Екатерина Гринева - Единственный мой, или Не умею жить без тебя
– А он приедет? – спросила кроха, и у меня сердце упало в пятки. Все-таки Настюша была такой чуткой и все понимала на каком-то недетском интуитивном уровне. А может, именно потому что была ребенком и чувствовала фальшь. Во всяком случае от Настюши мне часто было не по себе.
– Конечно, приедет, маленькая, почему ты думаешь, что он не приедет?
– Не знаю… Мам! Я пошла пирог подавать на стол.
– Бабушка испекла?
– Ага, с малиновым джемом. Мой любимый.
– Ладно, иди, дай мне бабушку.
Поговорив с матерью, я поняла, что девочки под надежным присмотром. «Бедная мама, – горько усмехнулась я. – Она всегда мечтала о большой семье, чтобы дочка и внучки жили вместе с ней. А теперь она довольна, что может позаботиться о них и похлопотать… Ей это не в тягость, а в радость».
– Кажется, ты пришла в себя, – услышала я голос матери, прервавшей течение моих мыслей.
– С чего ты взяла? – вздрогнула я.
– У тебя голос выздоровевшего человека.
– До этого еще далеко, просто много проблем свалилось… Хандрить некогда.
– Какие проблемы?
Черт меня дернул за язык. Сейчас всполошится, будет расспрашивать, что и как. Зачем ей сейчас лишнее беспокойство?
– Я пытаюсь работу найти, а это не так просто. В Москве хорошую работу не найдешь… То ехать черт-те куда, два часа в один конец, то копейки предлагают.
– Понятно, – протянула мать.
После разговора с дочерью и матерью я сидела, пытаясь собраться с мыслями.
Раздались шаги, и я кинулась к двери.
– Кирилл! – закричала я. – Кирилл… – и тут же осеклась. Это был не Кирилл. И я могла поклясться, что этого человека я видела впервые. Он был плотного телосложения, лысым, с полными губами. Одет был в джинсы, застиранную футболку и видавшую виды кожаную куртку. Почему-то меня сразу начал бить озноб, как будто я попала в арктическую стужу. Он мне кого-то напоминал, но вот кого… вспомнить не могла.
– Я не Кирилл.
– Вижу! И как вы сюда попали?
– Это было нетрудно, учитывая, что дверь не закрыта. Так вы здесь одна? Без неведомого мне Кирилла? А кто он, кстати?
– Мой друг.
– Друг? Это меняет дело!
– Вы о чем? – нашлась я.
– Проехали…
Мужчина по-хозяйски подошел к окну, а я стояла на месте, ноги словно приросли к полу.
– Что вам надо?
Он стоял, сцепив руки за спиной и словно не слыша моего вопроса.
– Что? Вы что-то спросили?
– Что вам надо?
– Резонный вопрос. Поговорить.
– Поговорить? – В голове все смешалось. – О чем? Вы пришли один?
– Людей у меня нет, – произнес он с нажимом. – Я работаю один.
– Кем? – вырвалось у меня.
Он не ответил. Потом сказал:
– Я хочу спросить тебя об одном человеке. – «Быстро же он перешел на «ты», – мелькнуло в голове.
– Мы с вами на брудершафт не пили, – отрезала я и сама испугалась своей дерзости. «С этим человеком шутки плохи, – шептал мне внутренний голос. – Попридержи язык, Алена! А то не сносить тебе твоей бедовой башки!»
– Не пили, – спокойно согласился он. – Но не исключено, что выпьем. Ты не против? – Он резко повернулся ко мне и сделал шаг вперед. Его светло-голубые глаза холодно смотрели на меня.
– Не… против, – мой язык заплетался.
– Вот и славно. Сядь, не маячь перед глазами. Разговор будет непростой, его лучше вести сидя. А то в обморок хлопнешься.
– Начало многообещающее.
– Язык у тебя – что бритва, – сокрушенно покачал он головой. – Я же сказал – сядь. – Он подошел и слегка толкнул меня. Я как подкошенная плюхнулась в кресло. – Так-то лучше. Тебе знаком этот человек?
Ловким движением, словно фокусник, он достал из кармана куртки снимок и поднес к моим глазам.
– Не знаешь?
Это был Алексей. Снимок был нечеткий, примерно десятилетней давности, но сомнений быть не могло. Это был он – мой муж!
– Ты узнала его, по лицу вижу, – сказал незнакомец. – Врать не надо. Чревато.
– Это мой муж… – выдохнула я. – Это он. Но недавно он исчез.
– То есть как это «исчез»?
– Так. Пропал. Но еще раньше он ушел от меня к одной девице. А потом ушел от нее.
– Откуда ты это знаешь? – Его палец нацелился на меня, как пистолет.
– Сама девчонка сказала, к которой он ушел. Позвонила мне и сказала.
– У вас такие хорошие отношения?
– Отношений никаких нет! Но она… испугалась. Поэтому и позвонила.
