Джеймс Коззенс - Почетный караул
Полковник шел по коридору вслед за генералом вместе с начальником штаба базы Селлерс. Услышав приветствие Хикса, он повернул голову и остановился.
— А, здравствуйте, молодой человек, — сказал он. — Вы-то мне как раз и нужны. Я узнал, что вы здесь, и собирался вас искать. — И, повернувшись к начальнику штаба, спросил: — Мы ведь поедем в другой машине, не с генералом? Мне нужно переговорить с капитаном. Буду через минуту. — Он подошел к Хиксу, положил руку ему на плечо и сказал: — Я вчера вечером оказался в ваших краях. Видел этого высокого парня, с которым вы вместе живете, — Дачмина. Он и сказал мне, что вы в Селлерсе. Когда собираетесь обратно?
Хиксу стало немного не по себе, что его разыскивает инспектор ВВС.
— Как раз в связи с этим я и хотел обратиться к вам, сэр, — сказал он.
— А в чем дело?
Когда Хикс изложил ему свою просьбу, полковник Росс задумался.
— Так, говорите, вас трое, — сказал он. — Не знаю. Нужно спросить Каррикера. Обратно мы летим на другом самолете. Не отлучайтесь пока из командно-диспетчерского пункта, я дам вам знать. Думаю, вас-то мы обязательно возьмем.
— Видите ли, сэр, дело в том, что, может быть, другим важнее улететь с вами, чем мне…
— Сомневаюсь. Старик хочет с вами поговорить. — Он рассмеялся. — Так что лучше вам никуда отсюда пока не выходить.
— О чем генерал хочет со мной говорить, сэр?
— Он сам вам скажет. — Полковник Росс снова рассмеялся. — Ну-ну, во всяком случае, расстреливать вас не собираются. По крайней мере в ближайшее время. Послушайте, Хикс, вы знакомы с женой генерала?
— Нет, сэр. Я, конечно, видел ее в тот раз, на приеме. Но…
— Дело в том, что она — сестра полковника Култарда. Он у них был вчера вечером, и тут как-то всплыло ваше имя. У генерала есть насчет вас одна идея. Ну ладно. Пусть ваши друзья будут наготове, может быть, удастся для них что-нибудь сделать.
И он ушел, оставив Натаниела Хикса в весьма беспокойном состоянии, поскольку капитан уже достаточно долго прослужил в армии, чтобы понять, что прожекты, рождавшиеся в голове начальства, когда «всплывало» его имя, обычно не предвещали для него ничего хорошего.
* * *Лейтенант Аманда Турк попыталась поудобней устроиться на доставшемся ей месте. Не без труда она положила ногу на ногу под низким штурманским столиком. Повернувшись к Хиксу, она продолжила свой рассказ — негромко, но отчетливо выговаривая каждое слово, так что Хикс слышал ее даже сквозь шум моторов, впрочем не такой уж и сильный в отлично изолированной кабине.
— Нет, это надо было видеть! Уж не знаю, то ли она вообразила, что это ее долг, то ли просто из любопытства, но как-то днем вдруг заявилась к нам — и как назло в семнадцать тридцать. Сначала она позвонила сержанту в комнату отдыха для рядовых женской вспомогательной службы и сказала, что приедет, и попала-то как раз на эту дурищу Хоган. Дело в том, что до того, как оборудовали квартиры для несемейных офицеров, все офицеры женской вспомогательной службы размещались на верхнем этаже казармы — ну той, знаете, самой крайней. Но мы занимали не все здание. Внизу еще были комната отдыха и прачечная. Жутко неудобно. В комнатах просто настоящая свалка — некуда вещи положить.
Она взглянула на спину сидящего впереди полковника Росса, словно желая убедиться, что тот не слышит ее за приглушенным, но ни на секунду не смолкающим гулом двигателей.
— Так вот, эта дуреха и не подумала подняться к нам, чтобы предупредить. Она просто обезумела, стала наводить порядок в комнате отдыха, понеслась в другие казармы, в столовую и так далее с вестью, что госпожа генеральша собирается к нам с инспекцией, велела всем девушкам умыться и быть наготове. Взбаламутив всю округу, Хоган вернулась обратно в комнату отдыха где-то в семнадцать двадцать девять. А день был ужасно жаркий, полковник Моубри с утра торчал у нас в отделе — требовал, чтобы я нашла ему какую-то дурацкую инструкцию, которой у нас отродясь не было; поэтому когда я наконец освободилась, то сразу же поднялась к себе, разделась, накинула купальный халат и спустилась на первый этаж принять душ; кстати, еще одно из замечательных удобств в нашей казарме: наверху умыться негде и, чтобы попасть в душевые на первом этаже, нужно проходить через комнату отдыха, пытаясь всем своим видом изобразить, что можно оставаться офицером и настоящей леди даже в халате. Короче, Хоган видит, как я по стеночке пробираюсь через комнату отдыха, облаченная в старый купальный халатик, с полотенцем через плечо, и чуть не падает: «Как, разве вас не предупредили, мэм? Миссис Бил будет здесь с минуты на минуту — да вон она, кажется, идет».
