KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Борис Бурлак - Левый фланг

Борис Бурлак - Левый фланг

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Борис Бурлак, "Левый фланг" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Самый разгар стратегического преследования. Так было и в Донбассе, и в Крыму, и за Днестром, и в Югославии. Но то были хотя и крупные, однако промежуточные броски вперед. А эта, Венская, операция — заключительная на юге, и каждый понимал, что дело идет к концу. Потому что и хотелось каждому с ветерком промчаться напоследок по накатанным до лоска большакам Европы. Да, любят, любят русские быструю езду…

Все эти дни Толбухин испытывал такой подъем, такой прилив сил, что временами ему просто не верилось, что он  р а з м е н я л  шестой десяток. Пропуская сейчас мимо себя бесконечные автомобильные колонны, тяжелую артиллерию, полки гвардейских минометов, пехоту, которая своими собственными стараниями сделалась сплошь моторизованной, он легко прохаживался вдоль кювета, словно и не был тучным и тяжеловатым на ходу. И это его настроение передавалось генералам — Желтову, Лайоку, Неделину, Котляру — всем, кто находился безотлучно с ним.

Подъезжая к селу, где был КП 9-й армии, Толбухин вспомнил Строева. Как он там воюет? Жаль, что корпус Шкодуновича остался у Малиновского. Когда-то они теперь встретятся с Иваном? Может быть, удастся в Вене, если Иван к тому времени не получит нового назначения, которое обещано в ответ на его, Толбухина, просьбу. В генштабе прозрачно намекнули, что найдется, конечно, самостоятельная работа для такого товарища, правда, в другом конце земли. Ну, что ж, не встретятся в Вене, так уже наверняка увидятся в Москве. Надо при случае напомнить и Родиону Яковлевичу по телефону. Малиновский тоже обещал иметь в виду полковника Строева. Вот ведь как оно получается: в сорок первом или сорок втором году Строев мог бы получить любой корпус, не только дивизию, а теперь, когда во весь рост поднялся и окреп молодой генералитет, не сразу и найдешь для старого вояки подходящую вакансию. А найти нужно, хотя бы под конец. Обязательно нужно. Не ради того, чтобы удовлетворить чье-то самолюбие, — Иван Григорьевич как раз не из самолюбивых, а ради того, чтобы справедливость полностью восторжествовала…

— Приехали, — объявил генерал Неделин, сидевший за спиной маршала.

Командарм 9-й гвардейской встретил их на окраине села, запруженного автообозами.

— Давно ждем вас, — сказал генерал Глаголев. — Пожалуйста, сюда, в крайний домик.

— Вы думаете просто добраться к вам? Еле-еле добрались, — говорил Толбухин, крепко пожимая руки офицерам глаголевского штаба.

— Может, сначала пообедаете?

— Нет, какой там обед! Спасибо, — наотрез отказался маршал и бодро вошел в дом.

Командарм доложил обстановку и как бы между прочим упомянул о недостатке боеприпасов да и танков непосредственной поддержки пехоты.

— Это я знаю, — вполголоса заметил Толбухин, глядя на карту. — Бог войны поможет вам, — он с мужицкой добродушной хитрецой подмигнул Неделину, командующему артиллерией фронта. — Как, Митрофан Иванович, поможете боеприпасами?

— Конечно.

— Ну вот. А танки не обещаю. Танки там, — он коротко махнул рукой на север, дав понять, что танки сейчас на Одере. — Нужно обходиться теми, что налицо. Ведь у противника тоже не ахти сколько. Противник без малого весь танковый парк оставил у Балатона.

Командарм деликатно промолчал: его армия, к сожалению, не принимала участия в оборонительных боях, терпеливо ожидая своего часа на левом берегу Дуная.

— Зато у вас много пушек, — добавил Толбухин, имея в виду, что стрелковые дивизии Глаголева усилены артбригадами.

— Да, хватает.

— Хватает! Еще год назад такой массы артиллерии могло бы хватить на целый фронт.

Обычно немногословный, сдержанный, маршал был в ударе: войска Третьего Украинского заканчивали сегодня, четвертого апреля, освобождение последних километров Венгрии.

Боевая задача, поставленная перед 9-й гвардейской армией, оставалась прежней, однако Толбухин внес кое-какие поправки. Потом он с завидной тщательностью человека, который столько лет отдал штабной работе, разделил эту общую задачу на три составные части — по числу стрелковых корпусов, которые должны были окружить австрийскую столицу с юго-запада и запада, не дать противнику отойти на Линц, и таким образом обеспечить успех всей операции.

