Айбек - Солнце не померкнет
Лицо Стеклова показалось Бектемиру худым и бледным, а большие голубые глаза, прищуренные сейчас, — полными горя. Капитан пытался преодолеть боль, шагал прямо, но, сделав несколько шагов, останавливался и, кусая губу, смотрел на солдат.
— Подтянись! — вдруг крикнул он.
Знакомая команда ободряюще подействовала и на самого Стеклова и на его подчиненных.
— Подтянись! — повторил комбат.
Этой короткой командой он навел порядок в подразделении.
Нахмурив брови, капитан Стеклов упрямо двинулся вперед.
Не пройдя и двухсот шагов, батальон остановился посреди дороги. На разбитой машине и рядом с иен были груды человеческих тел. На эту машину совсем недавно положили тяжелораненых. Сейчас на ней не было ни одного живого, ни одного сохранившего человеческий облик. Только шофер машины: уткнувшись носом в землю, хрипел и вздрагивал. Даже старые солдаты, много раз видавшие смерть, отвели глаза в сторону. Ноги Бектемира задрожали. Но все же он узнал Ахмедова и замер над его телом. Глаза невольно наполнились слезами.
— Хороший был парень, очень хороший был, — покачав головой, произнес Стеклов.
… Батальон свернул с дороги в лес, из леса — в болото.
Из болота вышел на открытое бездорожье. Долго шагал, не останавливаясь на ночлег. Только к рассвету батальон добрался до скопления таких же малочисленных, вышедших из боев, подразделений.
Глава третья
Так получилось в этой сумятице, что Аскар-Палван и Али сами не заметили, как оторвались от батальона и вынуждены были нырнуть в густой лес. Палван, ввиду своей природной беспечности, пока не придал этому никакого значения.
— Спрашивая, Мекку нашли. Пока ноги целы, будем себе двигаться, — произнес он, покручивая свои запыленные усы.
Али был доволен:
— Слава богу, вышли на край преисподней. Во всяком случае, отодвинулись подальше от напасти!
— С помощью аллаха дойдем до своих! — подбодрил Палван.
— Конечно дойдем, Не могли же мы от них далеко уйти…
Спокойствие Аскара передалось и Али. Тем более, что в лесу было тихо, и боец ни о чем не хотел думать.
Аскар-Палван, опустив голову и заложив руки за спину, словно возвращаясь, как некогда, с поля домой, солидно вышагивал, разговаривая неторопливо, вполголоса:
— Диву даюсь. Не укладывается в голове… Гм… Как звенья в цепи, были связаны друг с другом, а расстались.
Эх, судьба! Судьба так всесильна, что будь ты хоть из камня сделан, одним щелчком, как орех разобьет тебя!
На войне и ангел беспощаден, дорогую жизнь не станет долго отнимать… Удар — и руки, ноги отлетают. Удар — и голова на дереве…
— И глаза смотрят вниз, на тело… Интересуются, как оно там поживает… — хрипло прибавил Али.
— Гмм… — промычал Аскар-Палван. — Все может быть, все! А где Бектемир? Что с Сафаром? Пыль смерти ослепила наши глаза. Разбрелись мы в разные стороны. К-..::. т.
— За Бектемира я спокоен, — авторитетно заявил Али, — Голова у него работает, он сумеет постоять за себя. Но Сафар пуглив и растерян, как теленок.
— Голова, говоришь! — резко прервал Аскар-Палван. — При чем тут голова? Вон с Касымджаном что случилось. А с тем русским парнем? Говорил, что в четыре года качал читать. Одна пуля, и он рядом со мной землю прикусил, бедняга. Судьба, значит!
— Какая там судьба! Заладил: судьба да судьба. При чем тут она? От такой силы и судьба вдребезги разлетится! — сердито сказал Али. — Если тугаи загорятся — что сухо, что мокро — все равно. Такие напасти, как снаряд и мина, заставят треснуть и железную крепость судьбы. — Али вдруг перестал ворчать. — Эй, куда мы идем? Есть у тебя такой компас, как у командира?
— Глаза мои — компас, — недовольно бросил Палван, — Шагай, не разговаривай.
Они продирались сквозь плотную стену деревьев. Тишина леса постепенно успокоила бойцов. Прошло немного времени, и тяжелые думы выветрились. Необычно чистая, свежая зелень дарила людям силу. Особенно для Них, — сыновей края, где отсутствуют леса, зрелище казалось необычно прекрасным и удивительным. Они уже побывали во многих лесах. Но тогда шли бои. Тогда свистели осколки и пули, стонали их товарищи… Сейчас все выглядело иначе. Чище, красивей, первозданней… Сейчас словно впервые они увидели лес и смотрели на него с жадностью. Стройные, могучие сосны невольно притягивали к себе взгляд. Али, восторженный, обнял одну из них.