Гляжу — о Господи! И правда! — Лейтенант Турк всплеснула руками. — Она и в самом деле уже подходит к двери. Я, конечно, могла бы спрятаться в умывальной, но ведь наши на втором этаже ни о чем не подозревают и в комнате полный кавардак! Все, кто уже освободился от службы, обычно сразу же раздеваются и, побросав на пол пропотевшую за день одежду, лежат чуть живые на койках в чем мать родила под вентилятором, с высунутым от жары языком. Поэтому я, как и подобает добродетельной девушке, никогда не бросающей друзей в беде, понеслась обратно наверх, крикнув Хоган, чтобы она задержала генеральшу, повела бы ее в столовую, на кухню — куда угодно. Но Хоган от волнения уже ничего не соображала. В комнате отдыха вместе с ней было еще несколько девушек, и не успела я выйти, как услышала ее вопль: «Встать смирно!» Ведь так же не положено, правда? Разве полагается подавать команду «смирно», когда приходит жена генерала? Ну, как бы то ни было, она такую команду дала, а я побежала наверх обрадовать наших.
А тем временем, — сделав большие глаза, продолжала лейтенант Турк, — госпожа генеральша потребовала вызвать начальника штаба. Видимо, полагала, что ее должен встречать кто-то посолидней, чем эта бедолага Хоган. Но капитана Бертон на месте не оказалось. Она в тот день поехала в госпиталь навестить нашу девушку, которая уже неделю как пропала и числилась в самоволке. Ее нашли в одном из домиков в туристском кемпинге. Она рассказала, что ее схватили четверо солдат, напоили каким-то наркотиком и потом несколько дней подряд насиловали. Причем она ничего не могла поделать — этот наркотик так подействовал на голосовые связки, что, когда она пыталась кричать, изо рта у нее вырывался еле слышный писк. Бедняжка Бертон прежде почти не сталкивалась с неприглядными сторонами жизни, и ей не так-то легко было все это переварить. Короче говоря, старшей вместо нее оставалась Мэри Липпа.
Хоган об этом знала, и — вот дубина! — вместо того, чтобы сделать так, как я ей велела, выложила генеральше, что лейтенант Липпа находится на втором этаже. Та сразу же поднялась к нам наверх — ей-Богу, она просто прелесть! — со словами: «Пожалуйста, девушки, не обращайте на меня внимания». Мэри еще не успела раздеться, поэтому смело выступила вперед и сделала отчаянную попытку выставить ее из комнаты и увести куда-нибудь в другое место. Но не тут-то было. Видимо, генеральша перед тем, как к нам прийти, пропустила пару коктейлей с ромом в офицерском клубе. Не скажу, что она нарезалась — просто ей было хорошо, и она пребывала в благодушном расположении духа. Она уселась на мою койку, закурила и сказала, что мы можем звать ее Сэл. Господи, я, кажется, к ней несправедлива; ей просто хотелось с нами подружиться. И она пообещала поговорить с «Айрой», чтобы нас перевели в другое здание…
Ведь дело-то вот в чем, и любая женщина должна это понимать: мы тут ютимся Бог знает в каких условиях, а она, видите ли, заявляется поглядеть, чем она может помочь бедняжкам, — нет уж, покорнейше благодарим. Лежишь вся взмокшая, на голове Бог знает что творится, казенное белье — хоть выжимай, на солдатском сундучке красуются полупустой пузырек с лаком для ногтей и дезодорант, и тут она входит вся разряженная и просит, чтобы ее звали просто Сэл. Может быть, это из-за жары, но хотелось упасть на койку и завыть от досады. По-моему, командующий мог бы найти жену и получше — за него бы любая пошла, а он вот кого выбрал.
— Неужели он настолько неотразим? — спросил Хикс.
— Мне лично он кажется привлекательным, — сказала лейтенант Турк. — Но, возможно, все дело в особой атмосфере в казарме — знаете, когда много одиноких женщин живет вместе… Даже у самых жизнерадостных, таких, как Бертон, наверняка есть какое-то отклонение. — Она удрученно покачала головой. — Да разве нормальная женщина пойдет в армию?
— Ну а что же не в порядке у вас?
— Вы большой мастер задавать тактичные вопросы, капитан. Напомните мне как-нибудь — я вам расскажу. Это невероятно длинная и скучная история. — Она слегка порозовела. Видимо, мысли ее потекли в ином направлении, потому что вдруг она сказала: — Вы когда-нибудь задумывались о том, что женщин в общем-то нельзя считать полноценными личностями — ну, такими же, как мужчины? Оттого-то почти все они и стремятся выйти замуж.