— Главное — с ходу взять Вену, помешать немцам разрушить город. Вот так, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

Командарм, слушая его, утвердительно наклонял голову. Они встретились глазами, и Толбухин виновато улыбнулся.

— Вы не сердитесь, что я так по-стариковски въедлив. Уже и начал было командовать вашими корпусами, чуть-чуть не добрался до дивизий.

— Что вы?

— Знаю по себе, как оно задевает, когда наверху все за тебя распишут по клеточкам. Но тут не просто еще одна операция, а последняя операция. Сами понимаете, конец — всему делу венец!

— Мы выполним свою задачу, товарищ маршал, точно в срок.

— Не сомневаюсь. Ну, давайте, действуйте…

Обратный путь отнял вдвое больше времени. То и дело приходилось уступать дорогу грузовикам, идущим в сторону передовой. Толбухин всегда требовал соблюдения фронтового правила и сам строго придерживался его. Он всю дорогу думал о Глаголеве, и, когда сказал негромко, будто для себя: — «Настоящий военный интеллигент», — генерал Неделин понял, что речь идет о командарме-9.

Вернулись на КП уже затемно. Начальник штаба подготовил для Ставки подробную сводку о ходе боевых действий. Толбухин лично передал ее в Москву и наконец остался наедине со своими мыслями. Походил по комнате, довольный тем, что Ставка одобрила его доклад, и присел к рабочему столу, взял чистый лист бумаги. Подумал с минуту, написал: «Жители города Вены!»

Так начал он свое обращение к венцам. В первых абзацах очень скупо, сжато, но предельно просто изложил, за что борется Красная Армия, вступившая как освободительница на австрийскую землю. Потом еще подумал и решил прямо сказать о нелегкой судьбе другой столицы:

«Отступающие немецкие войска хотят превратить Вену в поле боя, как это они сделали в Будапеште. Это грозит Вене и ее жителям такими же разрушениями и ужасами войны, которые были причинены немцами Будапешту и его населению».

А отсюда уже логически вытекало все то, что должны сделать сами венцы ради сохранения своего древнего города, исторических памятников культуры и искусства:

«Граждане Вены!

Помогайте Красной Армии в освобождении столицы Австрии — Вены, вкладывайте свою долю в дело освобождения Австрии от немецко-фашистского ига».

Он снова прочел все обращение, которое завтра обсудит Военный совет фронта, и не нашел в нем ничего высокопарного. Обнаженная правда войны. Надо, чтобы летчики погуще разбросали над Веной тысячи листовок. Люди совестливые — а их немало — обязательно прочтут и задумаются. Он верил в силу правды, как верил в силу оружия смолоду.

Лег спать во втором часу. Утром опять в войска, вечером — доклад в Москву, ночью — оперативное решение на следующие сутки. Так день за днем листаются в пору большого наступления, когда в штабе еле успевают менять топографические карты.

Он засыпал теперь сразу, не то что там, за Балатоном. И лишь на восходе солнца увидел во сне Волгу под Ярославлем, хотя привык думать о Дунае под Будапештом. А говорят, что сны — простое повторение дневной работы мысли. Нет, чем ближе к победе, тем все чаще вторгаются в твои видения картины прошлого, без которых невозможно себе представить мирную даль послевоенных лет.


Когда же все так буйно расцвело вокруг?

Еще недавно, в первые дни наступления, венгерская земля пестрела белыми архипелагами позднего мартовского снега. И вот молодая трепетная зелень сплошь укрыла землю, даже обочины дорог, на которых, казалось, ничего и никогда не вырастет после танков. А теперь и на рубчатых оттисках гусениц пробились тоненькие шильца подорожника и в бомбовых воронках дружные всходы разнотравья. И уже по-другому рябит в глазах от придунайской равнины: повсюду ослепительно белеют абрикосовые рощи на свежезеленом поле. Едва потянет с юга низовой упругий ветер, как заструится по дорогам весенняя поземка — мириады лепестков, сорванных с деревьев.

Раиса Донец и Панна пришли проститься на могилу Веры: сегодня дивизия должна выступить дальше. Веру похоронили на высокой круче над рекой, как раз в тот день, когда полки были выведены из боя. Много осталось могил на долгом пути от самого Терека, но смерть младшего лейтенанта Ивиной произвела тяжелое впечатление на всех. То ли потому, что она не уступала в смелости любому храброму солдату; то ли от того, что случилось такое в конце войны; а может быть, объяснялось это тем, что все же редко в дивизии хоронили женщин.

Раиса и Панна нарвали по букету фиалок, положили их к подножию двухметрового металлического обелиска, постояли молча над холмиком уже черствеющей земли…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*