Василий Веденеев - «Волос ангела»
— Чем можем быть полезны? — с достоинством осведомился он у вошедшего.
— Я хотел бы переговорить с кем-нибудь из владельцев фирмы, — и бывший хозяин роскошного кабинета в одном из петербургских особняков подал свою визитную карточку.
Взглянув на нее, тощий человек поклонился:
— Вам придется немного обождать.
Он помог гостю снять легкое пальто, повесил его на вешалку, пристроил рядом зонт и, достав из ящичка конторки небольшой серебряный поднос, положил на него визитную карточку.
— Вы можете пока отдохнуть… — тощий человек указал на старомодные стулья (сколько стоила такая старина, внешне, пожалуй, даже весьма невзрачная, бывший хозяин роскошного кабинета, занимавший ответственный пост в разведке Империи, мог только догадываться) и поднялся по лестнице на второй этаж.
Выпуклые, орехового цвета глаза старого разведчика пробежали по старинным стульям у стены — неужели на них действительно сидят или это тоже своеобразная реклама? Он подошел ближе, с некоторой опаской присел. Как ни странно, стул оказался весьма удобным.
Тощий привратник, одетый в строгий черный костюм, появился в холле минут через пять. Он церемонно поклонился гостю и предложил ему следовать за ним. Разведчик ожидал, что они поднимутся на второй этаж, но привратник распахнул боковую дверь, провел его коридором, стены которого были обшиты гобеленами, и вывел к дверям в зимний сад, сплошь уставленный кадками с диковинными растениями.
Как только гость вошел в сад, одетый в черное привратник неслышно ретировался, прикрыв за собой двери оранжереи.
— Польщен вашим визитом, — из-за колонны, поддерживающей высокий застекленный потолок, вышел низкорослый полный мужчина в визитке, с бутоньеркой в петличке отутюженного лацкана. Лысый, как бильярдный шар. Его светившееся радушием лицо было покрыто сеткой мелких склеротических прожилок, большой тонкогубый рот растянулся в любезной улыбке. — Вы не ошиблись, обратившись именно к нам. Прошу!
Он подвел гостя к скамье около столика, на котором стояли ящичек с сигарами и серебряная пепельница.
— Вы желаете продать или купить? — продолжил лысый, усаживаясь напротив гостя и открывая перед ним ящичек с сигарами. Гость выбрал сигару, обрезал кончик и закурил. Захлопнув ящичек, лысый пояснил:
— Я не курю. Врачи не рекомендуют. Итак? Мы будем продавать или покупать? Не удивляйтесь, что я говорю «мы»: коль скоро вы намерены вступить в деловые отношения с нашей фирмой, то должны знать — мы никогда не отделяем себя от интересов клиентов. Ваши интересы — наши интересы, поскольку фирма должна получить от суммы сделки свой процент, так сказать, комиссионные.
— Вот как… Разве вы не прямо покупаете у клиентов? — поинтересовался бывший хозяин кабинета в петербургском особняке.
— Нет, почему же, покупаем, но в основном мы посредники. Организовываем аукционы, выставки-продажи, помогаем заключить сделки по купле и продаже. Мы найдем для вашего товара самого лучшего покупателя; кроме того, в вашем распоряжении будут самые опытные эксперты аукционов, смею вас заверить!
— Я не сомневаюсь, — успокоил лысого толстяка пожилой джентльмен с выпуклыми, орехового цвета глазами. Пощипывая свой рыжеватый, с сединой ус пальцами левой руки, он пояснил: — Я хочу продать. Продать много и как можно дороже!
— Тогда наши желания совпадают! — радостно заверил его толстяк. — Но много сразу — не всегда хорошо, — многозначительно посмотрев на гостя, добавил он. — Поверьте моему опыту. Рынок диктует свои законы, нельзя его перенасыщать. Представьте, если сразу продавать сотни картин «голландцев». Гибельно, цена сразу летит вниз, как камень с крутой горы! Представляете? И где взять сразу столько покупателей на полотна голландской школы?
— У меня не «голландцы», — вздохнул пожилой джентльмен, некогда работавший в Петербурге. — У меня совсем иной товар.
— Простите? — недоуменно поднял брови лысый толстяк. — Не картины? Скульптура?
— Картины, но в то же время не совсем, — неопределенно покрутил в воздухе пухлой рукой с зажатой в ней сигарой пожилой джентльмен с орехового цвета глазами.
