Мартти Ларни - Современная финская новелла
Дверь открыла Анн-Лис. От красоты ее веяло холодом; золотой треугольник броши скреплял завязанный бантом ворот платья. Поздоровалась за руку с Лейлой, заглянула в коляску, вежливо улыбнулась.
— Какая маленькая! Подумать только, какая крошка! — говорила она, протягивая гостям вешалки для пальто. Попросила, если не трудно, снять обувь.
Лейла осталась в чулках, глянула на ноги Исмо. А, пусть. Его носки, его и позор. Но все же…
— Ну и рвань! — прошипела Лейла.
В круглом зеркале передней мелькнуло его лицо. Тонкий нос, худые бледные щеки над светлой, редкой бородкой. В глазах беспокойный блеск.
Раскрыв объятия, к ним спешил Эркки.
— Мы уж думали, вы на полпути в кабак завернули, — пошутил он.
Игриво усмехаясь, он взял Лейлу за руку, оценивая ее взглядом. Она ответила ему тем же.
Коренастый, небольшого роста, вице-судья оказался веселым, общительным человеком.
— Так вот, значит, какую симпатичную рыбку выудил мой братец! — балагурил он. — Как же это вы создали семью, не спросив разрешения у меня, юриста?
Напряженно улыбаясь, Лейла под руку с Эркки вошла в гостиную. Все там изысканно одеты, держатся уверенно. Ссутулившийся в высоком кожаном кресле дед и тот был в черном костюме, белой рубашке и при галстуке. В руке он держал стакан с кефиром. У остальных налито вино.
Исмо встревожился. Как, неужели Эркки не припас настоящей выпивки? Неужели из-за деда придется тянуть одно только вино? Но тут из-за спинки дивана высунулась лысая голова Валлу, и Исмо почувствовал знакомый запах: Валлу все-таки прихватил своей, настоящей, «венецианской»…
Лейла незаметно осмотрелась: сервант, паркетный пол, камин, ножки стульев в виде львиных лап… Другой двоюродный брат Исмо, Тапани, пожал ей руку так энергично и крепко, будто знакомился с новым богатым клиентом. Она с трудом запомнила, как зовут его жену. Туйя, как бы не забыть: Туйя, Туйя. Очень привлекательная женщина. Она-то разуваться не стала, преспокойно осталась в туфлях на шпильках.
Дед поставил стакан на стол и принялся разглядывать Лейлу. Ей стало не по себе. Она вдруг будто съежилась, завяла — жалкая содержанка, которой и показать нечего, кроме своего греха.
— Так это жена Исмо? — спросил дед.
Лейла только молча улыбнулась. Дед попросил показать ему ребенка. Лейла положила на костлявые стариковские колени спящую девочку. Та тихо лежала с закрытыми глазами. Вдруг старик шевельнулся, и соска выпала изо рта девочки, закатилась под стул.
— Да у нее, никак, заячья губа? — сказал дед и поглядел на Лейлу так, будто его обманули.
Лейла ничего не ответила. Она взяла ребенка, положила в коляску. Горячо, бешено колотилась во всем теле кровь. Лейла стала поправлять одеяло, оно жгло пальцы, в голове шумело.
К ней склонился Валлу. Его могучая грудь почти касалась волос Лейлы.
— Вот возьмите ваш болтик, — весело сказал он ласковым голосом и протянул соску, глядя Лейле в глаза.
Лейла перевезла девочку в другую комнату, та все еще спала, набираясь сил перед ночным концертом. Зато сейчас у Лейлы отдых, перерыв. И пускай старик говорит что угодно, пускай Исмо дурит и куролесит, но сегодня она вдоволь наестся лосятины и выпьет чуточку красного вина, и ничто не может лишить ее этого долгожданного удовольствия.
Она вернулась в гостиную. Исмо, устроившись рядом с Туйей, делал вид, что не замечает Лейлу. С чего бы это? Лейла села у окна, чтобы смотреть на море, но виден был только двор.
Говорили о каком-то прибрежном участке и о доме. Дом, рассказывал Тапани, из светлого кирпича и с утепленными окнами — особенное стекло в тройных рамах. Потягивая вино, Лейла оглядывала комнату.
— Но цену запрашивают бешеную, — сказал Эркки. — И это же страшно далеко.
— Дедушкин остров и то ближе, — сказала Анн-Лис.
— Тем не менее покупатель уже нашелся. Я бы в такую даль, на север, ни за что бы не поехала. Мошкаре на съедение, — охала Туйя.
— Я бы тоже. Лучшего места, чем дедушкин остров, не найти, — сказала Анн-Лис. — Как там чудесно! Весь западный берег — сплошной песчаный пляж.
— Да, берега там предостаточно, — соглашался дед.
— А для детей это просто идеальное место, — продолжала Анн-Лис. — Метров двадцать спокойно бредешь по мелководью. Прошлым летом Мики хотел там остаться насовсем.
— Да, да, все так, верно, — сипел дед.
