Ютака Ёкота - Субмарины-самоубийцы
— Что происходит? — спрашивали моряки друг у друга.
В этот момент в кубрик вошли трое дозорных, которые стояли ранее на главной палубе лодки, на их непромокаемых куртках еще блестели капли соленой воды.
— Мы заметили два крупных вражеских корабля! — рассказали они. — Возможно, это крейсеры!
Ожила внутренняя трансляция.
— Всем стоять по боевому расписанию, идем на погружение!
Кубрик мгновенно опустел, в нем остались только Синкаи, Ямагути, Фурукава и я. Мои часы показывали 2.50. Самое темное время. Решит ли капитан Орита применить «кайтэны» в совершенной темноте? Мне это казалось сомнительным, но мы должны были быть готовыми к такому повороту событий. Я взял свой фонарик и схемы атак, и, когда снова заговорила трансляция, сердце мое ускоренно забилось.
— Приготовиться к торпедной атаке!
По проходам лодки мы подошли поближе к центральному посту и встали там так, чтобы никому не мешать, но услышать приказ командира, если он решит пустить в дело «кайтэны». Это позволило бы нам иметь в запасе несколько лишних секунд, чем если бы мы услышали этот приказ через громкоговоритель. Нам были слышны все переговоры в центральном посту и с акустиком лодки.
— Корабль слева, на пеленге сорок градусов, сила звука — три, — доложил акустик.
— Слушать внимательно! — отозвался капитан Орита. — Попытайся определить, цель одиночная или групповая. — Затем он отдал приказ рулевому: — Подвсплыть на пятьдесят пять футов!
Его спокойный голос несколько привел в порядок мои чувства, тон этого уверенного в себе командира ни малейшим образом не выдавал, была ли ситуация благоприятной для нас или нет. Лодки подвсплыла на перископную глубину. Капитан хотел осмотреться, а с глубины 55 футов он мог поднять перископ над поверхностью воды для этой цели. Но в следующую секунду он уже отдавал команду:
— Погрузиться на двести футов! Приготовиться к обстрелу глубинными бомбами!
Как странно! То мы готовимся топить корабли врага, то через несколько секунд уже бежим, спасая свою жизнь! Я заглянул в офицерскую кают-компанию. Лейтенант Какидзаки был там.
— Господин лейтенант, что вы об этом думаете? — спросил я его.
— Скорее всего, наблюдатели ошиблись, — ответил он мягким, как всегда, голосом. — Думаю, что там наверху американские эсминцы. Остается надеяться, что они нас не заметили.
Мы стали вслушиваться в доклады акустика из центрального поста.
— Шумы кораблей по обе стороны от нас, — докладывал он сухим механическим тоном. — Шумы винтов прямо над нами. Вероятно, эсминцы.
Все, что нам оставалось делать, — постараться незаметно скрыться. Прошел час, все это время акустик постоянно докладывал в центральный пост обстановку наверху. Однако не прозвучало ни одного разрыва глубинной бомбы. Я постепенно стал догадываться, что же все-таки произошло.
Капитан Орита поднял перископ, рассчитывая обнаружить завидную добычу, ждущую его, поскольку он сделал под водой несколько маневров, чтобы занять выгодную позицию, но вместо этого увидел эсминец, очень близко, идущий прямо на нас! Поэтому он начал погружение и постарался скрыться.
Все механизмы, без которых можно было обойтись при маневрировании подводной лодки на глубине, были выключены. Члены экипажа передвигались с максимальной осторожностью, стараясь не греметь металлом о металл и вообще не создавать какого-либо шума. Лодка самым малым ходом двигалась то в одном, то в другом направлении, стараясь оторваться от преследователей. Акустик, вслушиваясь в шумы их винтов, постоянно докладывал в центральный пост ситуацию над нами.
— Как вы думаете, что происходит наверху? — спросил я лейтенанта Какидзаки. — И почему американцы не забросали нас глубинными бомбами?
— Я думаю, они все еще пытаются установить наше место, — ответил он. — Когда они это сделают, то каждый из них определит акустический пеленг на нас. В той точке, где пеленги пересекутся, там и будет наша лодка. Или, может быть, это удастся сделать кому-нибудь одному. Но, определившись с этим, они закидают нас глубинными бомбами.
— Ох! — Я не смог сдержать восклицание страха. Но лейтенант Какидзаки постарался успокоить меня.
