Лилия Дерябина - Белая лилия, или История девочки в немецком плену
Около сотни человек оказались убиты и ранены, в том числе три немецких солдата. Пленных, взрослых и детей, заставили собирать трупы и раненых, а также откапывать засыпанных землей. Это была страшная работа! Кругом тела и фрагменты тел, нестерпимые звуки — стоны раненых. Немецких солдат увезли хоронить, а тела пленных закапывали прямо в траншеи на территории лагеря.
Легкораненых оставили в лагере, тяжелых отправили в так называемую «русскую больницу», откуда они уже не вернулись.
Поздно вечером всех собрали на площади. Начальник лагеря сообщил: «Лагерь бомбили американские самолеты по заданию Сталина, который всех пленных из Советского Союза считает изменниками. Их по возвращению на родину расстреливают или ссылают в Сибирь. Поэтому тем пленным, кто будет хорошо работать, Германия разрешит остаться на жительство в стране. Продолжайте усердно трудиться во имя великой Германии».
Толпа выслушала речь и разошлась по уцелевшим баракам. Утром, когда все вышли на построение, объявили, что на территории лагеря обнаружены неразорвавшиеся бомбы, которые необходимо обезвредить. Всем пленным приказали забрать из бараков свои вещи и строем отвели на завод.
Прежде, чем загнать нас в ангар, немцы выбрали из строя несколько мужчин покрепче и увели их куда-то. Мы все кое-как разместились на новом месте. Было тесно и холодно, невозможно ни пошевелиться, ни выйти из здания. Вдруг со стороны нашего лагеря послышался мощный взрыв, затем еще несколько.
Люди зашевелились, сидящие у выхода попытались выйти, но за дверями стояли солдаты. Часа через три, когда люди уже изнемогали от тесноты и духоты, двери открылись, и все потянулись из ангара, становясь в строй. Находясь несколько часов без движения, пленные еле шли. Солдаты стали подгонять их ударами прикладов, а собаки — рычанием. На территории лагеря появилось несколько новых глубоких воронок, на земле лежали мертвые тела.
Это были те мужчины, которых увели солдаты. Их заставили разминировать неразорвавшиеся бомбы. Конечно, это закончилось трагически: большинство погибли на месте, другие, тяжелораненые, истекли кровью. Больше бомбежек лагеря не было, но при звуках сирены мы продолжали прятаться кто куда.
В наступившем 1945 году первые два месяца пленных еще гоняли на завод. Правда, обстановка была тревожной и нервозной. Количество солдат, охранявших наш лагерь и сопровождавших пленных на работу, с каждым днем все уменьшалось.
Работа теперь заключалась не в ремонте паровозов и вагонов. Напротив, пленным приказали разбирать станки, производственные помещения, собирать документацию. Все это грузилось на автомашины и вывозилось.
В середине марта немцы собрали мужчин и погнали на завод. Их заставили минировать оставшееся на заводе оборудование. Многие из них подорвались или были тяжело ранены.
Глава тринадцатая. Освобождение
Стало понятно, что готовится эвакуация завода, а это означало приближение наших войск. Но что будет с нами? Бежать невозможно, так как мы не знали расположения фронта, где какие войска находятся. Кроме того, через проволочное заграждение снова круглосуточно стали пускать ток.
Собак с вечера и на всю ночь отпускали бегать по территории лагеря. Их уже плохо кормили, они были злющие-презлющие.
В конце марта несколько сот человек загнали в помещение переоборудованной бани и пустили отравляющий газ. Мы это поняли на другой день.
К бане подогнали огромные грузовики и из большого окна по конвейеру стали загружать трупы. Те, кто увидел эту картину, разбежались по баракам. Люди в испуге стали прятаться кто куда. Но куда можно спрятаться на территории лагеря? В вырытые траншеи, под матрасы, в разбитые бараки!
Однако несколько дней никто не интересовался пленными. Зато в здании администрации лагеря царила суматоха: подъезжали автомашины, вывозили мебель, документы, что-то жгли на костре.
В конце марта в лагерь въехал большой крытый грузовик, из которого выскочили несколько десятков солдат. Они стали выгонять людей из бараков и направлять к бане.
Начался переполох, крики, плач. Мама схватила меня и Эдика, побежала к дальнему разрушенному бараку и забилась под обрушенную стену, загородившись досками.
Постепенно шум в лагере затих, но мы просидели в своем убежище до наступления темноты. Наконец мы добрались до своего барака, уставшие и голодные, и уснули до утра.
Утром все оставшиеся в живых пленные по привычке собрались около столовой, двери которой оказались закрытыми. Самые сильные решились вскрыть двери.