Прибежал мальчишка в индейском наряде, потребовал мороженого и варенья, непременно того самого, в котором вишни.
— Но, Мики, ты разве уже поздоровался? — укоризненно сказала Анн-Лис.
— Да они же все убитые, — ответил тот.
— Ох уж эти дети… — смутилась Анн-Лис, и все добродушно заулыбались.
Исмо с Валлу улизнули на улицу, Лейле в окно было видно, как они возятся за машиной Валлу. Тени их в тусклом свете фонарей то и дело сталкивались. Потом, отирая рот, из-за машины вышел Исмо. Закурив, они направились к дому — над песчаной дорожкой закачались два мерцающих огонька.
«Ну началось», — подумала Лейла. Вот так всегда. Сперва Исмо ходит угрюмый, потом какой-то ошалелый и, наконец, весь обмякнет. Где ему тогда поднять коляску, хорошо, если ноги сможет волочить.
В длинном коридоре Лейла наткнулась на Валлу.
— Постой, — подмигнул он ей. — Этого… средства для головы и тебе хватит. Сразу поправишься!
— Для головы, значит, — засмеялась Лейла.
Валлу проводил ее глазами. В гостиной теперь обсуждали, как содержать в порядке газон, и какой декоративный кустарник лучше. Анн-Лис хвалила японский барбарис: у него такие острые шипы — всех зевак отпугнут. Его можно посадить на склоне со стороны торца. Нет, нет, там уже растет барбарис и кизил, места больше нет, — возражал Эркки.
— Для газона лучше всего гусиная травка, за ней почти не надо ухаживать, — сказала Туйя.
Лейла вспомнила вид из окна своей комнаты: две каменные стены и между ними узенькая полоска моря. Стены — бог с ними, но зато полоска моря, этот живой стебелек океана ей дороже любого сада. Когда-то со вскрытыми венами она лежала на ковре, и взгляд ее, как за последнюю соломинку, зацепился за этот дерзкий морской стебелек: он дышал и сверкал, притягивал к себе, завораживая своим движением, и вдруг ей не захотелось с ним расставаться.
Дерзкий стебелек… Росток гордости…
Хмель ударил в голову. В пустом желудке урчало. Почудилось, что из кухни доносится пьянящий аромат жареного мяса.
Дед принюхался, потом, поперхнувшись, отпил из стакана. Оказывается, и он уже пьет не кефир.
— Так это Валлу убил лося? — вдруг спросил дед.
— Да, Валлу.
— Как это получилось? Расскажи! — попросила Туйя.
— Да как? Шел, шел и набрел на лося. — Валлу отер лысину.
— Но ведь в этом есть что-то такое… ужасное, — вздрогнула Туйя.
— Если есть лицензия, то ничего ужасного.
— Вы что, оказались нос к носу? — засмеялся Эркки.
— Ну, не совсем. Хотя и так бывает. Обычно сохатый — особенно если старый — как учует человека, так даст кругаля и — прямым ходом на загонщиков. Тут он и затоптать может.
— Какой кошмар! — сказала Туйя. — У тебя тоже так было?
— Нет, сейчас я стоял в засаде на краю поля… Рядом еще один парень. Ну, стоим, ждем, и вдруг прямо на поле как сиганет из кустов лосиха. Вот-вот подлетит на выстрел, у меня аж пальцы жжет. Только смотрю — следом за ней лосенок. Ну, перевел дух, делать нечего.
— Почему? Разве в лосих нельзя стрелять?
— Если она с теленком, нельзя.
— Откуда же знать? Может, не заметил? — перебил Исмо.
— Заметишь, никуда не денешься.
— А если притвориться, что не видел? — вмешалась в разговор Лейла.
— Ну, это уж дело совести. Кто-то, может, и уложит ради гонора. Только если я кого на этом застукаю — в нашей компании ему делать нечего. Выдворю.
— Ты недосказал, чем все кончилось. Давай дальше, — попросила Туйя. — Потом-то что?
— Ну, я этому, который со мной был, и говорю: не тронь, мол, ее, погоди, лучше пока передохнем. А сам запалил кусок бересты и стал им коптить прицел, чтобы не так сильно блестело. Тут он и ломится — громадный такой самец. У меня — и спички, и береста — куда что полетело, да только солнце в глаза, я и промахнулся — угодил ему в загривок.
— Он умер? — спросила Туйя.
— А ты когда-нибудь видела, чтобы живого лося разделали да жарили? — ответил Валлу.
Все рассмеялись.
— Валлу, возьми меня в следующий раз с собой, — попросил Эркки. — Хоть разок на лося сходить.
— Не знаю… Для этого испытания пройти надо и разрешение получить, — сказал Валлу. — А не то получится как с одним стариком: взял он да и пальнул по трактору. Едет себе тракторист преспокойно по полю, а старик сослепу решил, что это лось, и как даст прямо в него. Тракторист, конечно, выскочил и бежать. А второй охотник — он там рядом оказался, — орет старику: «Бей и теленка, не то уйдет!»