— Не беспокойся! — сказал он. — Капитану Орите не однажды приходилось бывать в таких переделках. Он выйдет и из этой, даже если им удастся запеленговать нас. И постарается использовать звук их собственных глубинных бомб, чтобы провести их. Когда они начнут взрываться, у него будет за чем укрыть звук наших двигателей, когда мы пустим их на полную. Но меня больше беспокоит то, что взрывы глубинных бомб могут повредить наши «кайтэны». У них же не такие прочные корпуса, как у этой большой субмарины.
Когда он произносил последние слова, лицо его омрачилось тревогой. И мой страх за лодку сразу же сменился беспокойством за «кайтэны». Против наших нынешних врагов применить их было нельзя. Из четырех тросов, которыми крепился каждый «кайтэн» к корпусу лодки, два можно было отдать только снаружи, когда лодка находится в надводном положении. Остальные можно было отдать и изнутри лодки, не поднимаясь на поверхность. Так что в нашей нынешней ситуации мы, водители «кай-тэнов», могли только ждать и надеяться. Экипаж подводной лодки был в высшей степени хорошо подготовлен и имел боевой опыт. Каждый из них знал свою задачу и выполнял ее. Нам оставалась только роль наблюдателей. И помочь субмарине сейчас мы не могли ничем.
Все системы охлаждения были выключены, перестали вращаться даже небольшие вентиляторы, бывшие в каждом отсеке. Температура в корпусе лодки стала повышаться. От этого мое настроение отнюдь не улучшилось.
— Корабль слева по корме, пеленг пятьдесят… — прозвучал доклад акустика. — Сила звука растет… три… четыре… пять!
В этот момент я и сам услышал звук винтов, который проник сквозь корпус лодки.
— Он пройдет совсем рядом с нами, — все так же спокойно произнес лейтенант Какидзаки.
— Право на борт! — прозвучала команда капитана. Он хотел отвести нас с этого места, если бы сейчас с
корабля посыпались глубинные бомбы. Звук винтов все нарастал и нарастал, затем стал убывать. Эсминец, очевидно, делал просто последний заход, чтобы определить наше местоположение с предельной точностью. Он мог сделать это, ничего не опасаясь. Находясь на глубине 200 футов, мы не могли ответить ему ничем.
Спустя несколько минут прозвучал новый доклад акустика:
— Корабль справа, пеленг десять… сила звука четыре… сейчас пять!
Второй корабль, или, возможно, все тот же, намеревался пройти почти над нами. И снова я услышал звук работающих винтов. На этот раз капитан Орита приказал лечь лево на борт и немного увеличил скорость хода.
— Он прямо над нами! — произнес наконец капитан. — Будьте готовы к глубинным бомбам! Сейчас начнется!
Сейчас нам достанется, подумал я. Какая ужасная смерть! Беспомощно ждать, и только. И то же самое пришлось испытать людям на лодках И-37 и И-44, когда американцы обнаружили их и потопили.
Секунд через десять прозвучала серия чудовищных по силе взрывов. Они напомнили мне громы крупных летних гроз в Токио, но только намного громче. Под ногами у меня кренилась палуба, я едва не упал. Весь корпус субмарины скрипел и стонал, лампы освещения моргали и гасли. Неужели это наши последние мгновения? И моим последним видением в этой жизни станет зелень воды, охватывающая меня со всех сторон?
С последним взрывом глубинной бомбы пропал и звук корабельных винтов над нами.
— Осмотреться в отсеках! — скомандовал по внутренней трансляции капитан.
В ответ из каждого из отсеков доложили об обнаруженных повреждениях, что в очередной раз заставило меня подивиться тому, какое тесное взаимодействие необходимо для командования подводной лодкой. Серьезных повреждений взрывы глубинных бомб не причинили, и я, услышав это, облегченно вздохнул. Мне оставалось только удивляться тому, сколь прочной оказалась субмарина. Ведь взрывы глубинных бомб раздавались очень близко к ней.
Несколько минут спустя корабль опять сделал проход над нами. Снова дождем посыпались глубинные бомбы, прозвучало более дюжины взрывов. Лодку сильно бросило на борт, хотя, как мне показалось, взрывы на этот раз легли не так близко, как в первый раз.
— Ну, на этот раз они целятся лучше, чем обычно! — с улыбкой заметил младший лейтенант Тадзицу.
На подводной лодке он был оператором радарной установки и сейчас старался успокоить меня, видя, как я нервничаю.
Подал голос Фурукава:
— Мне уж показалось, что та первая серия бомб покончит с нами. — Фурукава повернулся к Тадзицу: — Как вы думаете, с нашими «кайтэнами» все в порядке? Надеюсь, они не дали течи.
Тадзицу промолчал.
Время подходило к 7.00. Мы находились под водой уже более четырех часов и двигались на северо-запад.
