Джордж Мартин - Шесть серебряных пуль
– Это мне известно. – Уилли достал из внутреннего кармана плаща записную книжку и, перелистав несколько страничек, сказал: – Итак, последнее время тактика ваша была такова: вы приобретали некоторые вещи и продукты, а затем съезжали на новую квартиру, не оставив адреса. В итоге вы задолжали две тысячи восемьсот шестьдесят долларов и тридцать один цент. Сумму набежавших процентов я пока не учитываю.
Вернулся Бобби и вручил Уилли жестянку с диетическим безалкогольным пивом. Тот вскрыл ее и, усилием воли заставив себя не морщиться, сделал глоток.
– Дети, поиграйте на заднем дворе, – велела миссис Джуддикер. – Взрослым надо поговорить. – Сама она вовсе не выглядела взрослой, и Уилли опасался, что она вот-вот расплачется. – Это Эд купил телевизор, – пояснила она дрожащим голосом. – Но в том нет его вины, мистер. Кредитная карточка на его имя пришла по почте.
Уилли был прекрасно известен этот жульнический трюк. Кредитная карточка приходит по почте, а ее счастливый обладатель на следующий же день несется в ближайший магазин и делает там покупку настолько дорогую, насколько позволяет кредит.
– Понимаю, что не по своей вине вы попали в эту пренеприятнейшую историю, – посочувствовал Уилли. – Но тогда сообщите мне, где найти Эда, и я получу деньги с него.
Миссис Джуддикер невесело рассмеялась:
– Сразу видно, мистер, что вы не знакомы с Эдом. На скотобойне он работал грузчиком, и ручищи у него такие, что он любому голову свернет, только его тронь.
– Такой мужской разговор как раз по мне. Просто не терпится пообщаться с вашим муженьком.
– А вы меня не выдадите? – с опаской поинтересовалась женщина.
– Честное скаутское, не скажу. – Уилли поднял руку в торжественном салюте, но испортил эффектный жест, опрокинув жестянку с пивом.
– Так вы – скаут, мистер? – удивилась миссис Джуддикер.
– Нет, – признался Уилли, – но всегда мечтал им стать.
Женщина, впервые улыбнувшись, проговорила:
– Что ж, коли вам не терпится на собственные похороны, то это – ваше личное дело. – Миссис Джуддикер пожала плечами: – Мой бывший связался с какой-то шлюхой и последнее время живет у нее. Не знаю где, но мне известно, что по выходным он подрабатывает в баре «Чистюля».
– Знакомый адрес.
– Этот пройдоха там не зарегистрировался, – с неприязнью добавила она. – Таким образом, он получает еще и пособие по безработице. И вы думаете, он прислал хотя бы цент для собственных детей? Держи карман шире!
– Как много, по вашим подсчетам, он вам задолжал?
– Да порядочно.
Уилли поднялся.
– Знаете, после того как я получу с вашего мужа банковский долг, надеюсь, сумею вытрясти из него кое-что и для вас.
Миссис Джуддикер, с изумлением глядя на Уилли, спросила:
– Вы это серьезно, мистер?
– Вполне. – Уилли достал бумажник, вытащил из него двадцать долларов и протянул ей: – Вот, держите аванс. И не волнуйтесь, Эд как миленький вернет мне деньги. – Миссис Джуддикер с недоверием взяла купюру, а Уилли, покопавшись во внутреннем кармане плаща, сунул ей в руку еще и пару дешевых ножниц. – Это – «Мистер Ножницы». Отныне он станет вашим лучшим другом.
Миссис Джуддикер уставилась на Уилли как на сумасшедшего.
– Непременно познакомьте «Мистера Ножницы» со следующей кредитной карточкой, которая придет к вам по почте, – посоветовал Уилли. – И тогда иметь дело с типом вроде меня вам впредь не придется.
Уилли открыл дверь, но миссис Джуддикер остановила его, схватив за руку:
– Вы даже не сказали, как вас зовут…
– Уилли.
– А я – Бетси. – Она коснулась его щеки губами и тут же отступила на шаг. – И вовсе ты, Уилли, не «тип».
Женщина закрыла дверь, а Уилли зашагал прочь. Впервые после смерти Джоан тяжелый камень на его душе стал немного полегче. Уилли сел в свой «Кадиллак», припаркованный у обочины, завел двигатель и, взглянув в зеркало, заметил вперившийся в него взгляд.
Иногда после половодья на берегу реки остаются лужицы с неподвижной, застойной водой, глядя в которые обычно гадаешь, не пути ли это в бездну земную, и если да, то кто обитает там, в глубинах. Так вот, именно такого белесо-голубого цвета были глаза у человека, забравшегося на заднее сиденье. Кроме того, он обладал впалыми щеками и жиденькими выцветшими волосами до плеч.
