Ф. Вишнивецкий - Тридцатая застава
Воспрянули духом пограничники. Бойцы Шумилова ударили по прорвавшейся в Баштианы вражеской пехоте, а подоспевший дивизион с ходу развернулся и заградительным огнем преградил ей пути отхода. Зажатые с двух сторон, фашисты капитулировали, выкинули белый флаг и были пленены.
В более тяжелом положении оказались защитники границы на правом фланге. Остатки группы Тимощенко и Лубенченко не могли устоять против многочисленной пехоты и артиллерии врага. Казалось, прорыв фашистов в тыл погранучастка уже ничто не может предотвратить. В последнюю минуту прибыл комендант с резервной заставой.
— Де-держитесь, с-с-соколики! Пушки уже разворачиваются… Сейчас всыпят!.. — крикнул Птицын, прыгая в окоп и размахивая наганом.
Он принципиально не признавал иного вида личного оружия. «Наган никогда не подведет, не откажет», — скептически посматривая на новенькие пистолеты «ТТ», часто говорил комендант. Очень гордился Птицын своим видавшим виды оружием, с которым прошел славный боевой путь политбойца в годы гражданской войны.
Ко времени подхода подразделений горнострелкового корпуса положение и на правом фланге заставы было восстановлено. Наступило затишье. Вытирая пот с покрасневшего лица, Птицын только теперь почувствовал усталость после бессонной ночи и как-то сразу потускнел, обмяк, опустил плечи. Глаза его блуждали по разбросанным между траншеями вражеским трупам.
— Всех вас, — он погрозил наганом в сторону бежавших фашистов, — ожидает такая судьба!
Еще не успели отдышаться после напряженного боя, перевязать раны, как из Вольницы прибежал молодой паренек, член группы содействия, и кинулся к Кольцову:
— Товарищ командир! Спасайте людей…
Путаясь, еще не оправившись от пережитого потрясения, он рассказал о бандитском нападении неизвестных людей на гарнизон Вольницы.
— Шли они в нашей военной форме и прямо к зданию, где были красноармейцы и наши хлопцы… Мы обрадовались, кинулись навстречу, а они в упор из автоматов по нас… Спешите, товарищ командир!
Захватив несколько пограничников и станковый пулемет, Кольцов на тачанке погнал к Вольнице. Здесь уже сражался с десантниками взвод, оставленный пехотной ротой. Бандиты с боем отходили к реке, пытаясь скрыться в густых зарослях, но почти все были уничтожены или пленены. Среди убитых и захваченных главаря этой банды не обнаружили. Из показаний пленных стало известно, что возглавлял операцию некто пан Топольский. Раненный в конце боя, он с помощью двух местных жителей скрылся у Прута.
Все красноармейцы гарнизона были зверски растерзаны и брошены в колодец.
Пока Кольцов сражался с десантом, части генерала Макарова усиливали оборону границы. Из штаба отряда поступил приказ: всем заставам, продолжая охрану границы, часть сил выделить на охрану тыла Буковинской армии. Похоронили убитых, отправили в госпиталь тяжелораненых. Редкий из участников боя не был ранен, но все, кто еще мог носить оружие, остались в строю. Пограничники, выделенные на охрану тыла, прощались с Баштианами, где столько пережито, столько потеряно друзей…
— Мы еще вернемся сюда… Мы отомстим за вашу смерть, — с горечью говорил Василий Иванов.
За последние месяцы он крепко связал себя с пограничной службой, и прежние мечты о море сами собой развеялись.
5Ко многим неожиданностям готовился минувшей ночью начальник отряда полковник Кузнецов, но того, что произошло на рассвете, предвидеть не мог. Сразу после полуночи из оперативного отдела штаба доложили о перехваченных сигналах неизвестной радиостанции. Установить что-либо шифровальщик не смог, попытался успокоить Кузнецова: «Сейчас в эфире — что на большой дороге. Даже школьники строят передатчики и сигналят во все концы мира…» Но тревога не проходила.
А еще через час из УНКВД области позвонили: «В районе города X. около полуночи отмечено появление неизвестных самолетов. Уточните, засечены ли они на границе при обратном курсе».
Позвонил комендантам участков: «Донесений от застав не поступало». Странно. Не могли они приземлиться где-то на территории области. Мелькнула мысль: «Может, десант?» Но с какой целью? Не слишком ли дерзко забрасывать десант в мирное время на такую глубину?
Уже перед рассветом из штаба округа поступило указание: на основании распоряжения Генерального штаба пропустить армейские части в приграничную полосу и в дальнейшем защищать участок границы вместе с частями Краской Армии.
