Марина Серова - До потери пульса
Корнилова повернулась ко мне:
– Так, Татьяна Александровна, к вам у меня тоже есть вопрос. Но не будем отвлекать Елену Федоровну от важного дела, пойдемте ко мне, обсудим, что нам делать с Сударкиной и Щелоковой.
Было очевидно, что речь у нас пойдет не только о них, а точнее, не столько о них, сколько о маньяке. Но я еще не была готова к этому разговору. Его стоило отложить до того момента, как у меня на руках окажется справка из психдиспансера.
– Знаете, Ольга Николаевна, я с этими женщинами уже поговорила, и, по-моему, мы пришли к взаимопониманию.
– Вот как? Когда же вы успели?
Неужели Корнилова думала, что я целый час трепалась на улице с Кузьминым?
– Как только пришла, сразу и отправилась в цех.
– Ну, и как же ваши успехи? Они передумали увольняться?
– Нет, но я думаю, швеи прониклись пониманием того, что нельзя с налету «оголять» производство. Я пообещала подыскать на их рабочие места замену. Как вы считаете, что лучше: дать заявку в службу занятости или опубликовать объявление в газете? – спросила я.
– Ни то, ни другое. Я попробую найти новых работников по своим каналам. Нам нужны опытные швеи, а не какие-нибудь молоденькие ученицы, у которых на уме только парни и дискотеки. И все-таки, Татьяна Александровна, нам надо кое-что обсудить. Пойдемте. – Корнилова открыла дверь и остановилась в проеме, ожидая меня. Мне не оставалось ничего другого, как пойти за ней. Как только мы остались с начальницей наедине, она нетерпеливо осведомилась: – Ну, давайте, скорее рассказывайте: кого нам всем надо опасаться?
– Ольга Николаевна, мне бы не хотелось повторять свою прежнюю ошибку.
– Ошибку? Что вы имеете в виду?
– Я поторопилась с догадками насчет Маши Кашинцевой, поэтому теперь собираюсь вначале все-все досконально проверить, а уже потом посвятить вас с Натальей Петровной в подробности дела.
– Татьяна Александровна, мне кажется, вы как-то излишне щепетильны. Подумаешь – заподозрили Машку в том, что это она мстит всем без разбора! Если не на деле, то в мыслях она наверняка что-нибудь эдакое держала. А скрывать имя психически нездорового человека – это неправильно! По-моему, мы с Натальей имеем полное право его узнать. Так, я ей позвоню и приглашу зайти ко мне. Вы нам все расскажете. – Корнилова шагнула к столу, потянулась к телефонной трубке, что-то задела ногой и ойкнула.
– Что случилось? – спросила я.
– Петля в ящике стола окончательно отвалилась… Дверца мне прямо на ногу упала.
– Вы ушиблись?
– Не очень сильно, но все это так некстати! Ладно, сейчас я Николая позову, чтобы он мне стол починил, мы спустимся вниз, к Наташе. Поговорим в «Пальмире». – Ольга Николаевна взяла трубку и набрала номер: – Люда, позови ко мне Мазурова, с инструментами. Дверцу моего стола срочно надо починить… Да, немедленно!
– Николай – прямо-таки мастер на все руки, – заметила я не без иронии. – Я заходила в цех, он там тянул какие-то провода… Разве он электрик?
– Татьяна Александровна, я как раз хотела с вами об этом поговорить… – Корнилова почему-то смутилась.
Неужели она наконец прозрела? Это в значительной степени упростило бы мое расследование.
– Да, Ольга Николаевна, я вас слушаю.
– Понимаете, Мазуров числится у нас техником по ремонту швейных машин, но, кроме осуществления своих прямых обязанностей, он выполняет и массу другой работы, причем совершенно безвозмездно. Я подумываю о том, чтобы ввести в кадровый план должность моего заместителя по хозяйственной части. Думаю, Николай Михайлович с этими обязанностями справится лучше других. А на должность техника мы возьмем другого человека. Впрочем, он сможет и совмещать эти должности, если захочет. Энергии у него на это хватит. – Корнилова мечтательно уставилась было в потолок, но вдруг встрепенулась и выдала: – Татьяна Александровна, сейчас я обращаюсь к вам как к менеджеру по работе с персоналом! Надо бы пересмотреть наше штатное расписание и внести в него соответствующие изменения. Сделаете?
– Постараюсь, – ответила я без особого энтузиазма в голосе.
Доказывать ей, что Мазуров совсем не тот человек, за которого он себя выдает, не имея на руках документального подтверждения его диагноза, – в этом нет никакого смысла. Даже разговор с бывшей женой Николая, записанный мною на диктофон, тут не поможет. Ольга Николаевна, чего доброго, решит, что Валентина Петровна просто оговорила своего экс-супруга.
Кто-то постучал в дверь.
– Входите! – крикнула хозяйка кабинета и поправила прическу.
– Можно? – Мазуров нерешительно заглянул в приоткрытую дверь.
