Витольд Гомбрович - Ивонна, принцесса бургундская
КОРОЛЬ (в сторону). Это еще что за книга скорби?
КАМЕРГЕР (в сторону). Тссс...
КОРОЛЕВА (читает). Я совсем одинока. (Повторяет.) Да - я так одинока, совсем одинока, я одинока... (Читает.) Никому не ведома тайна моего лона. (Говорит.) Никто не знает моего лона. Никто не знает, о, о-о! (Читает.)
Тетрадь-подруга, ах, лишь ты
Достойна знать мои мечты
И целомудренные грезы,
Мои непролитые слезы
О них узнаешь только ты!
(Говорит.) О них узнаешь только ты, узнаешь только ты. О-о-о! (Закрывает лицо.) Как страшно - страшно... Убить, убить... (Смотрит на флакон.) Яд, яд...
КОРОЛЬ (в сторону). Яд?
КОРОЛЕВА (с гримасой боли). Узнаешь только ты. (Махнув рукой.) Читаем дальше. Читаем! Пусть чтение придаст мне сил для совершения чудовищного поступка. (Читает.)
Для вас, о люди, я на троне
Сижу в короне.
Ах, вам неведом пламень,
Что бушует в моем лоне.
Вам кажется, что я горда,
Благоразумна и тверда.
А я лишь гибкой жажду быть всегда.
(Говорит.) Гибкой, о-о! О-о-о! Гибкой. И это написала я! Это мое! Мое! Убить, убить! (Читает.)
Хочу быть гибкой, как калина,
И гибкой, как рябина,
И чувственной, как Мессалина,
Чтоб изгибаться, вся сгорая,
Упругой быть, как ветер мая,
Хочу лишь гибкости! Не нужно мне величие!
Ах, как я жажду гибкости, презрев приличия!
Гибкости, о-о! Гибкости! А-а-х! А! Сжечь, уничтожить! Калина, рябина, Мессалина... Как страшно! Это я написала! Это мое, мое и, будь что будет, должно остаться моим! О-о, только сейчас я вижу, как это чудовищно! И, значит, Игнаций... читал! О-о! А сходство есть - сходство есть... с тем, как она копается в себе, как внутри у нее что-то хлюпает... О да, конечно, она вызывает жуткие ассоциации с моей поэзией! Доносчица! Она меня разоблачает! Это я! Я! Это мое! Между нами сходство есть. О, как она обнажила и выставила напоказ все мое самое сокровенное! Любой, кто на нее взглянет, тотчас обнаружит сходство с Маргаритой. Любой, кто на нее посмотрит, сразу же поймет, какова в действительности я сама, как если бы прочитал мои произведения. Довольно! Пусть она погибнет! Да, Маргарита, ты должна уничтожить ее! За дело, убийственный флакон! Она не может существовать в этом мире, час пробил - иначе это злокозненное родство между нами сможет обнаружить любой. Не желаю по вине этой доносчицы стать жертвой издевательств, травли, насмешек, агрессивности. Уничтожить! Смелей, смелей тихонько войдем с флаконом в ее комнату, добавим несколько капель ей в лекарство... Никто не догадается! Никто не будет знать. Она - девушка болезненная, все подумают, что сама умерла, просто так... Кому придет в голову, что это я. Ведь я королева! (Идет.) Нет, нет, еще не время. Нельзя так идти. Я выгляжу как обычно - и в таком виде идти на убийство? Нет, мне нужно изменить внешность. Хотя бы волосы растрепать... Волосы... Совсем немного, не слишком демонстративно, только слегка, чтобы не выглядеть как всегда. О, вот так... Да, да!..
КОРОЛЬ (в сторону). Тссс...
КОРОЛЕВА. Но как же я войду растрепанная? О, о, о! Это может выдать тебя! Вдруг кто-нибудь заметит, что твоя прическа в беспорядке... Перестань говорить сама с собой. Она ведь наверняка тоже с собой разговаривает. Маргарита, перестань говорить с собой - ты можешь себя разоблачить. (Смотрится в зеркало.) О, как это зеркало застигло меня врасплох. Мне нужно найти в своем лице самые отталкивающие черты, только тогда я смогу войти к ней. Перестань с собой говорить. Могут услышать. Я не в силах замолчать. Неужели все убийцы перед тем, как совершить преступление, говорят сами с собой? Ну и что тут такого? Что в этом... ненормального? (Рассматривает себя.) Пусть у меня будет странный и зловещий вид. Скриви лицо, скривись, Маргарита! Вот так, так, а теперь идем! Ты со мной, я с тобой. То есть, как это - ты со мной, я с тобой - ведь я пойду одна. Скривись! Пошли! Вспомни все свои стихи и иди! Вспомни все тайные, гибкие грезы и иди! Вспомни все калины, все свои рябины и иди! О, о, о, иду, иду! Ах, я не могу заставить себя - все это чистое безумие! Сейчас, минутку - еще подкрасимся, еще вот это... (Пачкает лицо чернилами.) Вот так, теперь, с пятнами, будет легче... Теперь я стала другой. Стой, тебя это может выдать! Идем! Смерть доносчице! Не могу! Почитаем еще! Я должна еще почитать. (Достает стихи.) Почитаем, это нас возбудит, усилит жажду убийства.
КОРОЛЬ (выскакивает). Ну, Маргарита!
КОРОЛЕВА. Игнаций!
КОРОЛЬ. Вот ты и попалась! Покажи! (Хочет вырвать тетрадь.)
КОРОЛЕВА. Пусти меня!