— Ты помнишь боковую балку на потолке колхозной конюшни? — неожиданно спросил Али.
— На спине вашего брата она взобралась на крышу, — улыбнулся Аскар-Палван.
— Та балка, наверное, младшая сестра вот этого самого дерева, — Али погладил ствол. — Срубить бы, обстругать гладенько, как зеркало, и тогда строить дом. Пусть семь слонов танцуют на крыше — не качнется.
Аскар одобрительно кивнул головой. Действительно, было бы хорошо из таких деревьев построить добротный, красивый дом. И пусть в нем живут хорошие люди, пусть к ним приходят гости…
Верхушки деревьев обнявшись, образовали большущий шатер. В лучах склонившегося к горизонту солнца, через зеленоватый отблеск теней просачивалось голубое небо…
…Бойцы срывали и пробовали лесные ягоды, чувствуя себя точно на прогулке. Им, привыкшим к сочным сладким плодам, лесные ягоды не понравились. Аскар-Палван поморщился:
— Какая кислятина!
— Наверное, их не едят, — сделал вывод Али.
Встретился небольшой овражек со стоячей водой, покрытой грязной пеной, Али, вытянув вперед винтовку, по стволу упавшего дерева, подобно канатоходцу, живо перебежал на другую сторону. Аскар-Палван неловко сделал два-три шага и оказался по пояс в воде. Ругаясь, он вы… брался на берег.
— Не все же время красотой любоваться, — философски заметил Али.
Бойцы выбрались на возвышенность, которая сплошь была покрыта березами. Глаза Али снова, заблестели. Эх, если бы мог он сейчас с острым топорком в руках срубить самое стройное деревцо и взвалить на плечи, чтобы построить хороший дом. Проклятая война! Сколько можно было за это время сделать.
— Она схожа с нашим тополем. Но ее можно назвать дочуркой тополя — гладенькая, ровненькая, — по-своему определил Али. — Посмотри, как свеча. А кожица ствола нежная, будто шелк. Так и поблескивает.
— Если бы одно из тысячи этих деревьев было яблоней или грушей, русский край можно было бы назвать раем, — медленно и веско сказал Аскар-Палван. — Пошли туда, вниз.
И он стал спускаться.
— Эй, дурень, куда? — закричал Али. — Ведь нога человека там не ступала.
— На дорогу или в деревню выйдем. Не весь же мир покрыт деревьями? — ответил Палван, не останавливаясь.
Скоро перед их глазами открылась полянка, поросшая густой травой. Как толпа людей обступает в день большого кураша площадку борьбы, так лес со всех сторон обступил полянку… -.
— Эй, "компас", самый точный! — съехидничал Али. — Удивляюсь тебе. Не различаешь, где право, где лево, а еще знатоком себя считаешь.
— Выйдем. Говорю, что выйдем, — упрямо твердил Аскар-Палван, тяжело опускаясь на траву….
— Нет, ты все-таки скажи, куда мы идем?
— Примерно на восход солнца, куда же… еще? — прерывисто дыша, произнес Аскар и, сняв каску с головы, положил ее рядом. — Весь лоб отдавил этот чугунный колпак!
— Нужный камень не тяжел, — заметил Али, удобней устраиваясь на траве. — Этот самый колпак для нас — как панцирь для черепахи. Ведь только вчера около тебя мина взорвалась. Если хочешь знать, осколок ее стукнулся о самую мою голову. Ничего, обошлось. Шишка только вскочила, но остался жив-целехонек. И колпак ничего. Стал лишь кривой, как колхозный кузнец Азим.
Али снял каску с продавленным боком и, потрогав шишку на голове, снова надвинул на самые глаза-.
Помолчав, боец провел рукой по животу и недовольно заворчал:
— Ой-бой, что-то внутри посасывает, горько… Сколько можно без еды жить?
— Ау меня? Аппетит мой разинул рот карнаем, бросай, мол, что угодно.
Аскар-Палван, прищурив глаза, посмотрел на лес, тянувшийся до самого горизонта и подернутый каким-то зеленоватым дымком.
— Тишина-то какая! — почти шепотом произнес Палван.
Но вдруг невдалеке зашуршала листва: бессильно упали осколки.
— Ого, и здесь напоминает о себе немец, — оглянулся по сторонам Палван. — О боже! Что он здесь делает? Никого же нет вокруг? А может, это партизаны? Вот бы встретиться с ними! Накормили бы нас и вывели на нужную дорогу… Ну, что скажешь?
— Что скажу? Бог дал тебе целый батман силы и только один мискал разума! — раздраженно проворчал Али. — Если немец прорвал плотину, можешь теперь встретить его где угодно. Вставай!
Аскар-Палван неторопливо поднялся, и товарищи, поразмыслив, свернули в сторону.
Наступал вечер. В этом тихом лесу день устало закрывал свои глаза. Подходило время сна.
