дело это тоже не требовало особого труда. Он просто-напросто нарвал охапку листьев, подоткнул их под себя, улёгся и уснул, а остальные гориллы последовали его примеру. Вожак — он на то и вожак, чтобы показывать всем, что и когда надо делать.
Сам Большой Боб, огромный и тяжёлый, всегда спал на земле. А вот Понго был ещё лёгкий и запросто мог спать на дереве. Он, как всегда, устроил себе гнездо на двоих с мамой. Однако в этот вечер его ожидал сюрприз.
— Скоро, Понго, ты не сможешь спать рядом со мной, — сказала мама. — Придётся тебе, как папе, ночевать на земле.
— Я знаю, что расту, — ответил Понго, — но можно же сделать гнездо покрепче?
— Понимаешь, — улыбнулась мама, — троих оно всё равно не выдержит.
— Троих? — удивился Понго. — У тебя будет ещё один ребёнок?
— Верно.
— А когда?
— Не знаю, — сказала мама, — но чувствую, что уже скоро. А ты будешь моим помощником.
— Но ведь у тебя есть папа.
— Ты же знаешь, как папа занят, — объяснила мама. — Так что без твоей помощи мне не обойтись. А сейчас пора спать. Спокойной ночи, Понго.
— Спокойной ночи, мамочка.
И они улеглись в своём гнезде на ветке, а папа — под деревом.
Человек
Следующее утро выдалось солнечным. Большой Боб лениво завтракал прямо в постели. Это было нетрудно — стоило протянуть руку и сорвать пучок зелени.
Понго собрался было слезть с дерева и составить папе компанию — но тут папа взревел, да ещё как! Он встал во весь рост и выпятил грудь. Клочья зелени взметнулись в воздух. Вожак принялся колотить себя в грудь. По лесу прокатился грохот, похожий на барабанный бой. Гориллы одна за другой просыпались, садились в своих гнёздах и вслушивались.
— Замри, — приказала Понго мама. — Это сигнал тревоги. Он означает: «Берегись! Опасность!»
— Какая опасность? Ты же говорила, что у нас всего один враг — человек.
— Вот именно, — сказала мама. — Глянь-ка вниз. Кто это, по-твоему, такой?
И тут Понго увидел человека. Тот стоял под деревом и разглядывал их.
— Мам, ну и что? У него же нет ни ружья, ни копья.
— Это верно, — сказала мама, — но всё равно подождём, что скажет папа.
А папа с угрожающим видом приближался к человеку, швыряясь по пути листьями. Но человек не двигался с места. Ему вроде бы даже нравился боевой танец гориллы. Тогда папа остановился, пристально посмотрел на человека… а потом вернулся в гнездо и спокойно продолжил завтрак.
Мама рассмеялась.
— Этот человек уже повидал горилл на своём веку, — объяснила она. — Обычно, когда папа так подступает к людям, они сразу улепётывают прочь. А этот хоть бы что, стоит себе и смотрит. Видишь, папа ест — значит, считает, что человек не опасен. Давай и мы поедим.
Понго с мамой слезли с дерева и уселись завтракать рядом с папой. Остальные гориллы тоже держались поближе к вожаку. Тот жевал, не сводя глаз с человека.
— Почему человек так на нас смотрит? — спросил Замби, подбежав к другу. — Может, он думает, что мы опасны, и поэтому не подходит близко?
— Нет, — ответил Понго. — Он нас не боится. Иначе он сбежал бы, когда папа его пугал.
Папа тем временем всё ел и ел, и остальные гориллы тоже не отставали.
Когда все наелись до отвала, Замби шепнул Понго:
— Он всё ещё следит за нами, этот человек. Давай подкрадёмся и будем сами за ним следить!
Прячась в густых зарослях, они подобрались ближе к человеку.
— Смотри, — шепнул Замби, — он что-то достаёт из мешка. Наверное, ружьё.
— Между прочим, он эту штуку ест, — ответил Понго. — А ружья несъедобные. И вообще, таких маленьких беленьких ружей не бывает.
Понго не ошибся. Это был бутерброд.
— Хотел бы я попробовать эту штуку, — вздохнул Замби.
— Гориллы не таскают еду друг у друга, — твёрдо сказал Понго. — Вот и у человека не будем.
Тем временем человек снова полез в мешок и опять что-то оттуда достал.
— Гляди-ка, банан, — удивлённо сказал Понго. — Он его чистит и ест!
