Николай Семёнов - Это было на рассвете
Саперы приданного бригаде второго отдельного штурмового-инженерно-саперного батальона, обезвреживая мины и восстанавливая разрушенные мосты, дорогу, работали с большим напряжением. Иногда им помогали местные жители — норвежцы. Они указывали минированные места, предоставляли лесоматериалы.
Теперь, не сбавляя скорости, уничтожая огнем с ходу вражеские заслоны, в голове колонны следовал танк лейтенанта В. Небольсина. Неожиданно раздался страшной силы взрыв. Машина развернулась с разорванной левой гусеницей, вырванными двумя катками и встала поперек дороги.
Боярчиков не стал уточнять. И так ясно, что танк напоролся на фугас.
— Бордюг! Объезжай Небольсина слева и поторопись на Тарнет! — скомандовал он по рации командиру первого взвода.
Опять неудача. Пройдя несколько сот метров, подорвался и танк Бордюга. Радист-пулеметчик убит, механик-водитель тяжело ранен и контужен. Саперы не могут пройти вперед, потому что по всей дороге — одни разрывы мин и снарядов, противник режет из автоматов. До Тарнета оставалось с километр.
— «Маяк»! «Маяк»! Я — «Кама»! В Тарнете много фашистов, бегут к заливу Ярфьорден! — послышалось в микрофоне. Это передали на КП бригады наши разведчики.
Прослушав радиограмму и решив, что гитлеровцы будут переправляться через залив, Владимир Боярчиков, не дожидаясь указаний, приказал механику-водителю Самсонову:
— Николай, объезжай Бордюга и жми на полную педаль в Тарнет! Смотри на подозрительные места!
К счастью, до населенного пункта мин больше не оказалось, и машина ротного стремительно ворвалась в Тарнет. Он не ошибся: там, действительно, два катера и самоходная баржа, до отказа нагруженные людьми и техникой, отчалили от берега залива Ярфьорден и уже успели отойти метров на восемьсот.
— Карпенков! Осколочным! Осколочным! — раздался голос командира.
Почти каждые четыре-пять секунд ложились снаряды на вражеские тяжелогруженые катеры. Гитлеровцы тоже открыли огонь по танку из зениток. Их выстрелы были менее удачными, да и бронебойных снарядов у них не оказалось.
Подошедшие танки взвода старшего лейтенанта Ходулина также открыли огонь по отступавшим. Через несколько минут катер и баржа, завертевшись, исчезли с поверхности воды. Второй катер, оказавшийся более быстроходным, получил повреждение, но вышел из зоны прямого попадания и скрылся вдали.
Продвигаясь с боями, рота Владимира Боярчикова, усиленная танками младших лейтенантов Павла Пастухова и Михаила Бронникова из третьего батальона, вместе с пехотой освобождает населенные пункты Вестернес, Пандор, Тернес, Пандорнес.
Когда в освобожденных населенных пунктах утихли выстрелы, стали появляться скрывавшиеся в пещерах местные жители. Они радостно встречали советских воинов, со слезами обнимали своих освободителей. Однако было заметно, как вначале некоторые бросились к своим жилищам. Мы подумали, что они спасались от нас. Как выяснилось позже, гитлеровцы внушали им, что русские, оккупировав Норвегию, ограбят каждого до ниточки. Они убеждались в лживости гитлеровской пропаганды, потому что оставленная ими домашняя утварь была цела, и с большой радостью вступали в разговоры с нашими воинами, приглашали к себе в гости, жестами рук показывали то на небо, то на нас. Все это означало: «Вот бог послал нам спасители». Потом кулаками грозили в сторону фашистов.
Разумеется, времени, чтобы развернуть в полном объеме разъяснительную работу среди населения, у нас не было. Но все же политработники бригады находили моменты для беседы с местным населением. Рассказывали ему, что Советская Армия выполняет свою освободительную миссию, что мы на норвежской земле находимся временно, очищаем ее от гитлеровских захватчиков.
Как-то в Пандоре, перед вечером, молодые супруги по запомнившимся им приметам разыскивали молодого советского лейтенанта. Позже стало ясно, что они искали командира разведвзвода бригады лейтенанта Василия Крылова. В разгар боя он спас жизнь им и их грудному ребенку. Теперь супруги хотели его отблагодарить.
Командир роты управления капитан Ананий Иванченко организовал питание гражданам, жилье которых гитлеровцы спалили.
Ожесточенный бой завязался на подступах к населенному пункту Тофте. Наши разведчики по горам, сопкам, пробираясь через колючие кустарники, следовали за пехотой. В радиограмме они доложили:
— Противник ведет сильный огонь из тяжелых орудий с высоты 186 и ее скатов, а слева из Стурслоттена поливает из автоматов и пулеметов. От града свинца залегла наша пехота. Гитлеровцы бросились в атаку.
