Даймон ХеленКей - Это не Рождество без тебя
Да, никакого давления.
Черные чернила расплывались на странице перед ней. Она потерла глаза, надеясь сконцентрироваться. Но ее взгляд перемещался на улицу, а желудок делал сальто.
Теперь он был полон решимости, преследуя ее здесь и оставаясь рядом, но как долго это продлится? Месяцы назад она дала ему шанс поехать с ней и воплотить в жизнь ее мечту, а Остин велел ей уезжать одной. Находиться здесь сейчас в его случае было сочетанием эгоизма и одиночества, а она не хотела быть даже частью этого.
У него были работа и жизнь в двух часах езды отсюда. Из того, чему Кэрри стала свидетельницей утром, он, казалось, ни на дюйм не приблизился к тому, чтобы принимать участие в ее жизни, он не понимал. Остин думал, что сможет дождаться ее, и верил, что у него хитроумный план. Такой же хитроумный, как удар кирпичом по голове.
Но он был здесь. Всего шесть непреодолимых шагов от него. И месяцы порознь нисколько не потушили пожар внутри, который без конца сжигал её. Кэрри знала, как убивает печаль. Остин не изменится, устанет от ожидания, уедет, а ее душевная боль снова усилится. Единственным выходом для нее было выйти из затруднительного положения и не доверять тому, что видишь.
Остин не изменился, а она не готова вернуться домой на его условиях. Это оставляло мало возможностей для компромисса. Нет, он даже не понимал её слов.
Кэрри взглянула на свой мобильный телефон. Четыре звонка ее коварному брату, чтобы выяснить его роль в этом бардаке, и все отправлены на голосовую почту. Митч спрятался. Трус. Посмотрим, как ему понравится, если она будет звонить каждый час, пока брат не ответит.
Кэрри взяла телефон, и палец остановился над значком камеры. Она нажала. Прокручивала фотографии, пока не нашла, что хотела, единственное, на что она смотрела почти каждый день. Остин в страховочном снаряжении выглядел, словно он на дереве в километрах над землей.
Кэрри прочертила контуры его тела и улыбнулась, вспоминая тот весенний день. Остин напевал какую-то глупую выдуманную мелодию, покачиваясь из стороны в сторону. Беззаботный поступок успокоил ее подскочившие нервы, заставляя забыть об опасности, которая как раз входила в его планы. Но это было то, что ему не удалось.
Кэрри приняла его таким. Она просто хотела, чтобы Остин сделал бы то же самое для нее.
Глава 3
Спенс закончил закреплять деревья с правой стороны участка, после чего вытер руки о свои штаны.
— Она так и не вернулась сегодня.
— Спасибо, что подчеркнул очевидное. — Как будто Остин нуждался в этой новости.
На каком-то уровне он знал: просто увидеть его будет недостаточно, чтобы Кэрри осознала, что совершила ошибку, и прибежала обратно к нему... но можно же парню помечтать? Господь знает, как много он сделал, чтобы приехать к ней.
Остин перетащил сетку через последнее дерево на своей стороне, опустившись на колено, чтобы закрепить проволокой веревку вокруг ствола и защелкнуть замок. Поскольку он не планировал спать на улице в холод, то должен был убедиться, что закрепил все на ночь. Два охранника прогуливались по краю участка, чтобы позаботиться об остальном.
Наконец, тщательно осмотрев проделанную работу, он встал и взглянул на многоквартирный дом Кэрри. Остин не был внутри и понятия не имел, какое окно принадлежит ей, но беспокойство колотилось в его желудке последние несколько месяцев, образуя раны. Находиться так близко к ней помогало ослабить тревогу, пульсирующую в нем.
Кэрри не приняла его обратно, но смогла бы. Ему просто нужно время, чтобы убедить ее.
— Ещё не поздно сократить потери и вернуться домой. — Надежда отразилась в голосе Спенса, когда он занял место рядом с братом.
Остин отверг эту линию мысли прежде, чем ухватиться за нее.
— Это только первый день.
— Я не уверен, что остальные дни будут лучше.
Остин обратился к Спенсу, полунахмурившись: — Ты не силен в штуках с братской поддержкой.
— Как насчет этого? — Спенс повернулся вокруг, закрывая Остину вид на здание. — Почему бы тебе не подняться в ее квартиру, извиниться за то, что был большим ослом, и покончить с этой пыткой?
— Ей нужна романтика.
У Спенса расширились глаза.
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Женщины любят подобное дерьмо. — Сказанное заставило голову Остина склониться, но необходимо принять удар сейчас, чтобы потом сделать свою женщину счастливой. Может быть, это цена, которую ему нужно заплатить за то, что был таким легкомысленным, когда она просила его поехать с ней в О.К. (Округ Колумбия).