Лысый толстяк некоторое время сидел молча, словно осмысливая — не сумасшедший ли перед ним? Такие случаи бывают — сбежит из клиники и гуляет себе по городу или тихо тронется умом, годами безвылазно сидя в своем поместье, а все соседи принимают это за чудачества или, как больше принято теперь говорить, экстравагантность поведения. Как это может быть — «картины, но не совсем»? Однажды уже приходил некий старый чудак-миллионер, предложил поставить на аукцион собранные им вырезки из иллюстрированных журналов. С его деньгами можно позволить такие шутки, но клиенту пришлось все же отказать под предлогом того, что собранные им картинки не могут быть представлены к продаже с аукциона без соответствующих рамок или окантовок. А что делать прикажете — выставить на аукцион картинки сбесившегося миллионера, вырезанные им из полупорнографических журналов, и одновременно потерять десятками лет создававшуюся и тщательно оберегавшуюся репутацию процветающей фирмы? Неужели и этот приятный пожилой джентльмен с рыжевато-седыми усами — из той же породы сумасбродов с тугой мошной, полагающих: на свете можно делать все, что заблагорассудится, были бы только деньги?
— Я не совсем понимаю: что именно вы имеете в виду? — осторожно спросил толстяк, продолжая улыбаться: клиент ничего не должен заметить, особенно богатый и высокопоставленный. Это золотое правило любого торговца, чем бы он ни торговал — мылом или антиквариатом.
— Что имею в виду? — переспросил бывший хозяин роскошного кабинета в одном из петербургских особняков. — Ничего особенного. Хочу предложить вам продать с аукциона древние русские иконы.
— Интересное предложение, — лысый толстяк сразу успокоился: нет, здесь не пахнет картинками из журналов. — Много?
— Да, — печально вздохнул пожилой джентльмен. — В том-то и дело, что много. Поэтому я желал говорить именно с вами. Я прекрасно понимаю, что такое рынок, и не хочу отдавать свой товар по бросовой цене. Каждая икона — шедевр! Огромная историческая ценность, они украсят любое собрание. Из-за ерундовых поделок я не решился бы вас беспокоить.
— Понимаю, понимаю… — покивал толстяк. — Давайте сделаем так: я пришлю эксперта осмотреть ваш товар, а после этого мы встретимся еще раз. Надо видеть иконы, чтобы подготовить хорошие каталоги, ведь хороший каталог — один из залогов высокой цены.
— Владельцам, а их несколько, — многозначительно пояснил разведчик, — нежелательна распродажа икон по частям. Нужен один или, скажем, два-три серьезных покупателя, способных приобрести сразу всю партию. Вот и устройте аукцион только для них, без широкой публики.
— Это не так просто, — развел руками лысый. — Насколько я понимаю, речь идет о весьма большой сумме с множеством нулей? — он быстро нарисовал в воздухе своим коротким пальцем несколько кругов.
— Именно так. Вы лучше знаете, кто способен заплатить, а я отвечаю за товар. Осмотреть его пока еще нельзя, но я обещаю предоставить такую возможность экспертам вашей фирмы в самое ближайшее время. О сумме вознаграждения мы тоже сможем договориться. Полагаю, владельцы икон учтут ваши хлопоты.
Небрежно бросив недокуренную сигару в серебряную пепельницу, джентльмен с орехового цвета глазами откинулся на спинку скамьи и сложил руки на животе, ожидая ответа торговца. Крупного торговца картинами и антиквариатом, очень крупного. К другому не имело смысла обращаться — только к этому. И не зря он вел с ним такой разговор, немного похожий на игру в кошки-мышки, — лысый толстяк неглуп, он поймет, что иконы не надо выставлять на открытый аукцион, потому что… Тем больше он попросит! Но что стоит отдать какой-то процент от столь значительной суммы?
— Извините, я должен немного подумать…
Лысый торговец встал и скрылся за кадками с экзотическими растениями, ступая неслышно, словно был обут в войлочные туфли.
Джентльмен, представлявший разведку Империи, усмехнулся в седеющие усы — торговец явно пошел с кем-то проконсультироваться. Пусть себе шушукаются, прячась по углам. Наверняка их разговор тайком слушал некто третий, пользующийся безграничным доверием владельцев фирмы, и теперь он обсуждает с лысым все за и против предлагаемой сделки. Бояться нечего — на визитной карточке разведчика указано достаточное количество титулов, но не сказано, что он один из влиятельных людей секретной службы его величества: об этом знают только те, кому это положено знать в Империи. Поэтому какая разница торговцам, где именно добыты иконы? Может, их скупили у сбежавших во Францию русских вельмож или кто-то из бывших великих князей, оказавшийся за границами своей страны без средств к существованию и жутко страдая от непривычного безденежья, решился расстаться с украшениями своей домашней молельни? Нет, лысый торгаш не должен упустить своего!