В столовой никого не было. Зашли на кухню. На полу в беспорядке лежали мешки с кусками засохшего хлеба, с турнепсом и гнилой картошкой. Кто-то стал раздавать хлеб, за которым сразу выстроилась очередь. Вдруг послышался шум въезжающей автомашины.
Все выскочили из столовой и кинулись прятаться. Мама успела схватить несколько кусков хлеба, и мы забежали в ближайший разрушенный барак.
Мы находились недалеко от здания администрации, и нам были слышны голоса немцев, к которым мама прислушивалась. Она все время прикладывала палец к губам, давая знак молчать.
Поев хлеба, мы с братом уснули. Спустя какое-то время мама растолкала нас и сказала, что автомашины уехали, и она пойдет разведать обстановку. Вскоре она вернулась и сказала, что немцев не видно, здание администрации закрыто, но пока лучше сидеть тихо.
На другой день снова послышался шум автомашин, голоса немцев, лай собак. Лагерь затих, все поняли: приехали за следующей партией жертв. И в этот момент послышался надрывный вой сирены, извещающей о налете авиации. Солдаты мгновенно взобрались на автомашины и уехали. Началась массированная бомбежка. По звуку падающих бомб можно было предположить, что самолеты бомбят, в основном, паровозоремонтный завод. Несколько бомб взорвались на железной дороге. Наш лагерь находился между заводом и железнодорожным узлом, поэтому все бросились прятаться.
Налет продолжался несколько часов. К утру 8 апреля 1945 года стало тихо. И люди сидели тихо, боясь пошевелиться. Гнетущая тишина давила, настораживала. Вдруг послышался шум въезжающих мотоциклов. Опять немцы?
Люди еще больше съежились в своих укрытиях. Мама крепко прижала меня и Эдика к себе. Въехавшие мотоциклы остановились, послышались голоса, речь была явно не немецкой. Они громко разговаривали, смеялись. Кто-то прокричал в рупор: «Рус, выходи! Рус, свобода!».
Наконец те, кто посмелее, стали вылезать из своих укрытий. На площади лагеря стояли мотоциклы, на них сидели солдаты, как потом оказалось, — американские. Увидев грязных, изможденных, в лохмотьях пленных, солдаты замерли, потом выпрыгнули из мотоциклов и стали пожимать им руки и угощать шоколадом.
Меня подхватил на руки чернокожий солдат, негр, как мне потом сказали. Я испугалась, ведь я никогда не видела таких черных людей. Когда же он в улыбке открыл рот, полный крупных белых зубов, я оттолкнула его руками и закричала. Мне показалось, что он сейчас меня укусит…
Солдат громко рассмеялся и, поставив на землю, сунул в руки две шоколадки. Я стремглав помчалась к нашему укрытию, чтобы рассказать маме обо всем увиденном и показать подарок.
Днем в лагерь привезли полевые кухни. На запах пищи с котелками потянулись пленные. После трапезы к пленным обратился американский генерал. Он объяснил, что город освобожден союзными войсками, что в течение трех дней мы, бывшие пленные, а в настоящее время свободные люди. Нам будет оказана медицинская помощь, налажено питание.
Постепенно люди стали собираться кучками и обсуждать, что им сейчас делать. Наконец решили идти к железнодорожному узлу. Туда в последние месяцы войны немецкие власти при отступлении везли продукты и товары, награбленные в захваченных странах.
Небольшими группами люди направились к станционным тупикам, где стояло множество опломбированных вагонов с награбленным добром. Искали вагоны с продуктами, но когда вскрыли один из них, раздались выстрелы и немецкая ругань.
Люди попрятались за ящиками. Шаги стрелявших затихли, и люди все-таки продолжили вскрывать вагон. В нем оказались посуда, инструменты и даже ящик с пистолетами. Прихватив инструменты для вскрытия вагонов и оружие для обороны, люди двинулись осматривать другие вагоны, и нашли вагон с продуктами.
Погрузив на дрезину тушенку, сухое молоко, сухофрукты и несколько ящиков с разными консервами, люди стали толкать ее по рельсам, ведущим к лагерю (рельсы проходили мимо проволочного заграждения лагеря в сторону паровозоремонтного завода).
Сбежались оставшиеся в лагере, отнесли продукты в столовую. Мужчины открывали пакеты, банки, женщины принялись готовить обед, а дети побежали сзывать всех в столовую.
Оголодавшим бывшим пленным, ставшим свободными всего несколько часов назад, требовалось подкрепление. Через час все сидели за столами.