Спенс сложил руки на груди.
— Опиши, что значит романтика.
— Ага, вот здесь в моем плане пробелы.
— Я так и подумал.
Остин проигнорировал ухмылку брата и продолжил тему.
— Она думает, мне все равно. Мне нужно показать ей, что нет.
Спенс откинул голову назад и рассмеялся.
— Нелепо.
Да уж, его брат умрет, если продолжит в том же духе.
— Что?
— Вижу, как ты разоряешься ради женщины. — Спенс покачал головой, цокая языком. — После месяцев, когда каждая подходящая женщина в Холлоуэй и некоторые неподходящие ломились в твою дверь, теперь ты получишь ушат холодной воды.
— А ты хочешь получить по заднице?
— Хочу, чтобы Митч был здесь, посмотрел на всё это. Он твой лучший друг. У него действительно должно быть место в первом ряду.
Спенс вытащил мобильный телефон из заднего кармана.
Остин схватил его за руку.
— Нажмешь хоть одну кнопку, и ты покойник.
— За что? — Спенс потряс телефоном. — Я искал романтику для тебя в интернете. Пытаюсь помочь.
— Знаю я эту уловку.
И раз пообещав, Остин провел всю ночь, думая о разработке плана.
***
Следующим ранним утром что-то или кто-то забарабанил в дверь. От этого звука Кэрри подпрыгнула и мазнула по щеке тушью, оставляя черное пятно.
— Что за черт? — воскликнула она, взглянув на маленькие часы на стойке в ванной, говорящие о том, что ещё нет семи.
Кое-как выспавшись после ночных часов, проведенных в попытках выбросить из головы образ неприлично красивого лица Остина, она приняла душ и начала сушить волосы, накинув халат как раз перед стуком. Из-за паники макияж был испорчен, и потребуется вторая попытка.
Но сначала дверь. Кэрри вытерла пятно и бросила тюбик в раковину. Идя к двери, она ругалась себе под нос и вообще привела свои чувства в состояние полноценной ярости, пока шла.
На её этаже было двадцать квартир и, если кто-то заблудился, выбрав не ту дверь, она раскричится.
Кэрри взглянула в глазок, и ее намеченный безрассудный порыв вознегодовать на незнакомца иссяк. Жужжащая смесь из беспокойства и ненужных надежд закручивалась внутри живота. Звук насвистывания настиг её секундой позже.
Нет, нет, нет.
Она, не переставая, думала об Остине, а теперь он появился у её двери и... Кэрри онемела.
Никоим образом её шаткий контроль не выдержит этого. Наблюдение за ним сквозь безопасность окон и высоты шестого этажа прошлой ночью уже заставило её достаточно понервничать. А чувствовать его запах, видеть его, слышать голос, будучи всего в дюйме от прикосновения к нему — этого всего слишком много.
Чтобы не сломаться, Кэрри сосредоточилась на своем недовольстве от его упрямства. Остин делал вид, что слушает болтовню о её работе, но на самом деле не слышал её. На Кэрри нахлынула злость от того, что он отказывался видеть в ней больше, чем женщину, которая всегда будет рядом с ним. Она позволила злости, стучащей в ушах, подпитывать ее.
Кэрри распахнула дверь и сердито взглянула.
— Откуда ты узнал, где я живу?
— Э-э, привет?
Как человек может выглядеть так аппетитно ранним утром, было загадкой. Волосы растрепал ветерок, а мурашки на его коже охватили и её даже с расстояния двух метров. Выцветшие джинсы и болтающаяся клетчатая рубашка, открывающая серую безрукавку, дополняли неряшливый внешний вид, — будто он только поднялся с постели — из-за которого у неё всегда отпадала челюсть.
Закончив визуальный осмотр, она привычно нахмурилась.
— Ты не можешь ожидать теплый прием в это время утра.
— Уже семь.
— Ты заметил?
Он идеально закатил свои глаза.
— Я встал два часа назад.
— Ты ненормальный. — Ее взгляд перескочил вниз на его руки, удивившись, как это она упустила две чашки, которые походили на кофе, и белый пакет с чем-то.
Этот мужчина знал, как заполучить ее. Кэрри как-то пошутила о том, как много женщина может простить мужчине, который принес ей завтрак. В то время она пыталась лаской выпросить у него кофе.
— Раньше ты наслаждалась моим ранним пробуждением, — сказал он.
Она закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться от его глупой шутки и последовавшей за ней сексуальной улыбки.
