Ричард Шеридан - Критик, или Репетиция одной трагедии
Обзор книги Ричард Шеридан - Критик, или Репетиция одной трагедии
Шеридан Ричард Бринсли
Критик, или Репетиция одной трагедии
Ричард Бринсли Шеридан
Критик или репетиция одной трагедии
Комедия в трех действиях
Перевод М. Богословской и С. Боброва
Госпоже Грэвиль
Сударыня, испрашивая у вас согласия принять от меня посвящение этих страниц, которые, безусловно, нуждаются в благожелательной поддержке и дружеской снисходительности, ибо они отваживаются на критику, я не посмел признаться вам, что мною при этом руководило нечто иное, а не только личная дружба и глубокое уважение. Если бы я попытался выразить надежду, что дарованное мне согласие защитит от нападок недостатки моей пьесы, вы, при вашей скромности, не позволяющей вам признать за собой славу тонкого критика и высокого поэтического таланта, едва ли разрешили бы мне прибегнуть к вашему имени. Я не позволю себе быть столь неблагодарным, чтобы пытаться теперь изменить ваше отношение к сему предмету. Не буду доказывать вам, что плачевное состояние поэзии в наше время настоятельно нуждается в действенной помощи, какую могут оказать ей поэтический вкус и достойный подражания пример. Не буду доказывать также, что чрезмерная щепетильность, заставляющая скрывать прекрасные плоды тонкой критической мысли и фантазии, - это плохая благодарность за отпущенные вам таланты. Продолжайте обманывать себя мыслью, что вас знают и любят только в кругу друзей, где отдают должное вашим неоценимым достоинствам и живой, остроумной беседе. Немало из того, что было написано вами, пользуется уже достаточно широкой известностью, чтобы принести пользу мне и моему делу. И, быть может, среди людей, хорошо осведомленных в изящной литературе, вы будете единственным человеком, который, читая это посвящение, не заметит, что я, опубликовав его с вашего согласия, имел в виду более корыстную цель, чем просто заявить во всеуслышание о глубочайшем уважении и преданности, с коими имею честь неизменно пребывать вашим верным и покорным слугой.
Р. Б. Шеридан
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Сэр Фретфул Плагиари.
Пуф.
Дэнгл.
Снир.
Синьор Пастиччо Риторнелло.
Переводчик.
Суфлер.
Мистер Гопкинс.
Миссис Дэнгл.
Синьорины Пастиччо Риторнелло.
Театральные служители, музыканты, слуги.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА В ТРАГЕДИИ
Лорд Барли.
Комендант крепости Тильбери.
Герцог Лестерский.
Сэр Уолтер Рэли.
Сэр Кристофер Хэттон.
Начальник конницы.
Дон Фероло Ускирандос.
Драбант.
Судья.
Сын.
Констебль.
Темза.
Тильберина.
Наперсница.
Жена судьи.
Первая племянница.
Вторая племянница.
Рыцари, стража, констебли, часовые, слуги, хор, реки, свита и другие.
Место действия - Лондон. Первое действие происходит в доме Дэнгла, остальные
в театре Дрюри-Лейн.
ПРОЛОГ
написан достопочтенным Ричардом Фитцпатриком
О музы, повелительницы сцены!
Богини Талия и Мельпомена!
Как и земных властителей подчас,
Дурной совет сбивал с пути и вас.
Когда порок шутил неосторожно,
А Вильерс Драйдена бранил безбожно,
Трагедия в угоду простакам
Такой повсюду завела бедлам,
Что в ужасе от рева Мельпомены
Естественность совсем сошла со сцены.
Сестра Комедия была, бесспорно,
Жива, умна, но чересчур задорна
И, расшалясь, нередко отпускала
Такие шутки, - хоть беги из зала.
Стыдливость женская, до слез смутясь,
От робости не поднимала глаз,
За веер пряталась и в униженьи
Сбежала вовсе, потеряв терпенье.
Наш добродетельный и строгий век
Все эти вольности давно пресек,
За бедных муз он так усердно взялся,
Что на беду себе перестарался.
Безумных воплей исступленный пыл
Высокопарный вздор теперь сменил;
Но проку нет от этой перемены
День ото дня хиреет Мельпомена,
И в зале спят, и сном объята сцена...
А, Талия, резвушка, боже мой,
Какой ханжою стала записной!
Не шутки - что вы! - правила морали
С зевотой пополам глотают в зале.
Но автор мой сестрицам в наставленье
Веселое подносит представленье.
Вам ханжество, о музы, не под стать!
Правдивостью вам должно поучать.
И в этом деле автор просит всех
Ему помочь завоевать успех.
И я, Пролог, к суду друзей взываю
И о поддержке вашей умоляю.
Возможно ль ярость критика презреть
И навыки собратьев одолеть?
Поспорить, об ошибках рассудить
И гвалт газетный смехом обличить?
Возможно ль одному в неравный бой
Отважиться с несметною толпой?
Какой смельчак бесчисленную рать
Сумеет в одиночку раскидать?