КОРОЛЬ. Покажи! Покажи! Ах ты, убийца! Хочу поближе познакомиться с твоими грешками! Покажи, и устроим новый медовый месяц! Покажи, отравительница!
КОРОЛЕВА. Ах! (Падает без чувств.)
КАМЕРГЕР. Воды! Ей дурно!
КОРОЛЬ. Ну, видишь, как дело повернулось! Мечтает о гибкости и потому хочет убить цацу! Но это уже безразлично. Я все равно уже давно убил ее.
КОРОЛЕВА (приходя в себя). Убил? Кого уби...
КОРОЛЬ. Я ее утопил! С камергером. Мы ее вместе с камергером утопили...
КАМЕРГЕР. Вода! Вот вода!
КОРОЛЕВА. Утопил? Ивонну уто...
КОРОЛЬ. Глупая. Не Ивонну, но это безразлично. Не Ивонну, другую, ну, там одну. Уже давно. Теперь ты знаешь, что кроется во мне. Знаешь теперь? По сравнению с моими грехами твои дурацкие стихи, которых ты еще и стыдишься ничто. Я убил ту, а теперь убью эту цацу. Цацу тоже убью.
КОРОЛЕВА. Убьешь ца...
КОРОЛЬ. Да, теперь убью цацу. И ее тоже, если все получится как надо. И ее тоже, и так будет всегда... Всегда кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь кого-нибудь... Всегда так... Не того, так другого, если не ту, то опять же эту, и так всегда - решительно, величественно - с апломбом, уверенно. Нагнать страху, а потом, того... (К Камергеру.) Подай воды. (Пьет.) Да, старею... годы уже не те...
КОРОЛЕВА. Я не позволю! Игнаций, я не позволю!
КОРОЛЬ. Позволишь, мать, позволишь... позволишь, себе ведь тоже позволяешь. Каждый себе что-то позволяет и потому должен позволять другим...
Входит ИВОННА, увидев присутствующих, хочет вернуться, но не решается и проходит в свою комнату. С этого момента все говорят вполголоса.
Ха!
КОРОЛЕВА. Игнаций, я не даю согласия, я не хочу, не позволяю, Игнаций!
КАМЕРГЕР. Ради Бога, тише!
КОРОЛЬ. Молчи, глупая. Дело будет сделано... Думаешь, я буду к ней подкрадываться исподтишка, как ты... Нет, я в открытую, с высокомерием убью ее - свысока, с шиком, величественно - а все будет выглядеть настолько глупо, что никто и не догадается. Ха-ха, Маргарита, убивать нужно свысока, исподтишка нельзя. А ты прежде всего умойся, а то выглядишь как ненормальная. И, во-вторых, позаботься о банкете, который мы сегодня устраиваем - уже пора... И не забудь - вели на закуску подать карасей. Люблю карасиком закусить, карасем в сметане. Хорошая рыба. Изысканная.
КОРОЛЕВА. Караси? Караси? (К Камергеру, радостно.) Да он сошел с ума! Слава Богу, сошел с ума!
КОРОЛЬ. Молчи, я в своем уме. Подай карасей.
КАМЕРГЕР (к Королеве). Ваше величество, караси в сметане - прекрасная закуска. Не вижу никаких причин, которые помешали бы подать карасей.
КОРОЛЕВА. Не будет никаких карасей! Игнаций, не своди меня с ума, я не подам никаких карасей. Что за фантазия - эти самые караси? Говорю вам, не будет никаких карасей, с чего это вдруг караси, почему именно сейчас какие-то караси? Карасей не будет!
КОРОЛЬ. Это еще что за капризы? (К Камергеру.) Подай-ка мне корону. Я тебе покажу.
Камергер подает корону.
КОРОЛЕВА. Игнаций, к чему это? Сними корону - Игнаций, зачем?! Игнаций?!
КОРОЛЬ. Маргарита, раз я сказал, чтобы ты подала карасей, значит - вели их подать. И не пререкайся, иначе так получишь у меня... а я могу, если захочу, могу, потому что грехов на мне много - я все могу, жена, трепещи предо мною, что мне грехи! Я - король грехов, понимаешь, король глупости, грехов, беззакония, стенаний!
КОРОЛЕВА (пораженная). Игнаций!
КОРОЛЬ (успокаиваясь). Ну, ну, ну... Прикажи подать карасей. И пригласи высочайших сановников, самых изощренных, самых опытных, из тех практиков, что умеют страху нагнать, парализовать человека, как сто тысяч чертей. (Тише.) Маргарита, оставь свою робость, стыдливость, все свои страхи понимаешь? И хватит этой поэзии, гибкости, калин, рябин... Ты уже не первоцвет, ты дама, королева, ну, ну. Не тебе следует изгибаться, пусть перед тобой гнутся - ну, ну. Умойся, неряха, а то на пугало похожа. Надень парчовое платье - покажи, мать, на что способна! Ну же! Соберись, продемонстрируй всю твою элегантность, грацию, достоинство, такт, манеры, для того тебя и держу, и своим мерзавкам прикажи, чтобы тоже вырядились, кто во что сможет. Ну, ну, иди - все поняла? И чтобы торжественно было! Прием должен быть праздничный, с дамами, а не с растрепами. Пригласи гостей и вели накрыть столы, а об остальном пусть у тебя голова не болит, об остальном я сам позабочусь! Высокомерно, свысока - величественно! Иди уж, иди - кухарка! (Королева, которая к завершению монолога Короля закрывала лицо руками, выходит.) Камергер...
![Андре Бьёрке - Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]](/uploads/posts/books/13678/13678.jpg)