О создавшейся обстановке Боярчиков доложил комбату Устинникову. Через несколько минут комбриг Юренков передал командиру роты:
— Держитесь, поддержит авиация и артиллерия.
Артиллеристы сделали такой налет по высоте 186 и ее скатам, что, казалось, загорелись там камни. Через полчаса низко над головой появилось с десяток наших самолетов. И вообще за все время боев за Луостари, Петсамо, Киркенес в воздухе господствовала наша авиация. Вражеские летчики не только бомбить, но и приблизиться не могли к нашей наступающей колонне.
Танкисты из пяти пушек открыли огонь по артиллерийским и минометным батареям противника. Потом, ведя огонь с ходу, воодушевляя наших пехотинцев, устремились к Тофте. Головной танк младшего лейтенанта Пастухова подорвался на фугасе, а сам он погиб. У танка Боярчикова снайпер разбил головку прицела, что затрудняло наблюдение. Поэтому ротный распорядился:
— Бронников, объезжай нас и гони вперед! А мы за тобой.
Михаил Бронников, расстреляв с ходу два орудия, ворвался в Тофте. За ним последовали другие машины и стрелковые подразделения. Но на противоположной окраине Тофте тяжелый осколочный снаряд лопал в башню машины Боярчикова. Тяжело контуженный Карпенков лежал на боеукладке. Танк остался на ходу. Командир с трудом удержался на своем сидении. Контуженный, он скомандовал механику-водителю:
— Николай, вперед!
Машина вырвалась вперед, но выстрелы ротного были уже не те, что раньше, да и команды непонятные. Комбат Устинников из доклада по рации понял сразу, что состояние Боярчикова ненормальное. Пришлось выводить его из боя.
К 11 часам 24 октября наши наступающие части достигли Яардфьерботна, затем — Эвре Стурскугена. Переправы через ручьи западнее Яардфьерботна на Мюрслет и через залив Бек-фьорд были взорваны. Инженерной разведкой майора Громыко броды не были обнаружены на расстояния в девять километров южнее — и полтора километра севернее Эльбенес. Наименьший уровень при отливе был около двух метров. Командир стрелкового корпуса приказал переправу для танков не наводить и продвижение нашей танковой бригады приостановить. Стрелковые части вместе с отдельным моторизованным батальоном особого назначения (батальон был укомплектован плавающими автомашинами «форд-амфибия»), продолжая наступление, утром 25 октября ворвались в Киркенес.
Итак, Петсамо-Киркенесская операции завершилась. За время боев танкистами и автоматчиками нанесен огромный урон немецким захватчикам. Отличившиеся в боях бойцы и командиры награждены орденами и медалями, а младшему лейтенанту Ашоту Минасовичу Асрияну присвоено звание Героя Советского Союза.
За успешное выполнение боевого задания по освобождению Советского Заполярья Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1944 года наша танковая бригада награждена орденом Суворова второй степени. Таким образом, на знамени нашей бригады появился третий по счету орден. С чувством большой гордости и воодушевлением встретили танкисты эту награду.
После завершения боевых действий бригада была выведена в резерв ставки Верховного Главнокомандующего. Какое-то время мы располагались в районе Петсамо, а 26 октября передислоцировались в район станции Кола. Так мы оказались в глубоком тылу. Не летают вражеские самолеты, не слышны канонады, выстрелы. Одним словам, началась мирная жизнь в военное время.
Погода тут своенравная. Если под Петсамо стояли солнечные прохладные дни, то здесь бесконечной чередой тянулись сумрачные тучи. То моросит теплый дождь, словно летом, то падает снег.
Как только передислоцировались в новый район, в гарнизонном Доме офицеров города Мурманска состоялось собрание партийного актива бригады, делегатом которого посчастливилось быть и мне. Мы выслушали доклад командира бригады полковника Юренкова об авангардной роли коммунистов в проведенных боях и дальнейших задачах партийных организаций в окончательном разгроме немецких захватчиков. Коммунисты горячо, по-деловому обсуждали доклад комбрига. Было немало предложений, критических замечаний в адрес того или иного коммуниста. Выступление каждого сводилось к тому, что надо готовиться к решающему удару, поскольку армия Гитлера еще не разгромлена. Для этого — немедленно приступить к боевой учебе, включиться в соревнование за лучшие показатели в боевой учебе, внутренний распорядок между подразделениями, батальонами. Собрание проходило целый день, однако времени для всех желающих выступить не хватило. В одном из пунктов решения собрания партактива было записано:
