Энрике Листер - Наша война
V армейский корпус 22 000 человек
XII 24 000»
XV 21 000»
XXIV 12 000»
Восточная Армия: около 90 000
X армейский корпус 31 000
XI 29 000»
XVIII 26 000»
Таким образом, в сражении за Каталонию в рядах Республиканской армии участвовало менее 200 тысяч человек. Мы располагали 250 артиллерийскими орудиями, 100 танками и бронеавтомобилями и приблизительно 100 самолетами. В составе франкистской армии было 400 тысяч человек, более 1000 артиллерийских орудий, 600 самолетов и около 300 танков и бронеавтомобилей, — эти цифры приводят сами франкисты. Со стороны неприятеля в сражении участвовало 30 дивизий, то есть половина всех дивизий армии Франко.
Несмотря на значительное численное превосходство в живой силе и технике, противник продвигался медленно и в ходе сражения ни разу не добился разгрома республиканских войск. Огромное перенапряжение сил за период двухнедельных боев, усталость и большие потери, недостаток вооружения и явная пассивность зоны Центр — Юг отрицательно сказывались на состоянии боевого духа бойцов Каталонского фронта. Но не было случая, чтобы они поддались общей панике и покидали фронт целыми частями; наоборот, до последнего дня они отчаянно сопротивлялись натиску противника и контратаковали его, что принуждало франкистов продвигаться с большой осторожностью.
В течение всего Каталонского сражения не было ни одного случая, чтобы противник предпринял маневр и попытался окружить больше одного батальона, за исключением Кастельданса. На всем протяжении пройденных им 400 километров противник был весьма осторожен, атаковал с фронта, напирал на нас, угрожая с флангов, вынуждал нас отходить, но окружить большую группу войск не пытался. Наученный нашими контратаками и стойким сопротивлением, противник опасался наших ответных действий в случае окружения, а поэтому предпочитал оттеснять нас к границе.
Испано-французскую границу перешли 18 тысяч человек из Армии Эбро и 45 тысяч из Восточной Армии. У этого количества войск имелось около 30 тысяч винтовок и приблизительно 1000 пулеметов. Авиация насчитывала 80 самолетов (около 50 истребителей, остальные— различного типа). Самолеты перелетели во Францию 5 февраля и сосредоточились на аэродроме в Тулузе.
V армейский корпус, вступивший в сражение на Эбро в составе 35 тысяч человек, к началу сражения за Каталонию насчитывал 22 тысячи, а пересек границу, когда его состав не превышал 8000 человек в строю и около 3000 раненых, эвакуированных в предыдущие дни, причем большую часть их на руках перенесли через горы. Более 10 тысяч бойцов потерял полк в течение 50 дней непрерывных боев. Значительная часть из них была убита в первые две недели, остальные пали на протяжении той трагической голгофы, какую представлял для наших войск 400-километровый переход в беспрерывных боях от Сероса до французской границы. Среди убитых в последних боях были Хосе Каррерас и Франсиско Варела. Брат Франсиско, сержант, геройски погиб еще под Гвадалахарой. Вместе с Франсиско мы сражались с первых дней войны и прошли путь от ополченцев до командиров бригад.
Теперь, когда известны события во Франции в период «странной войны» и борьба в других странах перед лицом наступавшего фашизма, еще ярче заслуги бойцов испанской Народной армии, которые 50 дней непрестанно сражались с численно превосходящим и лучше вооруженным противником. Армия обеспечила эвакуацию во Францию всех гражданских лиц, пожелавших покинуть Испанию, и всего военного материала. И когда все дороги были запружены сотнями тысяч беженцев, уходивших во Францию, армия сохраняла спокойствие и дисциплину.
Части, перешедшие во Францию, были остатками войск, геройски сражавшихся на главных фронтах войны. Поэтому огромное большинство бойцов этих частей вступило во Францию с одной мыслью: переправиться в зону Центр — Юг и продолжать борьбу. За те три дня, что я был в Перпиньяне и Тулузе перед отъездом в зону Центр — Юг, мне пришлось встретиться со многими офицерами и солдатами, бежавшими из концлагерей, они просили помочь им пробраться в зону Центр — Юг. Таково было настроение большей части наших командиров и солдат. И они вскоре снова проявили себя, когда опять включились в активную борьбу — одни открыто, с оружием в руках, другие — иными средствами.