Кузнецов вызвал дежурного.
— Немедленно собрать всех работников штаба, послать за батальонным комиссаром. — Шумилов поздно возвратился с правого фланга границы, и Кузнецов ночью его не тревожил. — Поднять по тревоге маневренную группу.
Пока дежурный выполнял приказание, позвонил в штаб. Ответил Андрей Иванович Макаров:
— Знаю. Сейчас получил распоряжение военного округа. Готовим части к маршу…
Первым явился с докладом командир маневренной группы.
— Товарищ полковник! Маневренная группа по вашему приказанию выстроена!
Петр Сергеевич не успел ответить. Оба повернули головы к посветлевшим окнам. Оттуда доносился страшный гул, будто над городом вскипал гигантский котел.
Когда выскочили во двор, вражеские бомбардировщики волна за волной опускались на город. Раздались первые взрывы, перешедшие в сплошной грохот. Над крышами домов, вдоль дорог проносились истребители, заглушая своим ревом пулеметные очереди. Все это произошло так быстро, что пока зенитные батареи изготовились к стрельбе, воздушные пираты уходили на юго-запад.
И хотя официально еще не было произнесено страшное слово, все понимали: война! Значит, ее смертоносное дыхание уже охватило все заставы. Поддержать! Всеми наличными силами…
Грузили на машины маневренную группу, спешно направляли людей на погранучастки.
— На обратном пути забирайте семьи командного состава! — приказал Кузнецов.
О развернувшихся событиях поступали сведения, одно страшнее другого. С болью в сердце слушали известие о внезапном нападении с воздуха на Подгорский аэродром. Поэтому не все самолеты смогли подняться в воздух.
Возвращавшиеся с заставы мотоциклисты, шоферы машин докладывали о толпах мирных жителей на дорогах. На повозках, пешком, захватив кое-что из пожитков, население приграничных сел бежит на север, в леса. К границе спешат воинские части.
Сомнений не могло быть: началась война. Однако никто не решался сказать об этом во весь голос. Лишь после обращения правительства к народу обстановка определилась.
В конце июня Кузнецов получил приказ вывести из района боев часть отряда, пополнить личный состав за счет внутренних войск НКВД, переформировать отряд в пограничный полк и немедленно взять под охрану тылы армии.
Перед вечером выведенные из боя заставы сконцентрировались около штаба погранучастка, в парке. Каждый спешил узнать, кто уцелел, кого навсегда унес этот самый страшный, как им тогда казалось, день в их жизни. Как ни тяжелы были потери и все пережитое в этот день, там и сям слышались радостные восклицания:
— Жив! Жив курилка! — и бросались друг другу в объятия, словно после многолетней разлуки.
Увидев перевязанного Байду, Лубенченко как-то настороженно подошел, всматриваясь а лицо друга.
— Ну вот. И ничего страшного… А мне говорили… Друзья крепко обнялись.
Граница в сердце
После утреннего боя, отхода в тыл и всего виденного в пути пограничники были взволнованы, встревожены. Кузнецов и Шумилов понимали это и вызвали на короткое совещание коммунистов. Все уже знали, что начальник отряда назначен начальником Управления погранвойск по охране тыла армии и с особым интересом слушали его разъяснения о задачах пограничников в создавшейся боевой обстановке.
— Много испытаний выдержали мы в прошедшие годы, борясь с тайным врагом. И научились разгадывать его повадки, намерения, пути. Сейчас настало время во сто крат тяжелее. Сегодня мы встретили врага явного, лицом к лицу. А тайный враг только разворачивается за нашей спиной, готовит диверсии, разрушает связь, коммуникации, сеет панику среди населения, информирует своих хозяев о передвижениях наших войск…
Петр Сергеевич рассказал о работе неизвестной рации, о налете диверсантов на тюрьму, на гарнизон в селе Вольница, о нападении на небольшие воинские подразделения между Днестром и Прутом.
— Мы должны обеспечить нашей сражающейся армии спокойный тыл и приступить к его охране.
Приученные за годы службы на границе к быстрым и точным действиям, коммунисты в тот же день, точнее — ночью, приступили к выполнению новой задачи. Из уцелевших пограничников и пополнения из внутренних войск НКВД тут же сформировали полк. Командиром был назначен майор Птицын, его заместителем по разведке — капитан Кольцов. Асхат Бахтиаров и Антон Байда возглавили пятый батальон. Николай Лубенченко ушел во второй, чем был немало опечален: за последние два года они крепко сдружились с Асхатом и научились понимать друг друга с полуслова.