Уилли резко обернулся:
– Ты что, черт побери, здесь делаешь, Стивен? Не нашел лучшего места подремать?! Да будет тебе известно, эта машина – одна из немногих вещей в городе, которые не принадлежат Хармонам.
– С тобой желает поговорить Джонатан, – проговорил Стивен таким же безжизненным голосом, каким выглядело его лицо.
– А ему не пришло в голову, что я вовсе не намерен с ним разговаривать?
– С тобой желает поговорить Джонатан, – повторил Стивен, будто имел дело с глухим, и, подавшись вперед, со свирепой, нечеловеческой силой стиснул плечо Уилли: – Поезжай, да поскорее.
И Уилли поехал.
– К сожалению, шеф сегодня занят под завязку, – заявила секретарша в полицейской форме. – Если хотите, я запишу вас на прием в четверг.
– Мистер Эркухарт нужен мне сейчас, а не в четверг.
Рэнди терпеть не могла полицейских участков, потому что в них всегда полным-полно полицейских, а все полицейские, по ее мнению, делились на три категории: те, кто видит в ней только привлекательную женщину, с которой не грех и позаигрывать; те, кто знает ее как частного детектива и недолюбливает за это; и, наконец, третьи, полицейские постарше, считающие ее маленькой дочкой своего погибшего коллеги и всем сердцем сочувствующие ей. Полицейские первого и второго типа раздражали Рэнди, а третьего – приводили в ярость.
Секретарша, недовольно наморщив носик, твердо заявила:
– Как я уже объяснила, сегодня он вас не примет.
– Хотя бы доложите ему, что я пришла, – попросила Рэнди.
– Он занят и не велел его беспокоить.
– Раз вы не желаете сообщить мистеру Эркухарту о моем визите, то я сделаю это за вас.
Рэнди стремительно обогнула стол секретарши.
– Вам не полагается здесь находиться! – закричала та, но Рэнди рывком распахнула дверь и быстро вошла в кабинет начальника городской полиции.
За необъятным письменным столом сидели двое: сам Джозеф Эркухарт и коронер. Оба вскинулись на стук двери.
Высокому плечистому Эркухарту недавно перевалило за шестьдесят; его волосы хотя и заметно поредели, но не утратили своего огненно-рыжего цвета, брови же давно стали седыми.
– Какого черта?.. – начал он.
– Извините, но секретарша препятствовала нашей встрече, – нахально сказала Рэнди.
– Юная леди, да будет тебе известно, что здесь не детский сад, а кабинет начальника полиции, и никому не позволено столь бесцеремонно в него вторгаться, – прогремел Эркухарт, поднимаясь из-за стола. – Хотя я готов простить тебя, если ты, конечно, немедленно подойдешь и крепко обнимешь своего дядюшку Джо.
Рэнди, улыбаясь, прошла по шкуре огромного медведя, расстеленной вместо ковра, обняла Эркухарта и прижалась щекой к его груди. Наконец Рэнди отстранилась и произнесла:
– Мне тебя не хватало, дядюшка Джо.
– Конечно не хватало, – ворчливо проговорил тот. – Оттого, наверное, мы с тобой и видимся так часто?
Джозеф многие годы был напарником и другом отца Рэнди, так что Эркухарты стали для нее почти дядюшкой и тетушкой. Их старшая дочь нянчилась с Рэнди, когда та была крошкой, а Рэнди, в свою очередь, помогала растить их младшую дочь. После гибели Фрэнка семьи Уэйдов и Эркухартов постепенно отдалились, так что последнее время Рэнди виделась со стариком лишь дважды в году и испытывала по этому поводу угрызения совести.
– Извини, – промолвила Рэнди. – Знаю, мне следовало бы почаще навещать тебя и тетушку Люси, но, понимаешь, все как-то…
– Тебе постоянно не хватает времени, – закончил за нее Джо.
Сильвия Куни, служившая в должности коронера столько, сколько ее помнила Рэнди, кашлянув, спросила:
– Может, мне оставить вас наедине?
– Нет, подождите, пожалуйста, – задержала ее Рэнди. – Я как раз собиралась расспросить вас о смерти Джоан Соренсон. Результаты вскрытия уже известны?
Куни метнула взгляд на начальника полиции, а затем вновь остановила его на Рэнди.
– Ничего не могу сказать вам по этому поводу, – отрезала она и решительно покинула кабинет.
– Результаты вскрытия не будут предаваться огласке, – пояснил Джо Эркухарт и, обойдя стол, указал рукой на кресло: – Да ты присаживайся.
Рэнди, сев, оглядела кабинет. На стене висели дипломы, свидетельства и фотографии в рамках, на многих из которых вместе с молодым еще Джо был запечатлен и столь же молодой отец Рэнди; высоко, под самым потолком, висела голова американского лося; на соседней стене располагались другие охотничьи трофеи.
