Ричард Шеридан - Поездка в Скарборо
Обзор книги Ричард Шеридан - Поездка в Скарборо
Ричард Бринсли Шеридан
Поездка в Скарборо
Лорд Фоппингтон.
Сэр Тэнбелли Кламси.
Полковник Таунли.
Ловлесс.
Том Фэшон.
Ла Вароль.
Лори.
Доктор Скальпель.
Чулочник.
Ювелир.
Башмачник.
Портной. Аманда.
Беринтия.
Мисс Хойден.
Миссис Куплер.
Нянька.
Швея, форейтор, горничная и слуги.
Место действия – Скарборо и его окрестности.
Пролог
Прочитан мистером Кингом
Как в наше время много перемен
От Гайд-парка до Уайтчепельских стен![2]
Мужчины, дети, женщины, дома,
Торговля, государство, суд, тюрьма,
Деревни, город, моды, страсти, мненья
Все нынче претерпело измененья!
В булыжник были улицы одеты,
Ломали кости вам наемные кареты;
Лишь чистая была возможна страсть:
Опасно было поцелуй украсть.
«Одно лобзанье лишь, приязни знак!»
Тут кони по камням припустят – бряк!
У Сильвии синяк, у Дамона желвак.
Теперь не страшно нервным пассажирам:
Храпя, домой обжора едет с миром.
Былого века порожденье – фат
Переменился с головы до пят:
В те времена безмозглая башка
Таилась под прикрытьем парика,
Но все изменчиво – и фат любой
Является с открытой головой.
Все пряжки увеличены на диво,
И, как волною берег в час прилива,
Сокрыты ими туфли прихотливо.
Те пряжки беспокоят, как именье,
В котором неизбежно разоренье.
А наши дамы не в комплоте, нет?
Они природы помнят ли завет?
И вправду ли такой им жребий дан
Быть пробкой с перьями – точь-в-точь волан?
В былые дни румянец, нежно ал,
Красу их бледных бабушек венчал,
А наших дам румянец не живит
Его румяна гонят прочь с ланит!
Бывало, даже в низенькую дверь
Плюмаж им не мешал войти – теперь
Они, нагнувшись, входят в божий храм…[3]
Но, впрочем, часто ль в храме встретишь дам?
Когда в стране повсюду перемены,
Как им не быть в творениях для сцены?
Теперь обязан «грубый острослов»[4]
Надеть на наготу свою покров.
И тот писатель мудро поступил,
Кто девку в Магдалину[5] превратил.
Хоть злые языки его клянут,
Но вас мы просим дать ему приют.
Действие первое
Картина первая
Общий зал на постоялом дворе.
Входят Том Фэшон и Лори; за ними следует форейтор с саквояжем.
Фэшон. Лори, возьми саквояж и расплатись.
Лори (Фэшону). Право, сударь, лучше бы он взял себе саквояж взамен платы.
Фэшон (к Лори). Неужели там ничего не осталось?
Лори. Клянусь честью, сударь, ничегошеньки. Последние остатки вашего гардероба мы съели еще в Нью-Молтоне. Еще миль двадцать, и нам пришлось бы проесть и саквояж.
Фэшон. Однакож, черт побери, он кажется битком набит.
Лори. Да, сударь. Я для видимости набил его сеном.
Фэшон (в сторону). Что же делать, черт побери?! (Громко.) Послушай, малый, сколько с меня следует за карету?
Форейтор. Тринадцать шиллингов, если угодно вашей чести.
Фэшон. А найдется у тебя сдача с золотого?
Форейтор. О да, сударь.
Лори (в сторону). Попался! (Громко.) Сударь, пусть ему лучше заплатят внизу.
Фэшон. Что ж, пусть так.
Лори. Ступай, ступай. Я прикажу рассчитаться с тобой внизу, любезный.
Форейтор: Прошу прощения, ваша честь, но с вас следует еще дорожную пошлину.
Фэшон. Ну и пошлину, само собой.
Форейтор. Надеюсь, ваша честь не забудет и мне за услуги…
Фэшон. Конечно! Вели им дать тебе крону.
Лори. Вот-вот – запрашивай с них, сколько хочешь: мой господин не скуп. Ступай себе, ступай…
Форейтор. Еще конюху, ваша честь.
Лори. Тьфу! Будь проклят твой конюх! Ты злоупотребляешь щедростью джентльмена! (Выталкивает его.) Нет, каков наглец! Сдача у него нашлась!
Фэшон. А ведь он чуть было не поставил меня в тупик.
Лори. Да, сударь, мы прибыли в Скарборо без гроша в кармане… Надеюсь, вы признаете себя счастливцем – вы сумели пережить все свои заботы.
Фэшон. Как так?
Лори. Очень просто. Вам не о чем больше заботиться.
Фэшон. А я сам? А ты? О нас ведь тоже надо заботиться!
Лори. Вам бы упросить кого-нибудь взять эту заботу на себя – то-то отлично было бы, сударь! Хотя бы лорда Фоппингтона, вашего старшего брата.
Фэшон. Будь он проклят, мой старший братец!
