Наталья Корнилова - Последняя охота
Где-то я это описание уже встречала, мелькнула в моей голове мысль, но додумать мне ее не дали.
– Так вот, прежде чем мотоцикл-то вывернул… Я ведь к киоску подходила, за яйцами. Они там дешевле на два рубля, чем на рынке. И этот рыжий, значит, беседовал с тем, который на мотоцикле. А потом мотоциклист уехал, чтобы вернуться и умереть! – мелодраматично закончила свою речь Ариадна Никифоровна.
– Эй, Миша! – позвала я пентюха, завороженно уставившегося куда-то в книжный шкаф.
– А? – откликнулся он. – Чего?
Он уже забыл, для чего тут находится! Что делает с людьми Бразилия!
– А это кто ж такой? – подозрительно приглядываясь к нему, спросила бабка. – Чего-то он мне знаком!
Она принялась щуриться, разглядывая Мишу.
– Помощник наш. Миша, дело есть, – сказала я. – Значит, так! Ты видел сейчас, как опрашиваю свидетеля я, по моему примеру опрашиваешь второго. Ничего сложного здесь нет: подходишь под каким-нибудь предлогом, завязываешь разговор… Что?
Миша смотрел на меня с выражением дикого ужаса на лице. Надо же, оказывается, глаза у него разного цвета, один синий, другой зеленый.
– Маша! – страшным шепотом возвестил он. – Не шевелись!
– Что ты так на меня смотришь?
– Не шевелись! – приказал Миша, по-прежнему тараща глаза. – Тихо!
Про бабку забыли.
– Да что там? – встревожилась я. Я слышала, как Родион в это время разговаривал по телефону, так что сама невольно старалась говорить как можно тише.
Миша приложил палец к губам и сказал: «Тсс!», осторожно обошел меня с запада, осмотрел с востока и наконец страшным голосом открыл тайну моей макушки:
– Не шевелись! У тебя на голове сидит тарантул!
– Тарантул?! Ты в своем уме? – Я тут же выпрямилась, так как Миша своим шепотом невольно заставил меня съежиться от неизвестности. – Они в Москве не водятся! Что за бред!
– Это не бред! – трагически воскликнул Миша. – Это паук! А в Москве они водятся, в зоопарках! Маша, мне страшно за тебя. Но что это я? Я тебя спасу! – гордо заявил он и тут же плаксиво признался: – Хотя я с детства боюсь пауков!
Он неловко наткнулся на стол, свалил с него канцелярские принадлежности и тяжелое стеклянное пресс-папье, которое упало на ногу Ариадне Никифоровне. Бабка тихо ойкнула.
Хотите – верьте, хотите – нет, но просто поднять руку и проверить, есть ли на моей голове это отвратительное членистоногое, я не могла. Я не знаю, что со мной случилось, но испуганные гримасы этого придурка меня словно парализовали – я боялась двинуться с места. Ариадна Никифоровна в это время охала, смотря на свою ногу.
– Нет там тарантула!
– Есть!
– Нет!
– Есть! Не веришь – сама проверь!
С выражением величайшего отвращения и одновременно жалости и сочувствия (не знаю к кому, наверное, все же к самому себе) он схватил мою руку и ка-ак двинул ею прямо по недавно вскочившей шишке! Не знаю, был ли там тарантул, но от такого удара он бы точно отбросил все свои восемь ног.
Меня зашатало. Видя, что дело плохо, Миша тут же подхватил меня под белы рученьки и усадил на диван.
– Маша, Маша, прости меня! Но там, ей-богу, был тарантул! Чес-слово! Убег, зараза такая, спрыгнул и убег! Вон туда, в угол!
Я устало махнула рукой, стараясь отогнать бегающие перед глазами искры. Надо же, глупость какая – тарантул! Может, парень пьян? Вроде нет. Так с чего ему вдруг паук померещился?
– Ой, ладно, иди тогда самостоятельно осваивай азы детективного мастерства – поспрашивай у торгашей, кто что видел…
– А кстати, забыл спросить – что мы расследуем-то? Что им надо было видеть?
– Взрыв! Джип взорвался! – начала закипать я. – Ты что, не слышал час назад?
– Слышал, – миролюбиво пожал плечами пентюх. – Жахнуло что-то… Я ж в другом квартале был. Ладно, поспрашиваю.
Он живо убежал.
– Вот нехристь-то! – стонала Ариадна Никифоровна. – Больно-то как!
Я солидарно кивнула.
– Что ж я теперь, инвалидка? Как я ходить-то буду? – стенала она, пока Родион вежливо помогал ей добраться до дома.
Я тем временем слегка пришла в себя и более-менее привела в порядок кабинет, собрав с пола бумаги и карандаши. И задумалась.