– Конечно, Николай, проходите. У меня возникла небольшая проблемка. – Корнилова встала из-за стола. – Вот, взгляните.
Техник поставил чемоданчик с инструментами у порога и подошел к столу.
– Так, в принципе мне все понятно. Петли надо менять. Не переживайте, Ольга Николаевна, я все починю.
– Николай Михайлович, а сколько это займет времени? – кокетливо осведомилась директриса, и я вдруг поняла, что Ольга Николаевна, похоже, не только ценит Мазурова как хорошего работника, но еще и неравнодушна к нему как к представителю противоположного пола.
Только этого не хватало! Машку она ненавидит, поэтому с радостью ухватилась за мою первоначальную версию. Не исключено, что в глубине души она все еще считает Кашинцеву преступницей. Другое дело – этот техник. Ольга Николаевна будет защищать его до последнего. Да как она вообще могла положить на него глаз?! Он моложе почти на десять лет, к тому же относится к другой социальной категории… Она – бизнесвумен, он – рабочий, ее подчиненный! Да, она – вдова, и ей не грех заглядываться на мужиков. Но почему именно на этого шизофреника? Разве других свободных мужчин вокруг нету?
– Работы здесь немного, все будет сделано максимум через полчаса. – Мазуров взял свой чемоданчик.
– Ну что ж, Николай, мы не будем вас отвлекать. Пойдемте, Татьяна Александровна. – Корнилова направилась к двери.
Опасно оставлять психа одного в директорском кабинете! Мало ли что у него лежит в чемоданчике, кроме инструментов? А вдруг там взрывное устройство? Я замешкалась, пытаясь присмотреться к содержимому чемодана, но – безуспешно. Мазуров приоткрыл и тут же захлопнул свой обшарпанный саквояж, будто прочитал мои мысли. Ольга Николаевна окликнула меня из приемной, и я вышла из ее кабинета, но оставила дверь открытой, чтобы Людмила видела, что там происходит. Впрочем, ей было вовсе не до техника, занятого ремонтом мебели. Она беседовала с заказчицей весьма преклонного возраста, хотя назвать ее старухой язык у меня не повернулся бы.
– Милочка, я принесла журнал, хочу вам показать, какого фасона платье я хотела бы у вас пошить. – Клиентка достала из сумки изрядно потрепанный «глянец». – Надеюсь, у вас найдутся нужные лекала?
– Не беспокойтесь, мы снимем с вас мерки и сделаем новые выкройки, – с трудом сдерживая улыбку, ответила Людмила. – А какая у вас ткань?
– Конечно же, натуральная, милочка! Креп-жоржет.
– Пойдемте, – вновь поторопила меня Корнилова. Уже в лифте она сказала: – Я заметила, что вас заинтересовала эта бабушка? Это наша постоянная клиентка. Мы уже к ней привыкли – и к ее запросам, и к ее капризам.
– Чувствуется, бабуля еще та модница, – заметила я.
– Меня больше удивляет не это, а то, откуда она берет свои отрезы. Столяровская приносит ткани, которых уже давно нет в продаже. Можно подумать, она запаслась ими еще в советские времена на всю оставшуюся жизнь. А жить Столяровская собирается еще очень долго, а главное – красиво. В прошлый раз мы сшили ей практически точную копию платья, в котором Мэрил Стрип шла по красной ковровой дорожке за своим очередным Оскаром!
– Да, забавная старушка. Интересно, сколько же ей лет?
– Думаю, уже под восемьдесят. Даровал же бог здоровье!
Мы вышли из лифта и направились в «Пальмиру». Бережковской на месте не оказалось. Администратор объяснила нам, что она появится в салоне только после обеда.
– Ну как же я об этом забыла! – всплеснула руками Корнилова. – Наташа мне вчера сказала, что сегодня утром она поедет в налоговую инспекцию. Знаете, Татьяна Александровна, я больше не могу томиться этой неизвестностью! Расскажите мне наконец, на кого пали ваши подозрения?
– Ольга Николаевна, давайте отложим этот разговор хотя бы до конца дня.
– А что это изменит?
– Мне надо кое-куда съездить и кое-что уточнить.
– Вы говорите загадками… Извините. – Корнилова ответила на звонок мобильника. А я отошла в сторонку, чтобы не мешать ее разговору. – Да, Александр Ильич, я вас слушаю. Так… Нет, я сегодня не планирую никуда уезжать. Хорошо. А чем именно продиктовано ваше желание увидеться со мной? Ну, хорошо, обсудим все при встрече… – Она прервала связь и повернулась ко мне: – Татьяна Александровна, тут такое дело… Звонил арендодатель. Он хочет обсудить со мной нечто весьма очень важное. Понятия не имею, в чем тут дело, но думаю, что будет нелишне подготовиться к встрече. В общем, я хочу, чтобы вы посмотрели наш договор аренды. Так что вам придется отложить поездку в город. Знаете, я теперь уже не доверяю Мелиховой! Вдруг она и с этим договором что-то напортачила?