Лори. Аминь. А надо было бы все-таки ссудить его деньгами. Знайте, сударь, вам придется либо подольститься к нему, либо голодать.
Фэшон. Знайте, сударь, я не намерен ни льстить, ни голодать.
Лори. А что же вы намерены делать?
Фэшон. Перережу ему глотку или найму кого-нибудь, кто это сделает за меня.
Лори. Благодарение богу, сударь, – истощение вашего кошелька не лишило вас бодрости духа.
Фэшон. Неужели ты воображаешь, болван, что он даст хоть грош?
Лори. Наверняка нет, если вы по-прежнему будете обходиться с ним свысока.
Фэшон. А как же мне с ним обходиться?
Лори. Как с форелью – поймать на приманку лести.
Фэшон. Не могу льстить.
Лори. А голодать?
Фэшон. Могу.
Лори. А я нет. Прощайте, сэр!
Фэшон. Ну, будет, ты меня совсем донял. Кто это там? А, полковник Таунли!
Входит полковник Таунли.
Милейший полковник, какая приятная встреча…
Таунли. Дорогой Том, какая приятная неожиданность. Вы приехали в Скарборо на свадьбу вашего брата?
Лори. О сударь, мы предпочли бы приехать на его похороны!
Таунли. Честный Лори, ты все еще не переменил хозяина?
Лори. Нет, сударь, я голодаю с ним с тех самых пор, как последний раз виделся с вашей честью.
Фэшон. Этот плут привязан ко мне. Никак не отделаюсь от него.
Лори. Святая истина, сударь. Как говорит мой господин, меня от него не переманишь… (в сторону) пока он не заплатит мне жалование.
Фэшон. Ладно, ладно, ступай и позаботься о вещах.
Лори. Слушаю, сударь! О вещах? О господи! (Берет саквояж.) Полагаю, сударь, надо особо наказать хозяину, чтобы он берег их пуще ока?
Фэшон. Ступай, мошенник!
Лори уходит с саквояжем.
А вы, полковник, не знакомы с моей будущей невесткой?
Таунли. Только понаслышке. Ее отец, сэр Тэнбелли Кламси, живет неподалеку отсюда в уединенном старом доме, куда никто и близко не подходит. Он нигде не бывает и никого не принимает у себя. Во избежание соблазнов ее воспитывают дома. Приходский священник обучает ее игре на лютне, причетник пению, нянька – искусству одеваться, а отец – танцам. Словом, никто не имеет туда доступа, кроме нашей старой приятельницы, тетушки Куплер, которая, я слышал, доводится немного сродни сэру Тэнбелли. Она-то и сосватала вашему брату эту невесту.
Фэшон. Значит, невеста богата?
Таунли. Три тысячи годового дохода и немалая сумма наличными – да не папашиных, а своих.
Фэшон. Черт возьми! Неужели моя старая приятельница, тетушка Куплер, ради такого куша не могла вспомнить обо мне вместо моего брата?
Таунли. Ей-богу, а ведь вы еще не опоздали. Его светлость до сих пор не видел невесту и, кажется, успел поругаться со свахой.
Фэшон. Любезный полковник, а ведь это мысль!
Таунли. Воспользуйтесь ею, если сумеете, а я обещаю вам свою поддержку. Я всегда питал отвращение к его светлости, а теперь к тому же он мой соперник.
Фэшон. Как! Неужели он приволокнулся за вашим предметом– вдовушкой Беринтией?!
Таунли. Признаться, Том, предмет сейчас другой. Вот уже целый месяц, как я приехал сюда, чтобы встретиться с этой дамой, но она нарушила свое обещание, и я, то ли с досады, то ли со скуки, решил рассеяться, поклоняясь прелестям Аманды, жены нашего друга Ловлесса.
Фэшон. Я никогда не видел ее, но о ней идет молва, как о чуде красоты и добродетели.
Таунли. Молва не обманула вас… Но Ловлесс слишком небрежен и невнимателен к сокровищам, которыми обладает. Я живу по соседству с ними, и это дает мне тысячу преимуществ и надежд. Вот почему я стал переносить разлуку с моей вдовой с истинно христианским смирением.
Фэшон. Неужели Беринтия так и не приехала?
Таунли. В том-то и дело! Едва я перестал думать о встрече с ней, как вчера она изволила явиться.
Фэшон. И, очевидно, вновь воцарилась в вашем сердце?
Таунли. Нет… Мы встретились, но она даже не соблаговолила объяснить, почему дурачила меня целый месяц. Я был взбешен, и мы расстались.
Фэшон. Ручаюсь, что она скоро восстановит свои права, тем более что дружба с Ловлессом не позволит вам зайти слишком далеко в ухаживании за Амандой. Итак, этот вертопрах, мой братец, тоже ее обожатель?
Таунли. Вот именно. Но она, мне кажется, от души презирает его. Знаете что? Пойдемте к ним, и вы повидаете ее и вашего старого друга Ловлесса.
Фэшон. Я должен прежде засвидетельствовать почтение его светлости. Не можете ли вы указать мне, где он остановился?
