П. Курочкин - Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами
сделано, и скажете сами, что мы поднялись этажом выше!
Я давно чувствовал, что редакционная тройка что-то затевает. Но молчал. И сейчас
сделал вид, что ни о чем не догадываюсь, и пошел вслед за редактором. Мне, признаться,
очень хотело сь знать, чем хотят меня обрадовать мои друзья. Но то, что я увидел, превзошло
все мои ожидания. Когда я догнал повозку, Лев Астафьев торжественно подал мне большую
общую тетрадь. На голубой картонной обложке тетради огромными красивыми буквами
было написано:
"Партизан-диверсант". Более мелким шрифтом расшифровывало сь: "№ 1, май, 1942 год.
Орган командов. и парт. организации 128-го партизанского отряда".
А над всем этим красными буквами были начертаны слова, которые были и символом, и
боевым кличем партизана:
"Смерть немецким оккупантам!"
- Журнал! - благоговейно взяв эту тетрадь в руки, произнес я, кажется, дрогнувшим
голо сом. - Наш, партизанский, журнал!
В той обстановке эта вещь была очень дорога мне, партизанскому комиссару, как знак
возро сшего само сознания моих товарищей по борьбе, уверенно сти в своих силах. Наши
листовки, сводки уже побывали в руках полицаев и самих немцев. За голову одного из тех,
кто печатает их, в фашистской областной газете обещались огромные деньги. Что же дадут
гитлеровцы за голову того, кто по смел издавать журнал в их глубоком тылу, где они все
считали покоренным и растоптанным?
Бережно раскрываю первую страницу и узнаю печатный почерк Хухрякова. Буква "д" у
него очень уж витиевата и даже в середине слова похожа на заглавную. Раньше такими
замысловатыми буквами начинались главы в дорогих книгах. Крупным шрифтом на этой
странице написано сообщение Совинформбюро о белорусских партизанах.
- Здорово! - похвалил я ребят и раскрыл следующую страницу журнала.
- Здесь мы начинаем летопись нашего отряда, - быстро заговорил Астафьев. - Ведь,
кроме нашей пятерки, никто не знает, как и с чего начинался отряд.
- Дело это нужное, - одобрил я.
Листаю дальше. "Советы молодым партизанам".
"Располагайся в засаде с таким расчетом, чтобы враг сразу же попал в огневой мешок -
подвергся ударам с нескольких сторон".
"Во внезапном бою действуй дерзко и быстро. Всегда опережай врага в открытии огня".
Приятной неожиданно стью были страницы юмора в конце журнала. Особенно удачно
был высмеян поход "железного" батальона, который мы разгромили возле деревни Суша.
По сылая батальон на разгром кличевских партизан, фашистский генерал обещал командиру
Железный крест, а случайно уцелевшего офицера из разбитого батальона он сам расстрелял, и
тот получил березовый крест. Наш художник изобразил весь путь пресловутого батальона от
Железного креста до березового.
Лев Астафьев оказался неплохим рисовальщиком. Он для журнала нарисовал два
портрета лучших партизан. И сходство было такое, что без подписей сразу узнавался тот, кого
он изображал. Душой же редакционной тройки был неунывающий Борис Шумилин, главный
редактор журнала.
Познакомившись с первым номером партизанского журнала, я понял, что редакция стала
центром духовной жизни отряда, и решил помогать ей всеми силами.
Всего с мая 1942 года было выпущено 13 номеров журнала "Партизан-диверсант". Они
передавались из рук в руки, из одного подразделения в другое. Эти журналы переходили по
цепочке, доходили до сердца каждого, партизана. Многие номера хранятся у меня и до сих
пор.
Редакционная тройка делала журнал в перерыве между боями. У каждого из них были
нелегкие партизанские обязанно сти. Володя Хухряков был метким стрелком, Лев Астафьев
считался хорошим подрывником и вместе с товарищами пустил под отко с 4 эшелона врага.
Борис Шумилин по сле выздоровления был назначен политруком разведки бригады. Активно
сотрудничал в журнале М. Сердюк, парторг 128-го отряда. Он хорошо знал жизнь отряда и
людей и пользовался у них большим авторитетом как боевой командир и хороший
политический работник.
* * *
Мы стояли в небольшом селе, из которого выгнали гитлеровцев.
Майское утро было светлым и солнечным, как по заказу, - для партизан этот день был
праздничным. За несколько дней перед тем было объявлено, что в это утро будем принимать
присягу. Партизаны чистились, подтягивались, готовились как на парад. И вот над зданием
школы, где находился наш штаб, взвило сь красное знамя. Народ повалил на пришкольную
площадь по смотреть на партизанский праздник.
Отряд выстроился на бывшей школьной линейке, и это напоминало все лучшее, что
было у нас до войны, - и Первомай, и начало учебного года, и открытие пионерского лагеря.
Я подошел к торжественно-суровому строю партизан и громко, насколько позволял мне
