Бернард Корнуэлл - Боевое Знамя
- Приведи Хинтона, - приказал он Мокси.
Мокси поморщился при мысли, что ему придется топать четверть мили по грязи, но потом поднялся из кресла и отправился в темноту в сторону Легиона. Дождь прекратился, и во мраке засверкали костры, когда солдаты вышли из своих укрытий и раздули огонь.
Фалконер наслаждался двумя приказами об увольнении со службы.
- Следует ли мне выписать им пропуска до Ричмонда?
- Годные лишь на завтрашний день, - лукаво предложил Медликотт. - Так что если ублюдки здесь задержатся, вы снова сможете их арестовать.
Фалконер заполнил два пропуска и, покончив с этим, вышел на веранду и спустился на грязную лужайку между домом и персиковой рощей. Он расправил напряженные плечи. Из-за туч сумерки наступили раньше времени, накрыв покровом ночи приятный летний вечер.
- А можно было подумать, что ливень унесет эту духоту, - сказал Медликотт, последовав за Фалконером вниз по лестнице.
- Может, следующая гроза унесет, - высказал предположение Фалконер. Он предложил Медликотту сигару, и несколько мгновений оба курили молча. Трудно было назвать эту тишину дружественной, но Медликотту нечего было сказать, а генерал явно погрузился в тяжелые раздумья. Наконец, Фалконер откашлялся:
- Конечно же, вам известно, что у меня есть в Ричмонде друзья?
- Разумеется, - угрюмо откликнулся Медликотт.
Фалконер молчал еще несколько секунд.
- Видите ли, я тут поразмыслил, - наконец заговорил он, - и решил, что с начала войны мы внесли в нее весьма существенный вклад. Вы не согласны?
- Чёрт, конечно же согласен, - с готовностью подтвердил Медликотт.
- И потому я надеюсь, что мы можем приписать бригаду к Ричмонду, - сказал Фалконер. - Возможно, мы стали бы экспертами в обороне города.
Медликотт со всей серьезностью кивнул. Он не был уверен, какого рода экспертом должна стать бригада, чтобы охранять звездообразные форты и окопы, обрамлявшие Ричмонд, но всё, что отдаляло от резни сражения и приближало к горячей ванне, приличному питанию и нормальному жизненному распорядку, казалось таким заманчивым.
- Экспертами, - повторил Медликотт, - и в самом деле.
- И кое-кто из моих друзей в столице убежден, что это хорошая идея, - заявил Фалконер. - Думаете, солдатам это понравится? - добавил он не очень искренний вопрос.
- Уверен в этом, уверен.
Фалконер внимательно посмотрел на тлеющий кончик своей сигары.
- Конечно, с точки зрения политики нам не следует рьяно выражать к этому готовность. Мы не можем позволить людям болтать о том, что мы увиливаем от исполнения долга, то есть, вероятно, мне придется сделать вид, что я отказываюсь от этого назначения, но было бы неплохо, если бы полковые офицеры надавили на меня, чтобы я его принял.
- Конечно, конечно, - ответил Медликотт. Мельник не вполне понимал эти уловки, но был счастлив согласиться с чем угодно, что вернуло бы бригаду к относительному комфорту оборонительных сооружений Ричмонда.
- И я подумывал сделать Пола Хинтона заместителем командующего, - продолжил Фалконер, - а это значит, что Легиону понадобится новый старший офицер.
Сердце Медликотта забилось в предвкушении, но ему хватило здравого смысла не выказать ни удивления, ни радости.
- Уверен, ваш шурин скоро вернется, - сказал он вместо этого.
- Дятел может и не захотеть возвращаться, - возразил Фалконер, имея в виду, что надеется убедить Бёрда не возвращаться, - но даже если и так, то он вернется еще не скоро, а Легион не может обойтись без нового командира, не так ли?
- Разумеется, сэр.
- Кое-кто, конечно, скажет, что это должность для профессионального военного, - заметил Фалконер, поддразнивая наполненного энтузиазмом Медликотта, - но полагаю, что в этой войне нужны новые глаза и идеи.
- Да, сэр, абсолютно верно.
- И вы справлялись с большим числом людей на мельнице, не так ли?
Медликотт никогда не нанимал на мельницу больше трех человек одновременно, и одним из них обычно был слабоумный, но сейчас мельник глубокомысленно кивнул, словно привык отдавать приказы сотням служащих.
- Да, с несколькими, - осторожно вымолвил он и нахмурился, потому что капитан Мокси вернулся, в грязи по колено. Еще несколько секунд, подумал Медликотт, и он стал бы новым командиром Легиона, но теперь внимание Фалконера привлек возбужденный Мокси.
- Мокси? - повернулся Фалконер, чтобы поприветствовать своего адъютанта.
- Майора Хинтона нет, сэр. Его нет в расположении Легиона, - с жаром заявил Мокси.
- Как это нет, о чем это ты?
Мокси явно наслаждался сделанным им разоблачением.