Сегодня утром, когда еще ничто не предвещало этой суматохи, я страдала от скуки. И от нечего делать баловалась с компьютером, составляя забавные бейджики с логотипом нашего агентства и нашими же фамилиями. Вроде «удостоверений почетного идиота». Одно из них я сунула в красные корочки, до удивления похожие на настоящие, и положила на край стола шефа, чтобы позабавить его, когда он вернется. Теперь же удостоверение исчезло. Странно, куда оно могло деться? Не появились же у него ноги!
Судьба «Удостоверения главного уполномоченного по делам федерального криминального управления розыскных и прочих дел г. Москвы и СНГ» перестала меня волновать к приходу Родиона Потаповича.
Родион вошел и тяжело вздохнул.
– Как голова?
– Жить буду.
– Странный он, – заметил Родион. – Миша этот.
– А где он сейчас?
– На рынок побежал, как ни странно. Похоже, действительно решил нам помочь. Ох, ладно. Заказчицу надо найти.
Беловицкую Елену Дмитриевну, будь она трижды неладна! Что за мода пошла – исчезать, не успев толком все объяснить?
* * *Всегда решайте проблемы по мере их поступления. И не сваливайте черное и белое белье в одну кучу, считая, что и так все отстирается. Я – яркий пример тому, что происходит, когда поступаешь так, как не следует.
Вот, например, на меня проблемы навалились все сразу, потому я запуталась и наполучала на свою бедную голову кучу шишек. Кстати, мои гематомы пришлось лечить в первую очередь, иначе я бы вышла из строя и не смогла распутывать оставшиеся загадки. А загадок было более чем.
Взорванный джип – это раз. Сорок тысяч баксов улетели в трубу – поверить не могу! Однако сделанного не воротишь и мясо из котлет не восстановишь – даже если бы я и была некроманкой и умела поднимать людей из мертвых, я бы все равно не смогла получить компенсацию за утерянное имущество – с бомжа взятки гладки. Только сейчас я в полной мере осознала не совсем понятную до этого формулировку в Гражданском кодексе – «владелец вещи несет бремя риска ее потери». Так вот, нелегко это бремя, ой, нелегко! Мы с Родионом скрепя сердце решили пока оставить расследование взрыва джипа на совести милиции. Вдруг да найдут что-нибудь?
Беловицкую мы отыскали телефонным звонком. Она все же не забыла в суматохе оставить нам номер своего телефона, прикрепив листочек из блокнота с клейкой полосой на компьютер. Но из-за того, что все бегали туда-сюда, листочек сквозняком вынесло в окно, потому мы и не знали, куда звонить. Помог знакомый Родиона – тот самый Андрей Маковский. Он дал номер Беловицкой, которая, в свою очередь, сообщила, где же должен был находиться листочек. Потом я нашла его в кустах.
В общем, Шульгин обматерил все, что мог, пока не услышал в трубке голос сбежавшей клиентки. Стараясь держать себя в руках, он поинтересовался, отчего Елена Дмитриевна так внезапно исчезла.
Ответ поверг его в изумление – оказывается, наша певица-косметолог решила, что она подвергается опасности, находясь рядом с нами, и, поймав такси, уехала домой, где и находится в данный момент.
– Вы с ума сошли? – не выдержал Шульгин. – С чего вы взяли, что здесь опасно?
– А что, по-вашему, две попытки за один час взорвать меня – это шуточки? – ядовито ответила Беловицкая. – Береженого бог бережет! И не говорите мне, что взрыв джипа был случайностью! Нет, это кто-то подстроил. Я ведь едва, можно сказать, успела выйти из машины, как вдруг… Ах! Уверена, что только у себя дома я в безопасности. Мой дом – моя крепость. Отсюда и буду руководить вашими действиями.
– Каким действиями? – обалдело переспросил шеф.
– Поисками Юли, конечно!
– А! – кивнул Родион Потапович. – Значит, вы собираетесь руководить нами?
– Конечно. Это же мое дело, оно касается моей семьи. Юлю обязательно нужно найти, и как можно скорее. Ах, я места себе не нахожу!
– Погодите! Если вы даете нам задание, то далее – карт-бланш, не иначе! Вы нам лишь сообщаете все данные, а мы сами…
Они начали препираться. Я же села и задумалась, откуда начинать поиски. Поскольку исходных данных у меня было – кот наплакал, следовало пойти самым примитивным путем и, надо сказать, самым утомительным. Идти по следам от самой больницы. Но ведь с момента пропажи Юлии прошло уже немало времени. Отчего же Беловицкая так поздно к нам обратилась? Хотя, с одной стороны, понятно – в клинике же проводится налоговая проверка, поэтому ей, как хозяйке и самому ответственному лицу, приходится сейчас несладко. Но все равно, могла бы позвонить нам вечером в пятницу. Почему же она этого не сделала?
– Шеф, – сказала я, довольно невежливо перебив его на полуслове. – Спросите у нее: почему она не позвонила нам в пятницу, а ждала субботнего утра?