Вот почему в сей доблестный поход
Себе на помощь автор вас зовет.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Комната в доме Дэнгла. Дэнгл и миссис Дэнгл за завтраком читают газеты.
Дэнгл (пробегая газету). "Брут - лорду Норту". "Второе письмо о положении в армии..." Тьфу! "Первому лорду Адмиралтейства. Подлинная выдержка из письма с острова Сен-Китс!" "Нам сообщают из Кок-Хитса. Окончательно подтверждается, что сэр Чарльз Харди..." Черт! Все только про флот да про нацию. Терпеть не могу политики, никакой политики не признаю, кроме театральной! Где "Морнинг кроникл?"
Миссис Дэнгл. Да, вот это ваша газета!
Дэнгл. Ага, вот оно. (Читает.) "Экстренные театральные новости. Нам сообщают, что в театре Дрюри-Лейн идут репетиции новой Трагедии под названием "Испанская Армада". Пьеса, по слухам, принадлежит перу мистера Пуфа, человека, пользующегося весьма широкой известностью в театральном мире. Если верить отзывам исполнителей, на чье суждение, вообще говоря, не всегда можно положиться, пьеса отличается поразительными достоинствами, отвечающими всем узаконенным требованиям современного драматического искусства". Вот как! Скажите! Ну что ж, я очень рад, что трагедия моего друга Пуфа скоро появится на сцене. Миссис Дэнгл, дорогая моя, я хочу сообщить вам приятную новость: трагедия мистера Пуфа...
Миссис Дэнгл. Ах, боже мой, мистер Дэнгл, не приставайте ко мне с таким вздором! Ну, конечно, сезон начался, и теперь у меня не будет ни минуты покоя. Мало того, что вы сами стали посмешищем для всех из-за этой вашей страсти к театру, вам непременно надо, чтобы и я разделяла ваши фантазии. Уж если вам так не терпится оседлать вашего конька, прошу вас, не заставляйте меня трястись позади вас на его крупе.
Дэнгл. Но, дорогая моя, я просто хотел вам прочесть...
Миссис Дэнгл. Нет-нет, избавьте. Вы все равно ничего не можете прочесть такого, что стоило бы послушать. Вы знать не желаете, что делается в вашей родной стране! А ведь в газетах, что ни день, печатаются письма под римскими псевдонимами, из них совершенно ясно, что нам вот-вот грозит вторжение, что мы на волосок от гибели. Но вы никогда не читаете ничего такого, что другим интересно.
Дэнгл. Ну какое отношение может иметь женщина к политике, миссис Дэнгл?
Миссис Дэнгл. А какое вы имеете отношение к театру, мистер Дэнгл? Почему это вам вздумалось вдруг выступать в роли критика? Нет, с вами всякое терпение теряешь! Ведь все ваши знакомые потешаются над тем, что вы постоянно суетесь в дела, в которых ровно ничего не смыслите. Недаром вас прозвали театральной кумушкой и меценатом никуда негодных писак.
Дэнгл. Ну что ж. Все знают, что в театре очень считаются с моим мнением. И разве это не лестно, что ко мне со всех сторон обращаются за протекцией? Лорды просят у меня скрипачей, леди - ложу на премьеру, авторы добиваются ответа, актеры - ангажемента.
Миссис Дэнгл. Да, в самом деле, вы ухитрились прочно увязнуть во всех этих закулисных интригах, но, что бы там ни творилось, вам от этого никакой славы - ни дурной, ни хорошей.
Дэнгл. Ну вы то, во всяком случае, миссис Дэнгл, на этом ничего не теряете; наоборот, получаете массу удовольствий. Разве вы не присутствовали на репетиции новой пантомимы за целых две недели до первого представления? И разве мистер Фосбрук не обеспечивает вам места на спектакль, прежде чем* его объявляют в афише? Не достает вам ложи на каждую премьеру в сезоне? А мой друг, мистер Смэттер, разве он не посвятил вам по моей особой просьбе свой последний фарс?
Миссис Дэнгл. Но ведь этот фарс провалился, мистер Дэнгл! И что за удовольствие, когда твой собственный дом превращается в дом свиданий для всяких лакеев от литературы, в какую-то биржу, где авторы и критики занимаются всякими сделками и спекуляциями. Ведь моя гостиная стала форменной конторой для начинающих актеров и безвестных стихоплетов! И потом просто ужас берет, когда всякие мадамы и мамзели начинают биться в истерике, изображая на все лады Джульетт, Доринд, Полли и Офелий. А этот исступленный рев и неистовые завывания ваших доморощенных Ричардов и Гамлетов - ведь от них весь дом дрожит! Я всякий раз жду, что у нас стены обрушатся. А с тех пор, как директор драматического театра распоряжается оперой, у нас - и это, пожалуй, страшнее всего - вечно толкутся разные синьоры и синьорины, которые только и делают, что разводят всякие фиоритуры и колоратуры своими чужеземными глотками, а, как знать, быть может, все эти скрипачи и фигурантки, что являются с ними, просто переодетые тайные курьеры и французские шпионы!