- Он отправился в таверну Маккомба, сэр, - объяснил он. - Похоже, ему исполнилось пятьдесят, сэр, и почти все офицеры Легиона ушли с ним.
- Чёрт бы их побрал! - воскликнул Фалконер. Они наверняка строят козни. Вот чем они занимаются, козни строят! Он ни на миг не поверил в сказки про день рождения, они устраивают за его спиной заговор!
- Разве они не знают, что посещение таверны запрещено?
- Они это знают, - вмешался капитан Медликотт. - Конечно, знают. Это прямое неподчинение, сэр, - добавил он, надеясь, что, может, после всего этого он станет заместителем командующего бригады.
- Приведите их, капитан, - приказал Фалконер Мокси. Черт побери, решил Фалконер, майор Хинтон должен усвоить, что теперь в бригаде Фалконера воцарилась новая жесткая дисциплина. - Вели им немедленно явиться сюда, - сказал Фалконер, и потом замолчал, потому что капитан Медликотт поднял руку в предупреждении, и генерал заметил приближающегося всадника. Он узнал в нем капитана Толлисера, одного из адъютантов Каменной стены Джексона.
Толиисер отсалютовал Фалконеру, прикоснувшись затянутой в перчатку рукой к краю шляпы, а потом достал из седельной сумки пакет.
- Приказ выступать, генерал. Полагаю, у вас уйдет на сборы вся ночь.
- Приказ выступать? - повторил эти слова Фалконер, словно не понимал их значения.
Вместо ответа Толлисер протянул приказы и клочок бумаги с карандашом.
- Сначала мне нужна ваша подпись, генерал. Или чья-нибудь еще.
Фалконер взял предложенную бумагу и нацарапал свое имя в подтверждение того, что получил приказы генерала Джексона.
- Куда мы направляемся? - спросил он, взял приказы.
- На север, сэр, через реку, - ответил Толлисер, засовывая расписку в подсумок.
- Поужинаете с нами, Толлисер? - предложил Фалконер, махнув в сторону дома, где повара готовили ужин.
- Весьма любезно с вашей стороны, генерал, - отозвался Толлисер, - но мне нужно возвращаться.
- Но стаканчик то выпьете перед отъездом?
- Стакан воды, будьте добры, - Толлисер ходил в любимчиках Джексона не просто так. Он спрыгнул с седла и моргнул из-за затекших ног. - Долгий денек выдался, действительно долгий.
Фалконер обернулся и собирался уже позвать своего слугу Нельсона, но вспомнил, что этот негодник еще не вернулся из Фалконера, куда отправился с поручением.
- Мокси, - сказал он, - до того, как отправишься в таверну Маккомба, будь добр, принеси стакан воды для капитана Толлисера.
Но Мокси уже не обращал на них внимания. С вытаращенными глазами и открытым ртом Мокси уставился куда-то позади дома. Его рука начала медленно приподниматься, что-бы на что-то указать, он попытался заговорить, но смог издать лишь неразборчивое заикание.
- Какого чёрта? - Медликотт нахмурился при виде жалкого представления Мокси, а потом тоже обернулся и посмотрел на юг. - Господи Иисусе! - воскликнул он и побежал восвояси.
Как раз когда янки открыли огонь.
Всё началось гораздо проще, чем смел надеяться майор Гэллоуэй. Участники налета скакали колонной попарно и прокрались в сумерках по пустынной дороге, лежащей между лагерем мятежников и перекрестком, где в окнах таверны мерцал тусклый свет свечей.
Никто не заметил кавалеристов в этом полумраке, никто их не окликнул, когда они взобрались на небольшую насыпь, обрамлявшую дорогу. Гэллоуэй усмехнулся, услышав несущееся из таверны пение.
- Кто-то хорошо проводит время, - сказал майор, а потом повернулся к капитану Блайзу. - Билли? Отведи своих людей немного южнее. Просто чтобы убедиться, что никто из таверны нам не помешает. И жди горна.
Блайз дотронулся до шляпы и развернул лошадь на юг.
- Теперь осторожней, майор, - тихо произнес он, уводя своих людей.
Остальные всадники Гэллоуэя поскакали на север. Лошадиные копыта глубоко увязали в грязи, но продвижение было совсем не таким сложным, как опасался майор. Зимой, как только таял снег и лед, не посыпанные щебенкой дороги Виргинии превращались в непроходимые полосы мерзкой грязи, а летом поджаривались на солнце до настолько твердого состояния, что и хорошо подкованная лошадь могла охрометь, но сегодняшний дождь лишь размягчил несколько верхних дюймов.
В пятидесяти ярдах впереди под деревьями горел маленький дымный костер, и Гэллоуэй решил, что он отмечает самую южную заставу бригады Фалконера. Майор дотронулся до сабли в ножнах, облизал губы и заметил, что в тучах уже отражалось зарево полевых костров, горевших к востоку и северу. На востоке находились костры мятежников, а за рекой мелькали огни армии Поупа. Еще несколько часов, подумал Гэллоуэй, и его люди снова окажутся в безопасности на позициях северян.