Во время второй мировой войны более 30 тысяч испанских антифашистов пали, сражаясь на стороне антигитлеровской коалиции: в рядах маки во Франции и в рядах советских партизан; в отрядах североамериканских коммандос, в английской, французской и Советской армиях. В Африке, Европе и Азии те, кто сражался против франкистов, вновь взяли оружие, чтобы участвовать в борьбе против врага человечества — фашизма.
Кроме 30 тысяч испанцев, павших на фронтах мировой войны, 10 тысяч погибли в нацистских концлагерях. А в самой Испании тысячи продолжали бороться против франкистского режима в партизанских отрядах или другими методами, сделав невозможным открытое вступление Испании в войну на стороне гитлеровской Германии.
Несколько слов о позиции каталонского народаПосле окончания войны на одном из собраний, проведенном в эмиграции, Хосе дель Баррио не нашел лучшего объяснения нашего поражения в Каталонии и для оправдания своего не раз повторявшегося бегства от врага, как обвинение каталонского народа в недостатке энтузиазма и в нежелании оказать необходимую помощь нашей армии. Он заявил, что это явилось причиной, по которой Барселона не стала вторым Мадридом.
Возмущенный, я выступил против подобных обвинений. И сейчас я повторю то, что сказал тогда и что соответствует моим самым глубоким убеждениям.
Каталонский народ был не только одним из тех, кто с большой решимостью выступил против мятежа в июле 1936 года, но он принадлежал также к числу тех, кто много сделал для нашей войны, с большим энтузиазмом работал, чтобы выиграть ее. И все это в условиях далеко не легких, а порой в обстановке неблагоприятной, страдая, с одной стороны, от бесчинств, грабежей и злоупотреблений всякого рода анархистов, поумистов[49] и других авантюристов, а с другой, — от несправедливостей и злоупотреблений чиновников, включая министров центрального правительства.
Я сам был свидетелем многих злоупотреблений и выступал против них всякий раз, когда мне представлялся случай. Впервые я столкнулся с подобными делами на каталонской земле в Тортосе. Там в ряде домов, реквизированных СНТ, мои солдаты обнаружили в подвалах, комнатах и в замурованных гаражах десятки тонн промышленных товаров — текстиль (шерсть и всевозможная одежда), парфюмерию. Мы нашли даже два автомобиля, различное оружие и… пушку калибра 15,5 мм со снарядами!
Сектор V корпуса проходил по левому берегу реки Эбро до Таррагоны, следовательно, внутри сектора оказывалось все побережье от устья Эбро до Таррагоны. На этом отрезке берега находились несколько рыбачьих деревень, и весь их улов доставлялся в рестораны Барселоны и кооперативные магазины, «контролируемые» анархистами.
Но хуже всего анархисты поступали с крестьянами. Пока мы подготавливали операцию на Эбро, наш штаб располагался в нескольких домишках на берегу моря между Оспиталетом и Камбрильсом. Один из этих домиков принадлежал крестьянину из деревни Эль-Касалот. Однажды крестьянин пришел обработать землю вокруг домика. Я разговорился с ним; мы сидели под деревом. Бутылка хорошего вина, сигареты и моя осведомленность в деревенских делах, а также репутация, которой мы пользовались как защитники крестьян, расположили ко мне этого человека, и он стал откровенно отвечать на вопросы, рассказывая о делах в деревне: о проблемах и трудностях. Он рассказал, что время от времени в деревне появляются какие-то типы из Барселоны, вооруженные и с мандатами от комитета анархистов. Поддерживаемые анархистскими элементами деревни, они заставляют крестьян продавать им продукты: яйца, кур, свиней и т. д., платя за все деньгами. «Если бы, по крайней мере, хоть часть продаваемого оплачивалась нам городскими продуктами — например, табаком, солью, сахаром, кофе, тогда другое дело, а то за деньги мы не можем ничего этого купить…» — сказал крестьянин.
Я объяснил ему, что анархисты поступают незаконно, и попросил, в случае их нового появления в деревне, сообщить нам, — мы покончим с этим грабежом.
Спустя три или четыре дня мы узнали, что в деревне появились «покупатели». Я направил нескольких солдат, и пришельцев задержали. Их было трое, хорошо вооруженных «наранхеросами»[50], пистолетами и ручными гранатами. В грузовике лежало немало продуктов, «купленных» в других деревнях. Всех троих мы передали в трибунал корпуса и их за вооруженный грабеж во фронтовой полосе приговорили к смертной казни. Этот случай мы сделали достоянием общественности, чтобы в дальнейшем крестьяне не давали себя обкрадывать ни под видом реквизиции, ни под видом «закупок».