– Испугалась? Как ее зовут, эту пужаную? Не эта ли?
Он достал из кармана вторую фотографию. На ней была Дашка.
– Она, – выдохнула я и поднесла руки к вискам.
– Я же говорю, – усмехнулся незнакомец, – такие разговоры лучше вести сидя, а то не ровен час окочуришься. Значит, эта увела твоего мужа, да?
– Увела.
– Как давно?
– Семь месяцев назад.
Он замолчал, будто что-то прикидывал.
– И твой муж у тебя больше не появлялся?
– Нет. Несколько раз звонил дочкам. И все.
– Понятно, – с расстановкой произнес мужчина. – Образцовый папаша. Что еще скажешь? Как вы жили с мужем?
– Прекрасно…
– Сколько времени?
– Десять лет, – отчеканила я. И мой мозг пронзает мысль: неужели это было? Наша семья и десять лет безмятежного счастья, которые пролетели как один день…
– В Москве?
– Нет. В Ведянске. Такой маленький городок на Украине.
– Вы жили там?
– Да. В Москву переехали недавно. Чуть больше года назад.
– Как переехали?
– Просто один друг предложил ему высокооплачиваемую работу. Вот он и согласился. Мы переехали… А потом муж ушел из семьи. К Дашке.
Я не могу сказать, что она – мертва. У меня язык не поворачивается сказать это.
– Ты про нее ничего не знаешь?
Мужчина сверлит меня глазами. Но я выдержала его взгляд.
– Нет.
– А где сейчас твой муж?
– Не знаю.
– Я думал, ты в курсе. Все-таки муж. Наверняка любимый… Десять лет вместе, – в голосе слышалось явное издевательство.
– Представьте себе, – развела я руками. – Не знаю ничегошеньки.
– Давно вы с мужем были в Феодосии?
По моей спине пробежала дрожь.
– Давно, – шепчу я. – Лет пять назад.
– А с этим человеком, Рамилом, встречались?
Теперь он достает и показывает мне фотографию Рамила.
Мне кажется, что сейчас я упаду в обморок.
– Н-нет.
– Точно?
– Рада бы быть полезной.
– Не переигрывай. Если что-то утаила – пеняй на себя. Даже скажу больше: пенять тебе будет не на кого. Так что, если есть что сказать, говори. Неприятно будет узнать задним числом о твоих художествах.
– Я сказала все! – Я ощущала себя выпотрошенной, смятой, уничтоженной… Именно так и в таком порядке.
– Хотелось бы верить. – Теперь его палец был поднят вверх словно перст судьбы.
И снова по моей спине мурашки…
– О нашем разговоре никому.
Он молчит, а потом выпаливает:
– Ты знала, что твой муж убил Рамила?
– Убил? – Во рту скапливается горечь. А сверху меня словно накрывает жаркая удушливая волна, которая забивается в легкие, и мне нечем дышать.
– Именно так. Убил. Твой супруг. Хорошая работа, четкая. Это все, что могу сказать. Я и так открыл тебе слишком многое. – Он снова подходит ближе и смотрит на мои губы.
Мне становится не по себе, и я нервничаю. Мне почему-то кажется, что сейчас он достанет нож и проведет им по моим губам или по шее. Зачем оставлять в живых свидетельницу, которой он только что сказал многое? Но странное дело: мне почти не страшно. А если и страшно, то чуть-чуть, столько всего обрушилось на меня, что бояться уже нет смысла. Самое страшное уже произошло: рухнул мой привычный мир, который я теперь не склею… Если до последнего времени я еще питала надежду на возвращение к старому, то сейчас с беспощадной ясностью поняла, что у меня той семьи, которая была когда-то, больше нет. И никогда не будет.
Я почти угадываю его действия. Только вместо ножа – пальцы. Ледяные пальцы. Он проводит ими сначала по губам, потом по шее. Я оцепенела.
Затем его рука слегка сжимает шею.
– Если солгала… – шепчет он, приблизив свое лицо к моему.
– Не солгала, – хриплю я.
– Пока – поверю.
Он отпускает меня и делает шаг назад.
Светло-голубые глаза смотрят на меня. Я не выдерживаю его взгляда и смотрю в пол. Хотя мне хочется провалиться куда подальше, например в тартарары. Я не знаю, где это. Но, кажется, очень далеко…
– Я пошел, – сказал он буднично. – Но, думаю, мы еще встретимся, Алена.
– Вы не представились. – У меня еще хватает сил на колкости.
– Ах да, политес не соблюден. Досадное упущение. Меня зовут Фараон. А настоящее имя знать не обязательно.
Теперь я поняла, кого он мне напоминает. Актера из фильма «Мумия». Я смотрела его с дочками раз пять, не меньше…
– А мне оно и ни к чему.
– Феноменальная женщина, – выдыхает он. И мне кажется, что на этот раз никакой иронии в его голосе нет.
Через десять минут, немного придя в себя, я набираю номер Кирилла и кратко рассказываю о визите Фараона.
